Татьяна Форш - Как найти Феникса
Я решила не отвечать. Это сработало, и вскоре по соседству раздался храп. И не один.
Думаете, лошади не храпят? Еще как! И причмокивают!
Что ж, а это значит, что никто мне сейчас не помешает…
Нащупав за лифом рубахи тряпочку, я осторожно потянула ее, и вскоре в тусклом свете волшебных искорок золотом блеснула грань монетки. Погладив, я взяла ее в кулак.
– Привет.
«Давно не виделись, манама! – В голове тут же раздался недовольный голосок. – Сначала оскорбили, чуть ли не в грязь втоптали! Моральную, конечно! Впрочем, и физическая угроза мне слышалась тоже… И здрасте вам – привет!»
– Ну, тогда пока! – Вот зараза!
«Стоп-стоп! Как это – пока? Разбудила, покой нарушила, и – пока?! Только попробуй!»
– И что ты сделаешь? – ухмыльнулась я. Ведь ясно же, что ворчит для проформы, а туда же! Вредина! А правда, зачем я ее разбудила? Наверное, хотела поговорить о том, что будет дальше. Хотя она же не провидица… Или?
«А вот не покажу я тебе больше то, что ты увидеть хочешь! Никаких могильных камней!»
Или!
– Ага! Очень мне хотелось увидеть тот могильный камень! Прям мечтала! – хмыкнула я. А теперь надо эту вредину как-то зацепить. Поймать на слабо. – Да и откуда ты знаешь, что я хочу увидеть?
«Дура ты, манама! Я же – волшебная! На чьей руке лежу, тому все тайны расскажу!»
– Угу… – Зараза! Ну, мы еще посмотрим, кто из нас дура! – Ладно! Тогда покажи мне батюшку.
Начнем издалека…
Перед глазами тут же возник залитый солнцем дворец, а на придворцовой площади такое творится… Мама дорогая! Народу! Кто с вилами, кто с палками. Что делается-то?
Тут же картинка сменилась, и я увидела батяню. На телеге, в кепочке, он что-то яростно, но совершенно безмолвно ораторствовал собравшимся.
Эх, как бы еще услышать…
– …и эта подлюга умыкнула принцессу. Посему собрал я вас, мои дорогие граждане еремеевцы, чтобы выбрать из вас лучших из лучших! Чтобы пошли вы, живота не пожалев, на помощь нашей Василисушке! Ну? Кто смелый? Выходи!
Народ загудел, но к телеге никто не вышел.
– Кто спасет из лап Пепельного демона и вернет мне мою дочь, тому я – как чистокровная королева – обещаю ее в жены и полцарства в придачу!
Я даже вздрогнула. Ма… Мафаня?! Она же знает, что я замужем! Знает, что, возможно, жду ребенка! Зачем весь этот фарс?!
Из толпы с некоторой заминкой вышли три добровольца.
Я пригляделась. Ой, мамочки! Только таких женихов мне и не хватало! Один хромой, второй детина семь на восемь, больше Афона в его змеином обличии, а третий наш еремеевский дурачок Мишка. Хороши женишки! Неужели Мафа считает, что эти трое смогут меня спасти?
Мафа, видимо, так не считала. Оглядев болезных, она только махнула рукой и подбавила дрожи в голосе.
– Ради своей кровиночки все царство отдам. Оставлю только нам с Еремеем виллу на острове Буяне…
На этот раз толпа среагировала мгновенно. Больше пятидесяти мужиков как один шагнули к телеге. Гомон поднялся такой, что разобрать слова уже стало невозможно. Изображение дернулось, прямая трансляция из дворца прекратилась, и я снова очнулась лицом к лицу с суровой реальностью: никакого дворца, никакой площади, а я не дома, а на темном сеновале, рядом с громогласно храпевшим Змеем и что-то бормотавшим во сне Борькой.
Значит, батя отправил на мои розыски все царство. Отлично! И где они собираются меня искать? Дорогу к Пепельному мало кто знает…
«Дуракам закон не писан. За корону – найдут!» – Голосок монетки вырвал меня из раздумий.
– А мысли подслушивать нехорошо! – укоризненным шепотом пристыдила я, втайне оставаясь благодарной этой болтливой валюте. Хоть какие-то ответы получу…
«Больно надо мне подслушивать! – возмутилась та. – У тебя же все на лице написано! Огроменными буквами!»
Ладно.
– А может, еще какой тайной порадуешь?
«Хм… Возможно, тебе понравится это?»
Темноту ночи снова застили краски, на этот раз новорожденного рассвета. Но какого! Серо-оранжевое небо, с падающими с неба темными хлопьями не то снега, не то сажи. Затянутое бурой тиной огромное озеро. Покореженные деревья вокруг и до самого горизонта. Черные грибы размером с огромные пни. Такая же серая трава.
Мой взгляд привлекло огромное дерево. В несколько обхватов, с зеленой корой и редкими листьями на толстенных ветвях. Оно, словно колосс, держало корнями землю и небо… чужого мира. Действительно, то, что я увидела, – определенно не было явью моего мира.
