Анна Гринь - Принцессы бывают разные
– Ты же говорил, что тебя Дункан с самого утра ждать будет? – смущаясь и надеясь выпроводить принца, напомнила я.
– Он подождет. – Прикусив кожу на моем плече, Леож быстро и жестко прошелся ладонями от бедер до груди.
– А может?.. – чувствуя себя курицей, схваченной лисой, я таращилась на Леожа.
– Ладно, я научу тебя стрелять, – закатывая глаза, ответил принц и откатился в сторону.
– Правда? – обрадовалась я и тут же сама полезла обниматься.
– Меня Дункан ждет, – хмыкнул Зак.
– Подождет! – заявила я и проказливо улыбнулась.
Зак вздохнул, улыбнулся, глядя на свернувшуюся калачиком под одеялом Ализу, набросил на плечи камзол и вышел из спальни. Уходить и бросать теплую и сладко сопящую во сне жену принцу не хотелось, но дела вынуждали.
– Надо заканчивать гостить здесь и убираться в Леож. В Стакрине невозможно даже банально выспаться.
До самого кабинета брата и наследника Закари боролся с желанием развернуться, вновь подняться на второй этаж, пройти через три двери и присесть на корточки у постели, наблюдая, как Ализа забавно хмурится во сне и время от времени морщит покрытый веснушками носик.
Фантазия Зака скользнула дальше, рисуя, как принцесса, почувствовав взгляд, проснется, но не сразу сообразит, что происходит, со стоном потянется под одеялом, давая возможность полюбоваться тонкой белой кожей рук. Затем откроет глаза, лукаво и счастливо взирая на Зака, и потянется к нему, неспешно обнимая за шею. Одеяло соскользнет, обнажая…
Принц удержался от очередного порыва вернуться и постучал в дверь.
– Кто там? – Голос Дункана диссонировал с настроением Леожа, но убрать улыбку с губ у принца не получилось даже после пары попыток.
– Это я, брат.
После разрешения войти Зак оглянулся, убеждаясь, что за ним никто не наблюдает, и проскользнул внутрь. Его не слишком волновали соглядатаи, но долгие годы осторожности не могли испариться за одну ночь.
Выглядел Дункан так, словно не спал всю ночь.
– Ты не ложился? – уточнил Зак, чтобы как-то завязать разговор. Начинать расспросы про Абению не хотелось, пусть и следовало.
– Будешь? – Старший брат щедро плеснул в бокал на низкой ножке тягучей ярко-зеленой жидкости и замер, ожидая ответа.
Пить с утра, да еще абсент, Леож поостерегся бы, но удручающий вид наследника вынудил его неопределенно качнуть головой. Наполнив второй бокал, Дункан сел и подвинул к брату блюдце с ложечками и сахаром. Наблюдая, как принц плавит сахар над свечой, Зак думал, выбирая, какие вопросы и как можно будет задать. Свою порцию Леож расплавил щелчком пальцев – в присутствии близких можно было не бояться показывать умения.
– Как… Абения? – не определившись до конца, Закари решил просто натолкнуть Дункана на ответ.
– Она во всем созналась, – тихо ответил наследник, глядя брату в глаза. – Ничего не стала скрывать. Вот… – и он подтолкнул к Заку листы с признанием.
Читать не хотелось. Леож даже не дотронулся до нескольких исписанных с обеих сторон страниц. Наблюдая за ним, Дункан дрожащей рукой поднес к губам бокал и сделал быстрый глоток, надеясь привести в порядок чувства. Заметив это, Леож встал, обошел стол и попытался коснуться лица наследника, но тот отшатнулся:
– Не нужно. Я справлюсь.
Зак пожал плечами и вернулся в кресло напротив брата, но так и не притронулся к листам допроса.
– Ты же ее не любил, так почему переживаешь? – осторожно уточнил Леож.
Дункан отмахнулся, будто от назойливой мухи, повернулся к окну и с горечью вымолвил:
– Мне не жаль Абению. Совсем. Но эта женщина строила козни против моей семьи. А отец…
Принц замолчал, и Зак поторопил, желая знать ответ:
– Что?
– Он оставил за мной право решать судьбу Абении…
Зак присвистнул, прекрасно понимая, что король поставил Дункана перед сложным выбором. Но при этом Зак не мог не признать разумности такого решения.
– Расскажи мне все, – предложил Леож, и наследник со вздохом глянул на брата. Он вызвал слугу и приказал принести кофе.
Только после того как принцы опустошили в молчании первые чашки, Дункан принялся кратко пересказывать показания Абении:
– Это была не ее идея, но моя женушка легко согласилась подстроить покушение на Ализу.
– Кто подкинул ей идею и кто помогал в осуществлении плана? – задал самый важный вопрос Зак.
