Марина Рыбицкая - Девять с половиной
– Зато им не нужно будет нас искать и объявлять без вести пропавшими, – оптимистично сказала я, залезая ему в карман полупальто и вытаскивая телефон.
Потыкав дрожащими пальцами на кнопки, я все же дозвонилась в полицию и сообщила:
– Здравствуйте, мне неудобно беспокоить вас так поздно, но в нас тут стреляют. Ой! – Над моей головой просвистела пуля и выбила лобовое стекло. – Что? Где? Где-то на дороге…
– Скажи – загородное шоссе, примерно сто пятый километр, – крикнул босс, припадая на руль и пытаясь маневрировать в темноте.
– Это… – начала говорить я. – А, вы слышали. Не могли бы мы остановиться и точно определить, где мы? Думаю, это невозможно. Если мы остановимся, то определять уже будет некому.
Дежурный что-то прохрипел в трубку и отключился. Я растерянно посмотрела на телефон и сказала:
– Мне сообщили, что наряд не может гоняться за нами по всей области.
– Понятно, – проскрежетал зубами Максим Александрович, ожесточенно крутя руль. – Спасаемся сами.
Мы немного оторвались, но наши преследователи начали стрелять по колесам. Бабах! Взорвалось правое заднее колесо. Машину занесло и потащило юзом.
– Эля! – успел крикнуть Максим Александрович, перед тем как мы врезались в ствол дерева.
Я сжала в кулаки руки, пряча удлинившиеся и заострившиеся ногти, выпустила ноздрями струйки воздуха с примесью дурманящих феромонов и выскочила из машины, легко высадив дверь.
Судя по заковыристым матерным выражениям, причем исключительно в наш адрес, преследователи остановились где-то неподалеку и собирались нас добить. Что ж… сейчас они узнают, что такое барабанные палочки вместо клизмы.
Я вытащила Максима с водительского сиденья, наскоро просканировала его повреждения. Ничего опасного для жизни… но все же лучше бы в больницу.
– Прости, – прохрипел босс. – Что… втянул тебя… в это… ты… должна… знать…
– Я знаю, – прошептала я, прикусывая палец выдвинувшимися клыками и выдавливая пару капель ему в рот. – А сейчас спи. Тебе нужно отдохнуть.
– Эля… – Глаза цвета грозового неба закрылись. Дрогнули темные пушистые ресницы.
Его организм сейчас начнет бороться с повреждениями, излечивая себя сам. А я начну бороться с вредителями, ради которых мне пришлось жертвовать своей кровью! Свою кровь я очень ценю. И в гневе я страшна!
Запихнув Максима под машину и быстро осмотрев автосредство на предмет возгорания, я уселась в позу лотоса и приступила к медитации, поджидая своих жертв. Не то чтобы я была голодна, но плотно покушать не мешает никому.
– Гля, Колян, – раздался грубый голос. – Баба-то спятила! Ноги бантиком скрючила – и нас ждет, как подарок.
– Не тронь, – предупредил невидимый пока Колян. – Нам велено скорей все сделать и убраться отсюда. Некогда твой половой инстинкт чесать!
– Да уж больно баба хороша, – вынырнул со стороны еще один. – Я б ей тоже подол на голову задрал.
Я сладко улыбнулась, опуская руки и разглядывая приближающихся к нам четверых мужчин. Чутье говорило мне, что больше никого в округе нет. Значит, пострадают только они. А моя кровь не позволит причинить вред Максиму.
– Она еще и лыбится, Крюк, – возмутился Колян, поднимая пистолет с глушителем. – Никак спятила.
– Кончай ее, – приказал русоволосый Крюк с цепким взглядом убийцы. – Я пока до мужика доберусь.
– Не торопись, красавчик, – ухмыльнулась я, пряча клыки. – Сначала закончим со мной, а уж потом…
Раздались три выстрела.
– Мужики! – возмутилась я до глубины оскорбленной души. – Мне это платье не нравилось с самого начала, но все же новая была вещь. Можно сказать, эксклюзивная.
– Ты куда, болван, стрелял?! – заорал коротко стриженный брюнет.
– Сюда, – показала я себе между бровей. – А Колян сюда. – Мой палец указал на грудь. – А этот симпатяжка со шрамом через всю мужественную морду – сюда, – показала я на свой висок.
– Тогда… как? – обалдели нападающие, в панике переглядываясь. – Где пули?
– Вы, мужики, сдурели?! – жестоко обиделась я, свирепея. – Фильмов американских пересмотрели? Я вам что, чувак из «Маски», чтоб пули отрыгивать? – Злобно рыкнула, закатывая рукава шубы: – У меня в организм что попало, то там и сгинуло.
– Ты… это… – заволновались убийцы. – Не шали! Если все попало куда надо, то давай уже… белые тапочки надевай.
