Юлия Славачевская - Непросто Мария, или Огонь любви, волна надежды
– Это тоже папа сказал? – полюбопытствовала я.
– Ну да, – кивнула девочка. – Все умные мысли только от него.
– И остальные тоже! – согласилась я, намереваясь в подробностях высказать Диего о его талантах воспитателя.
Мы продолжили: я – жевать, она – рассказывать.
– Дедушка все же сообразил, что его эксперимент вышел за рамки разумного, – уткнулась в книгу девочка. – И позвал на помощь бабушку. – Девочка возвела очи горе и заявила, скорей всего, подражая Марселе: – Вот так всегда! Сначала напакостят, а убирать зовут женщин!
– И жевать тоже, – поддакнула я, улыбаясь.
– И когда бабушка пришла и напилась валерьянки вместе с корвалолом… – углубилась в детали Кара, покачивая ножкой.
Я обалдела настолько, что даже веревки грызть перестала, слушая маленький образец недетской рассудительности. Было ужасно интересно, что же будет дальше.
– …и дала дедушке по лысине поленом, – продолжила мелкая.
У меня началось спирание дыхания.
– Вон оно, в ботве валяется, – резонно заметила малышка. – А лысина у дедушки красная…
– Вообще-то драться – нехорошо, – наставительно пробормотала я, с новыми силами вгрызаясь в оковы.
– И это мне говорит огненный палач! – закатила глаза малышка.
Я вообще с помоста чуть не рухнула. Если б не привязали – точно бы рухнула!
– Кто тебе такое сказал?! – подскочила я теми местами, которые не были привязаны. – Папа?
– Не-а, – ухмыльнулась девочка. – Папа сказал, что он за тебя динозавра на пупсиков порвет. А тетя Натка порадовалась за динозавра, получившего вторую жизнь, и предостерегла папу от потери головы в результате каких-то игрищ с разъяренным палачом.
– А почему ты решила, что это я? – спросила я, когда смогла членораздельно говорить.
– А папа соглашается играть только со мной, – бесхитростно ответила девочка. – И с тобой. Но я точно знаю, что я не палач!
– Карочка, – ласково сказала я, заглядывая малышке в лицо, – папе не хватит этой банки вазелина! Точно-точно!
– У меня еще крем есть от зуда. – Девочка вытащила из другого кармашка тюбик и положила рядом с банкой. – Подойдет?
– Ну, если ничего другого нет, – хмыкнула я, возвращаясь к прерванному занятию с новыми силами и огромным запалом.
– Есть, – откликнулся отзывчивый ребенок. – Перекись, марганцовка и спирт.
– Спирт папе не давай, – предостерегла я ее. – Иначе все вышеперечисленное не подействует!
– Хорошо, – покладисто согласилась Кара. – Все равно его уже выпил Паоло, когда собирался в разведку вместо Марселы.
– И как ты собиралась в таком случае отдать спирт папе? – полюбопытствовала у нее, сраженная детской логикой.
– Вместе с Паоло? – наивно спросила девочка. – Или это не считается?
– Смотря что считать приоритетным, – укусила я веревку, стараясь не ржать в голос. – Спирт или Паоло.
– Давай дальше почитаем, – поерзала на раме девочка. – Смотри. Бабушка, вмазав дедушке, прикинула, что в хозяйстве все сгодится, и заставила тащить этого мутанта домой.
– Для чего? – потерялась я.
– Не знаю, – пожала хрупкими плечиками девочка. – Может, у бабушки камень для гнета, чтоб капусту квашеную делать или оливки мариновать, украли. Или дедушку в погребе нечем придавить.
– Добрая девочка, – ржала я в веревки.
– В общем, когда бабушка поняла, что дедушка плохо ел и у него нет сил, – продолжила Кара, – то рассердилась и дала ему по лысине вторым поленом, которое сейчас валяется за репкой. И стала ему рассказывать, что он ни на что в хозяйстве не годен как мужчина. – Ребенок показал мне, уже воющей от смеха, картинку. – Видишь, она ему в штаны тыкает?
– Вижу-у-у, – рыдала я, поливая веревки слезами.
– Дальше бабушка взяла дедушку в свои руки и приспособила того к делу, – перешел ребенок к следующей картинке. – Но у них ничего не получилось. Потому что поленом нужно бить после, а не до!
– Это кто сказал? – провыла я, задыхаясь от ржача.
– Тетя Натка Марселе, – сообщила мне Кара. – Когда та стукнула Паоло сковородкой по голове. Потому что он выпил спирт и не пришел ремонтировать ее комнату в час ночи…
– У-у-у, – выла я, подергиваясь.
– Так, может быть, Паоло был занят, – защитила мужчину девочка. – Он у Лючии кровать ремонтировал. Она у нее так сильно скрипела, что мешала Паоло спать. Хотя… очень странно. У них комнаты в разных концах дома…
– Он – принц со скрипом, – умирала я в корчах от хохота. – Все поломки определяет по звуку.
