Ксения Баштовая - Повесть эльфийских лет
В Алронд мужчина пришел к исходу третьего дня. Немного пришлось задержаться на переправе, но, право слово, это такая мелочь, что не стоит забивать голову.
На первое время деньги у него были, так что менестрель после недолгих раздумий решил, что он может себе позволить переночевать в какой-нибудь таверне и уже утром отправиться работать. Можно, разумеется, попытаться найти Каренса или его воспитанника, но музыкант предпочитал никого не обременять своим присутствием. У всех свои дела, свои проблемы, разве хочется загружать голову еще и тем, куда деть нежданного гостя и чем его накормить.
В принципе остановиться можно где угодно – денег хватило бы даже на номер в новомодной гостинице, одной из тех, что начали появляться пару лет назад и сейчас росли как на дрожжах, – но менестрель решил, что не стоит тратить кровные сбережения на возможность шикануть. К тому же полюбоваться на то, как Найрид сорит деньгами, просто некому.
В общем, на закате, когда солнце скрылось за городскими стенами, бард занимался тем, что искал какую-нибудь таверну, которая сочетала бы в себе нормальные условия проживания за приемлемую плату. От парочки заведений уже пришлось отказаться: мужчине достаточно было перешагнуть порог общего зала и разглядеть мелькнувший в дальнем углу хвост разжиревшей крысы.
На улице начинало темнеть, где-то в центре зажигались магические фонари, а здесь, на окраинах, было сумрачно и слякотно. Музыкант привычно провел ладонью по поясу, проверяя сохранность кошеля, и тихо ахнул, когда под рукой ничего не оказалось.
Следующие пять минут он ругался. На оркском, виртуозно и в полный голос. Неведомые воришки, окажись они поблизости, могли бы узнать о своих родственных связях очень много нового и интересного. Но, как бы то ни было и от каких бы отродий ни происходили мерзкие воры, вопрос с ночевкой и ужином стоило решить как можно скорее. Похоже, придется сегодня все-таки поработать.
Тихо ругнувшись напоследок, музыкант ускорил шаг. Настроение, до этого более или менее нормальное, стремительно ухудшалось.
Людей, которые шли ему навстречу и ожесточенно спорили о чем-то, менестрель поначалу даже не заметил. Толкнул плечом, проходя мимо, чуть слышно буркнул:
– Изви… Айзан?! Привет, какая встреча! Я слышал, ты женился… Извини, что на свадьбу не попал… – В последний раз Найрид был в столице лет пять назад, а потому не знал даже имени невесты.
Юноша, к которому обратился музыкант, удивленно вздрогнул.
– Простите, кажется, вы ошиб… – чуть слышно начал он, а затем вдруг вздрогнул и отчаянно вцепился в руку Найриду. – Подождите, вы его знаете?
– Кого? – не понял менестрель, судорожно пытаясь освободиться из цепкой хватки собеседника.
Столь резкое изменение темы разговора музыканту как-то не понравилось.
– Этого… Айзана.
Бард помотал головой, приводя мысли в порядок, прекратил попытки освободиться и осторожно уточнил:
– А вы точно не он?
– Точно, – мрачно буркнул стоявший рядом с юношей крепко сложенный черноволосый мужчина. – Моего сына зовут Леорис, а не Айзан.
– Прошу прощения, обознался, – хмыкнул музыкант и ненавязчиво попытался освободиться из цепкой хватки юноши. Тем более что сейчас, вблизи, он уже рассмотрел и богатую одежду собеседников, и то, что неизвестный Леорис хоть и был похож на Айзана, но отличия все же имелись.
– Да подождите вы! – не выдержал парень. – Так и не ответили на мой вопрос. Вы знаете человека, который похож на меня?
– Допустим, знаю, лорд. – От того, что Найрид перейдет на уважительное обращение, хуже не будет.
– Можете познакомить?
Это барду совершенно не понравилось. Профессия у Айзана была не самой законопослушной, и мало ли зачем он мог понадобиться этим господам. Вдруг какие-нибудь оскорбленные потерпевшие решили расквитаться? А ведь вполне возможно. Притворился мошенник каким-нибудь дворянином, а тот узнал и решил отомстить обидчику…
– Зачем? – подозрительно поинтересовался он.