– Извините, – скуксилась я. – Полный гардероб с собой в машине не вожу, так что с тапочками дефицит. Своими не поделитесь?
– Да что с ней говорить! – заорал Крюк, нажимая спусковой крючок несколько раз и выпуская в меня всю обойму.
– Ка-акой ты романти-и-ичный, – восхитилась я. – Такое сердечко на мне нарисовал! Прям валентинка… в натуре.
– Братва, что-то здесь не так, – недоуменно почесал в затылке рыжеватый киллер без имени. – Это дурь какая-то… мистификация. Патроны, наверное, ненастоящие.
– Ой! – еще больше пришла я в восторг. – Какие вы умные слова знаете! Приятно будет съесть такого образованного человека!
– Да какая, так его и разэтак, мистификация! – заорал Колян. – У нее небось бронежилет под платьем!
– На башке у нее тоже бронежилет? – заорал оскорбленный в лучших чувствах Крюк.
– Вы мне надоели! – сообщила им я, раскрывая крылья и выпуская истинную суть на свободу. – Тем более что у меня Максим может замерзнуть!
– Летучая мышь! – сиганул в сторону Крюк.
Вот дурак! Кретин необразованный.
Я повернула голову и уставилась на него, мысленно приказывая подойти. Мужчина превратился в марионетку и приблизился, безвольно передвигая ногами. Только в карих глазах застыли ужас и запоздалое понимание своей страшной участи.
– Нет, мой сладкий, – улыбнулась я, демонстрируя клыки. – Своей участи ты как раз и не ведаешь. Больше ты не будешь поганить этот мир.
– Йе… – начал заикаться Колян, пятясь от нас.
– Ты меня еще йети назови, – смертельно оскорбилась я за свою расу. – Только вот скажи – и я тебя сама уйетю! И бразильский вакс сделаю абсолютно бесплатно и по всему телу. Будешь первым в этом мире мертвым лысым йети!
Мои ноздри уловили сладкий аромат страха. Я ощутила бьющуюся в груди, пульсирующую кровью жизнь.
Разом пропало желание играть. Я поманила смертников когтистой рукой. И они пришли. Сами, по своему желанию. И сами отдали мне свои жизни, встав на колени около моих ног. Ибо никто во всех подлунных мирах не мог противостоять моему зову высшего демона-суккуба, как нас тут именуют.
Я посмотрела на четыре безжизненных тела, громко вздохнула, чувствуя насыщение. Потом раскинула крылья и взмыла в небо, пользуясь возможностью обрести свободу в настоящем облике.
Конечно, обязательно найдется кто-то, кто заснимет на телефон или настучит в газету. И снова напишут о паранормальной активности в этом районе, НЛО и пришельцах. Или о вернувшемся Бэтмене. Только правды не напишет никто.
Я подставила лицо холодным струям ветра, кувыркаясь в воздухе. Скоро уже год, как я смогла в последний раз расправить крылья. И подступил срок, когда моя сущность должна вырваться наружу, нарушая оковы контроля. Что ж, совпало удачно.
Слава Творцу, сейчас все произошло вовремя. Я смогла взять своих жертв и обрести свободу хотя бы на один час. Вот только… Мне снова придется бежать. Вряд ли все пройдет мимо его всевидящего ока, да будет проклято его имя в веках!
Я вернулась к месту аварии, покружила над лесом, высматривая дорогу, и спустилась к машине.
Приземлившись, еще раз, последний, взмахнула крыльями и трансформировалась в Элю, оставшись босиком и в рваном платье, измазанном кровью Максима.
Выудила из-под машины спящего крепким сном мужчину и отволокла в джип неудачливых киллеров, предварительно покопавшись в багажнике автомобиля босса. Там нашлась старая простыня в масляных пятнах. Все лучше, чем сверкать всеми своими прелестями. Лучше уж сверкать машинным маслом.
Погрузив Максима в джип, я села за руль. Дорога домой заняла не так много времени.
На посту охраны меня остановили.
– Предъявите документы! – сказал накачанный Игнат, делая знак опустить стекло. – К кому следуете?
– Домой, – улыбнулась я, стараясь не встречаться с охранником глазами и не разрушать его жизнь. Кивнула на заднее сиденье: – Босса домой везу. Загулял немного.
– Привет, Эля, – приветливо улыбнулся Игнат. – Проезжай.
– Спасибо, – поблагодарила я, нажав на газ.
Уже загнав машину в гараж, я долго смотрела на спящего Максима, отчетливо понимая, что отрезала себе возможность хоть когда-нибудь заняться с ним сексом. Ибо моя кровь и секс давали мне возможность привязывать к себе навсегда. А в этом мире и так уже бродят две души, намертво прикованные к моей. И одну из них я люблю всем сердцем, а другую – ненавижу и презираю. Третьей мне не нужно.
– Просыпайтесь, Максим Александрович, – коснулась я его губ своими. – Мы уже дома.
