Андрей Ангелов - Оплошка
Светлейший встал из-за стола, прошёл к камину.
– Ты придёшь в монастырь, попросишься в послушники. Пожалуешься настоятелю на горькую жизнь, потерю идеалов… – дьявол взял кочергу, помешал ею в огне. – Что, мол, в душе пустота, решил обратиться к Богу… ну ты, вроде, парень смышленый, сообразишь. – Он отставил кочергу. – Феофилу понравится подобная бодяга. Тебя примут в послушники с испытательным сроком. Будут заставлять делать грязную работу, придётся отказаться от водки и табака. Терпи!
– Да я… – начал Сидоркин.
Работодатель предупредительно выставил ладонь:
– Знаю, ты не терпила! Придётся, дело того стоит.
– Как долго? – мрачно спросил Саня.
– У тебя срок – три дня. Сегодня вторник, нужно успеть до вечера пятницы перед Пасхой. Просечёшь обстановку, улучишь нужный момент. Монахи доверяют друг другу и никогда не закрывают храм на замок. Там и замка-то нет… – Дьявол огладил лысину. – Как тебе план?
– Ты мне заплатишь миллион! – рубанул Сидоркин. – Половину в долларах, половину в евро! Тогда можешь на меня рассчитывать!
– Ты охренел совсем?! – возмутился светлейший. – Ты собираешься украсть полотно Рембрандта, так что ли?! – Герцог присел на стул рядом. – Прибавлю десяток тысяч.
– Имей в виду, – карманник внешне раскрепостился, – мне всю жизнь придётся скрываться, твои ребята положили кучу народа.
Дьявол подумал:
– Хорошо, 115 тысяч.
– Нет, ты жмот, – обнаглел вор. – Прибавлять по пятёрке… торгуйся по-настоящему.
Он повернулся к дьяволу и в упор взглянул на него.
Шрам герцога налился кровью:
– И ты торгуйся! Ты, вообще, не снижаешь несусветную сумму!
– Для дьявола миллион – несусветная сумма? – усмехнулся Сидоркин. – Ладно, сбавлю сотню тысяч.
Он сложил руки на груди, гордо откинулся на спинку стула.
Светлейший подумал:
– Дам 118 тысяч… – ещё пару секунд поразмышлял, – с половиной.
– Имей совесть, – произнёс карманник. – Убиты менты, легавые землю будут рыть, пока меня не найдут. А когда найдут, не будут рассусоливать и разбираться: виновен, невиновен… Вмиг пришьют, не успею сказать «жопа»!
– Вот и прекрасно! – воскликнул дьявол, потирая руки.
– Безмерно счастлив, – пробухтел Саня, искоса глянув на собеседника. – Тебе, гляжу, радостно?
– Ты превратно истолковал мою радость, – ответил герцог. – Когда тебя убьют…
Сидоркин рассерженно посмотрел и заерзал на стуле.
– Ну, пусть даже не убьют, – исправился светлейший. – Но люди же смертны, и ты когда-нибудь умрёшь. После смерти, конечно, попадёшь в моё хозяйство. В этом нет никаких сомнений, ты слишком грешен. А у меня будешь жить, как король, – промурлыкал дьявол. – Устрою на местечко попрохладней. Даю слово! Подумай о душе, Саня.
– Дай хоть тысяч двести, – сдался Сидоркин. – На земле тоже хочется пожить в удовольствие. К тому же, менты…
– Хорошо! – громыхнул герцог. – Сто сорок две.
– Половина в американских деньгах, половина в европейских, – напомнил Сидоркин.
– Какой разговор? – оскалился светлейший. – Договорились?
Он протянул руку.
– Договорились, – карманник пожал руку и добавил:
– Я бы хотел получить аванс.
5. ЭСКОРТ-АВАНС
Через четверть часа Порось, Хрыщ и Саня входили в огромный зал с колоннами. Главное место здесь занимала синяя гладь бассейна, площадью около ста квадратных метров.
– Девочки! – крикнул Хрыщ, хлопнув в ладоши, как заправский султан.
Из-за колонн вышли брюнетка и блондинка топлесс. Остановились перед троицей в самых соблазнительных позах.
– Это покойницы? – с дрожью в голосе спросил вор.
– Мы что, похожи на извращенцев? – вознегодовал Порось. – Эскорт-услуги, двести баксов в час. Все по высшему разряду!
– Мы не знали, каких баб ты больше любишь, – вставил Хрыщ. – Решили взять австралиек. Ты как к австралийкам?
– Или ты патриот, больше любишь родную кровь? – хохотнул Порось.
– Да ладно, ребята, – Сидоркин почесал яйцо. – Баба – она везде баба: жопа, сиськи, посредине треугольник.
– Ну что, девочки, потрахаемся? – он потер руки в предвкушении и сделал несколько шагов вперёд.
– Саня, девочки не говорят по-русски, они австралийки, – повторил Хрыщ.
– Да и черт с ним! Нам слова не нужны, – беспечно произнёс Саня. – Да, девочки? – он по-хозяйски приобнял красоток и чмокнул брюнетку в атласное плечико.