– Она не знает… – фыркнул Дункан. – Женщины! Ей понравилась идея человека, который появлялся рядом в длинном плаще храмовника. Лица своего советчика она не видела. Даже голос… Будто бы он состоял из нескольких, так что невозможно узнать, кому он принадлежит.
– Интересно. – Зак прищурился и в задумчивости оперся подбородком на сложенные руки. – Кажется, такую технику используют многие храмовники.
– Да. – Наследник кивнул. – Но в мирных целях, как ты знаешь. Подобные безликие голоса позволяют людям не думать о том, кому они исповедуются.
Разлив еще порцию кофе по чашкам, принцы несколько минут посидели молча, а потом Зак задал вопрос:
– Во многом ли призналась Абения? Возможно, она не настолько виновата, как нам показалось?
– Признаюсь, я надеялся на это. Она могла быть только соучастницей, а все задумки исходили от того служителя богини, но… Она перечислила и те нападения, которые придумала сама. Она сама придумала отравить Селлу, она пыталась избавиться и от Эвриды, пуская слухи о ее развратном поведении. И я не буду упоминать, что вот уже пять лет эта женщина использует деньги и угрозы, чтобы управлять высшим сословием. Неудивительно, что было так много настроенных против тебя и твоей женитьбы. В нападениях на тебя она призналась, но сказала, что способы и средства ей подсказывали.
– Она сама не смогла бы придумать такое количество изощренных способов убить меня, – хмыкнул Зак. – А то, что было по дороге из Алерайды?
– Все начали планировать задолго до твоей поездки, и, сам понимаешь, никто не думал, что сообщать принцессе о визите к соседям опасно, – ответил наследник. – Она хотела просто избавиться от тебя по дороге, но ее советчик придумал хитроумный план, который бы рассорил нас с Алерайдой в случае гибели Ализы. Ни одна девушка достаточно высокого положения в Димитрионе не согласилась бы на брак с тем, чью жену убили.
– И не составило трудностей отправить человека в Берси, если задуманное не удастся осуществить по дороге, – с горечью вздохнул Зак.
– Я надеялся, что маг сможет выудить из памяти Абении хоть что-то про того храмовника, но… – Дункан вздохнул и прикрыл глаза.
– Бесполезно, – согласился Леож. – Ни один чародей не сможет выяснить это.
В кабинете повисла тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов на каминной полке.
– Ты что-то решил насчет Абении? – уточнил Зак, допивая остывающий кофе.
Дункан устало потер глаза и с горечью ответил:
– Ее ждет Дрос-Он-Дунак, как и всех. Лишить ее головы за измену короне я не могу, рука не поднимается подписать указ, но…
– Черная темница на границе с Модриггатом… Что может быть унылее и страшнее? – Зака передернуло. Будь он сам на месте Абении, молил бы о казни, лишь бы избежать томительного угасания в самом страшном месте Димитриона.
Некогда эти земли принадлежали Модриггату, но несколько столетий назад короли Димитриона отвоевали неширокую равнину по эту сторону гор, вынудив врагов оставить один из своих приграничных фортов.
Для Димитриона это стало важным приобретением, ведь замок и земли вокруг него теперь закрывали проход через горы, не позволяя воинствам Модриггата напасть неожиданно.
Первые годы в Дрос-Он-Дунак стояли гарнизоны, но постепенно димитрионцы поняли, что жить в этой крепости нельзя. Она будто высасывала из людей все положительные эмоции. Тогда рядом с Дрос-Он-Дунак возвели еще одну крепость, Одрин, а старый замок переделали в тюрьму для самых опасных преступников и умалишенных.
– Ты выбрал для Абении страшную кару, – тихо пробормотал Леож. Вдруг его внимание привлек какой-то едва заметный скрип в коридоре. Насторожившись, Зак быстро встал и беззвучно распахнул дверь, но там никого не оказалось.
– Почудилось… – задумчиво промолвил он.
– Мало ли, – пожал плечами Дункан. Его не слишком заботило, что кто-то мог подслушать не такой уж и тайный разговор. Зак считал иначе, но не стал об этом говорить, просто вернулся на свое место и долил себе еще кофе.
Я беззвучно выдохнула и прильнула к стене боком, позволяя себе расслабиться.
– Вот, значит, как…
Разговор принцев я слышала почти целиком, появившись у двери сразу после того, как удалился слуга, и радуясь тому, что никто не застал меня в странной позе рядом с дверью.
Резная панель из дерева не слишком способствовала спокойному подслушиванию, пришлось согнуться в три погибели, выискивая наиболее удачное местечко, а потом изловчиться и прижать к двери ухо. Со стороны это наверняка выглядело так, будто меня скрутила жестокая боль в спине. Будь на мне платье с корсетом, так извернуться я бы не смогла при всем желании.