– А-а-а, – протянул ребенок. – Надо ему беруши подарить.
– Лучше каску, – выдавила я между приступами смеха. – Или сразу скафандр.
– А как он в скафандре будет чинить Амалии кухонный стол? – не поняла девочка. – У нее он почему-то всегда ломается под утро. Правда, в последний раз ей помогала его сломать Марсела. Она так распереживалась из-за этого, что бегала за Амалией с ножкой от стола и пыталась ее отдать. Но почему-то всегда попадала в голову, а не в руки. Наверное, тяжело сосредоточиться на бегу?
– Наверное, – выла я, уже истерически икая и полностью забыв про веревки. Задала важный вопрос: – А папа тоже что-то чинит?
– Не-э-э, – покачала локонами девочка. – Он не умеет. И так стыдится этого, что всегда закрывается в своей комнате на ключ, когда за ним приходят ночью, чтобы что-то починить.
– У-у-гу, – выразила я восхищение разумной предусмотрительностью Диего, катаясь по своему ложу. – А-ха-ха-а!
– Хорошо, – поняла меня Кара. – Буду рассказывать сказку дальше. Бабушка не нашла больше способов убеждения дедушки и позвала на помощь внучку. – Тут девочка оторвалась от картинки и задумалась: – Никак не пойму, как такая маленькая девочка может им помочь вытащить того монстра, которого они вскормили на плодородной почве? Если только кричать: «Раз-два, дернем! Три-четыре, если закопает, выроем обратно!»
– Это папа говорит? – сумела я все-таки спросить между икотой и судорогами.
– Не-а, – тряхнула кудряшками девочка. – Это Педро орет в саду, когда наблюдает, как Паоло прокладывает для Марселы новые дорожки, а та не хочет ему уступить.
– Я-а-а-асно, – выговорила я с четвертой попытки. – Расскажи мне лучше сказку, дорогая.
– Так вот, – уткнулась в книжку девочка. – Внучка не была потомком Терминатора и ничем, кроме дельного совета – «бросить эту дрянь, сама сгниет» – помочь не могла…
– Что здесь происходит? – В комнату стремительно ворвался Диего.
Догадываюсь, какое зрелище я собой представляла: красная, встрепанная, в слезах, бьющаяся в корчах и икающая.
– Тебе плохо? – озаботился мужчина, склоняясь надо мной.
– Мне хо-хо-хо-хорошо, – ржала я. – Я поняла, что детскими сказками можно убить! Испробовано на себе-бе-бе…
– Кара, – обратился к дочери встревоженный Диего, – что ты ей дала?
– Ничего, папа, – возмущенно ответила девочка, выпячивая нижнюю губу. – Кроме пищи для мозгов! – И потрясла книжкой.
– «Репка»? – углядел на обложке название Диего. – Теперь от этого плющит?
– А-а-а! – надрывалась я.
– Папа, ты ничего не понимаешь! – обиженно сунула книжку под мышку девочка, поцеловала меня в щеку и направилась у двери. У порога повернулась и сказала, обращаясь ко мне: – Я потом вернусь и расскажу тебе, почему мышка подержалась за кошку… с моей точки зрения!
– А-а-ау-у! – откликнулась я согласием.
– Мария! – потряс меня Диего. – Успокойся! – Тут его взгляд упал на измочаленные веревки. – Это что такое?
– Веревки, – заикала я.
– Вижу, – проинформировал мужчина. – Почему они в таком виде? Тебя кто-то развязывал?
– После твоей угрозы сделать неприличную зарядку, – хмыкнула я, – желающих не нашлось. Хотя очень странно. Судя по тому, как в вашем доме все ломается по ночам и как необходима женскому населению твоя мужская сила.
– Рад, что тебе весело, – заметил Диего, перевязывая путы наново.
– Нет, сладкий мой, – показала я зубы. – Весело будет тебе, когда я дотянусь до вазелина!
– Ты должна мне верить, – не отреагировал на мое обещание Диего, накрывая меня сползшим одеялом.
– Ты тоже, – кивнула я в сторону баночки и тюбика.
– Это для твоей же пользы! – повысил голос мужчина, смахивая крем со столика.
– Мяу-у-у! – В комнату ворвался Дарси и, вскочив на меня, выгнулся дугой. – Фр-р-р!
– Вот что об этом думают честные коты, – заметила я, успокаиваясь и закрывая глаза. Все силы ушли на хохот.
– Завтра будем пробовать изгнать ифрита, – тихо сказал Диего.
– Да? – приоткрыла я один глаз. – Никак завтра я избавлюсь не только от него, но и от тебя? Приятное известие.
– Почему ты мне не веришь? – нахмурился мужчина, сверкнув аквамариновыми очами.
– Потому что когда любишь, – шепнула я, – отпускаешь. А ты тянешь к себе и мучаешь.