Это…
Догадка пронзила меня, заставив покрыться пупырышками. Это Пекельный мир!
И точно в подтверждение моих мыслей, в огромном дереве распахнулась дверь. Точнее, часть коры разъехалась, обнажая здоровенное дупло, из которого вышел некто зеленокожий, одетый в жилетку из черной шкуры и кожаные штаны. Толстый пивной животик говорил о пристрастии к этому дешевому напитку, а обаятельная улыбчивая рожа в обрамлении рыжей копны волос и такой же бороды указывала на веселый, общительный нрав.
Следом вышла невысокая девушка. Вполне обычная, в сарафане и с огромным животом. А за ними из дупла показался… Пепельный! Все то же обезображенное огнем лицо, лысый череп. Только что-то в нем неуловимо изменилось. Вместо черного плаща – штаны и рубаха навыпуск да высокие сапоги, такие же, как любили носить наемники в Лукоморье. На поясе меч. И кожа не бледная, как обычно, на которой темнели шрамы незаживающих ожогов, а золотистая. Точно огонь уже сожрал его кожу и сам заменил ее.
А еще глаза! Я так увлеклась разглядыванием своего врага, что не заметила его пристального взгляда. Он будто видел меня сквозь пространство! Он смотрел на меня в упор серо-зелеными глазами… Такими же, как у Ника!
Картинка исчезла внезапно.
– Кто это? Что это за… – Я потерла руками виски, пытаясь уловить ускользающую от меня мысль.
«Неужто не признала?»
– Что? – услышав голос монетки, я словно очнулась ото сна.
«Не что, а кого! Муженька твоего разлюбезного. Теперь я поняла, в кого пойдет твоя доча. Он – великий колдун. Точнее, не просто колдун, а колдун-создатель!»
– Ник? Это был Никита?
«В точку!»
– Он в мире Пепельного? Верно? – Меня охватил озноб волнения. – И он не пленник!
«Я отвечу одним словом на все твои вопросы – да! Из того, что мне известно, – он сбежал из клетки. Но по-прежнему нуждается в твоей помощи, ибо сила его врага растет! На него объявили тотальную охоту! Так что – поторопись отнести меня домой и получишь то, чего хочешь больше всего на свете!»
– Но почему он… такой? – Сердце колотилось как бешеное, толкая по венам отравленную страхом кровь.
«Может, всему виной магия Пепельного? Я вижу, что ты знала его в таком обличье и раньше, но до сих пор сомневаешься. Боишься спутать их? Так вот тебе последний совет. Смотри сердцем, слушай – душой!»
– И что мне теперь… – Недоговорив, я замолчала, почувствовав, что ответов больше не получу. По крайней мере, сегодня.
Где-то в Пекельном мире…– Ты это ощутил? – Леший Михай огляделся и уставился на Ника. – Кто-то за нами наблюдает! Пепельный? Ты должен был почувствовать! У тебя с ним ментальная связь! Вы же…
– Нет. Это не Пепельный! – Ник отвел взгляд от грязных небес и уголком губ улыбнулся Михаю. – Это моя жена. Не знаю, как ей это удается, но она пытается увидеть меня уже не раз, с тех пор как я тут.
– Жена? Из Лукоморья?! – Супруга лешего, Марьяна, навострила ушки и, поддерживая огромный живот, подскочила ближе, точно боясь упустить хоть слово. – И когда ты на ней женился? Она видела твой истинный облик?
– Смотря что подразумевать под «истинным обликом»! – Теперь Ник улыбался от души. Он помнил эту историю. Марьяна когда-то пыталась учиться магии, затем, увидев его вторую ипостась, сбежала в тот же день. Искали вместе с трехглавыми псами – не нашли. Спустя год леший признался, что укрыл, приютил, соблазнил, оженил. Теперь вот ждут десятого лешаненка. И это в такие-то лихие годины… – Если по-настоящему любишь – внешность не пугает. Пугает безразличие. Ты же, вон, почему-то от Михая не ушла. Хоть вы и разной породы.
– Куда бы я ушла, особливо после того, как он обнял меня жарко да в лес уволок? А теперь уже и подавно не уйду. Представляю, что сделает мой батюшка, когда я приведу к нему мой выводок. Меня на костер, а их всех на шкурки прикроватные. Не-е-е! Мой дом отныне и довеку теперь здесь, мой господин. Если не прогоните, конечно.
– Что ты! Большая семья леших в наше время – на вес золота! Нужно же кому-то лес восстанавливать. Еще и помогу чем смогу. Точнее – если смогу. Без воспоминаний я – никто.
– Не боись, Феникс, мы твою память из глотки Пепельного вырвем! – подзадорил леший, явно ободренный речью Марьяны. – А теперича нечего тут стоять. Пойдем, нас уже час как Могилка дожидается. В честь тебя даже пир закатить обещал.
Феникс еще раз посмотрел в мутное небо и, улыбнувшись краем губ, заторопился вслед за четой леших.