– Слушай, Хрыщ, а на каком же языке они болтают? – спросил у брата Порось.
– На австралийском, конечно, – брякнул тот.
– Саня, у тебя есть три часа. Девочки покажут сауну, сделают массаж, дадут – куда хочешь, – инструктировал Хрыщ. – Водкой особо не увлекайся, завтра утром отвезём тебя на работу.
– Привет, ребята, – махнул рукой Сидоркин, увлекая красоток в глубь комнаты и на ходу стаскивая штаны.
– Хозяин велел не брить рожу! Не забудь! – крикнул вдогонку Порось.
Но карманник и проститутки уже в обнимку прыгали в бассейн, визжа и поднимая тучи брызг.
– Идём, Пороська, выпьем после трудов, – сказал Хрыщ, завистливо глядя на плескающуюся троицу.
– Нам ещё баб отвозить, – напомнил Порось.
– Ты не садишься выпивши за руль? – поразился Хрыщ.
– Герцог приказал доставить шлюх домой в целости и сохранности, без всяких дорожных происшествий. Их сутенёр – старый приятель светлейшего. Ни один волосок не должен упасть с их голов. Иначе он нас пообещал поиметь.
– Ооо, дааа! – раздался голос карманника. – Делай, детка!..
Хрыщ резко повернулся и пошёл прочь. Пороська засеменил следом.
6. ДОРОГА К ПОСЛУШАНИЮ
Первые лучи утреннего солнца пробились сквозь узкое окно комнаты. Пробежались по разбросанным по полу вещам. Отразившись от стены, скользнули по большой кровати с резными ножками. На ней, уткнувшись носом в подушку и раскинув руки, беззаботно спал Сидоркин. Солнечный луч упал на нос воришки, пощекотал за ухом. Побежал дальше и, споткнувшись о голую Санину пятку, бессовестно выглядывавшую из-под смятой простыни, остановился, разливая свет по дремавшей комнате.
В спальню зашёл Порось, бросил на постель свёрток, дёрнул вора за ногу:
– Вставай, Санёк.
Сидоркин что-то промычал, подёргивая носом.
– Поднимайся. Утро, – продолжал трясти его бес.
Саня открыл глаза, резко сел на кровати, заспанным взором воззрился на хвостатое существо в зеленых шортах. Голова гудела. Саня вспомнил вчерашний день и поморщился.
– Что, тяжко? На, выходи из сумрака, – ухмыльнулся Пороська, протягивая Сидоркину бутылку «Пунша». – Я принес одежду, – кивнул на сверток. – Опохмеляйся, сцы, одевайся. И поскорее. Времени мало.
Воришка открыл бутылку зубами, сделал добрый глоток:
– А-а, как нектар по жопе! – пропел Саня, на полсекунды прикрыв глаза.
Поставил «Пунш» на тумбочку, потянул свёрток. Из оберточной бумаги вывалилось какое-то тряпье. Сидоркин, кривясь, расправил драную кофту:
– Что это, чёрт возьми?!
– Свитер.
– Вижу, что не штаны! С какого бомжа вы это сняли? Нет, я, конечно, не… не герцог, но… какого хрена я должен это надевать?!
– Тебе надо выглядеть естественно. Настоятель должен поверить, что у тебя плохая житуха. И без Бога чертовски плохо! Так распорядился герцог. Все, одевайся! Жду в машине, – отчеканил бес, удаляясь.
Саня еще раз оглядел, валяющееся на кровати рванье, вздохнул и начал натягивать штаны.
– Красавец! – проворчал Сидоркин, рассматривая свое отражение в большом зеркале, в старинной бронзовой рамке. Чёрные штаны с заплатами на коленях, рваный синий свитер и резиновые галоши.
– Чувствую себя полным кретином, – пробубнил Саня, взял бутылку, сделал еще один жадный глоток и вышел из спальни.
* * *В коридорах замка было тихо и пусто. Санек, не оборачиваясь, зашагал к выходу. Остановился перед охранниками-вампирами.
– Что скажете, ребята? – От вчерашнего трепета перед исполинами не осталось и следа. – Как вам прикид? – Сидоркин повертелся перед стражниками. Кровососы продолжали стоять с каменными лицами.
Саня шагнул за порог и вдохнул утренний воздух полной грудью. Неожиданная уверенность наполняла его. Может быть, потому что ему предстояло заняться делом, в котором он был, несомненно, профессионалом. А, может, он просто надеялся, что, покинув это странное место, он вернется в тот прежний, знакомый ему мир и все произошедшее окажется просто сном. Был ли сон страшным? В этом Саня уже не был столь уверен. А вот странным – точно был.
– Надо спешить, успеть до обедни, – Порось выдернул Сидоркина из задумчивости. – Игумен запрётся в церкви, и будет славить Бога. А кадровые вопросы решает только он. Не успеем, тогда будешь куковать под стенами обители до вечера! – предупредил бес, усаживаясь на переднее сидение «Москвича».
Сидоркин в который раз с сомнением оглядел машину и полез в салон.
– Слушайте, вы бы все-таки тачку поприличней нашли, – предложил карманник. – На такой рухляди сейчас ездят только нищие работяги.