На этот раз молчание затянулось… Да и на вопрос в конце концов решился ответить не юноша, а его пожилой спутник:
– Я подозреваю, что он мой племянник.
Найрид так и замер с открытым ртом. Нет, конечно, он прекрасно помнил, при каких обстоятельствах у Каренса появился воспитанник, но даже предположить не мог, что у мальчишки могут обнаружиться родственники. Ведь столько лет минуло!
Впрочем, собраться толком с мыслями ему так и не дали. Мужчина, назвавшийся возможным дядей Айзана, вздохнул:
– Я понимаю, это неподходящая тема для разговора на улице. Как вы смотрите на то, чтобы пройти в какое-нибудь заведение?
– В какое? – сумрачно поинтересовался музыкант, в этот момент как никогда ясно припомнив, что у него совершенно нет денег.
– Я тут видел неподалеку какой-то трактир, – неуверенно протянул Леорис.
Найрид только скривился. У него были предположения, что это за трактир, и данная мысль ему совсем не нравилась.
Сегодня «Пьяный гном» был набит до отказа. Растрепанная Мейла порхала между столиками, едва успевая разносить заказы. Киас сновал между кухней и стойкой, отдавая сестре заполненные тарелки и забирая пустые. На небольшом подиуме в дальнем углу – кажется, он был построен недавно, по крайней мере в прошлый раз Найрид его не заметил – немелодично терзал лютню какой-то чумазый мальчишка. Мелодия была простенькая, но настолько противная, что менестрель невольно поморщился. Более кошмарного скрипа он не слышал очень давно.
– Придушить негодяя, – сердито буркнул менестрель. Ему было безумно жалко несчастный инструмент, но не отбирать же лютню у исполнителя, в самом деле!
Единственный свободный стол обнаружился все возле той же сцены – похоже, желающих рисковать собственным слухом не нашлось. Увы, но Найриду с его странными знакомыми ничего не оставалось, кроме как занять имеющиеся в наличии места.
Мейла, цокоча подкованными каблучками туфель, подскочила к столу.
– Чего изволите? – подарив музыканту веселую улыбку, повернулась она к дворянам.
Менестрель как раз нащупал за поясом парочку завалявшихся медянок и собирался ограничиться стаканом воды и куском хлеба. Заговорить ему не дали. Он и рта не успел раскрыть, как пожилой мужчина, чье имя бард пока так и не выяснил, принялся называть блюда и заказал столько всего, что Найрид поперхнулся: подобного количества еды хватило бы не только на пятерку оголодавших огров. Впрочем, Мейла не удивилась. Поспешно закивала и умчалась…
Она появилась с полным подносом всего минут через пять: музыкант едва успел снять с плеча чехол с гитарой и аккуратно пристроить его возле сцены, а девушка уже расставляла тарелки по столешнице. Осторожно уместив на краешке последнюю плошку, молодая орчанка вновь улыбнулась:
– Что-то ты зачастил сюда, Айзан! – и умчалась раньше, чем кто-то успел сказать хоть слово.
– Похоже, его тут все знают, – тихо хмыкнул Леорис, проводив девушку взглядом и слегка скривившись: именно этот момент неизвестный юный лютнист выбрал для очередной пронзительной и противной трели.
Но и на этот раз бард не успел ничего ответить. Прежде чем он сказал хоть слово, «дядя Айзана» качнул головой:
– Ешьте, все разговоры потом.
Бард на миг задумался… А затем, пожав плечами, присоединился к трапезе. В конце концов, когда еще шанс представится…
Поздний ужин практически весь прошел в молчании. Конечно, из-за соседних столиков доносились голоса, да и насиловавший лютню музыкант тоже не способствовал тишине, но разговор за столиком у сцены так и не состоялся. Ни во время ужина, ни после. Стоило тарелкам опустеть, как возле гостей мгновенно появилась Мейла. Она лучезарно улыбалась.
– Сколько с нас? – потянулся за кошелем «дядя Айзана».
Девица сделала вид, что задумалась, подняв взгляд к закопченному потолку, а потом весело сообщила:
– Всего одна песня мастера Лингура!
Найрид, как раз дожевывавший кусок колбасы, поперхнулся от неожиданности:
– Мейла, т-ты… ничего не перепутала?
Орчанка хихикнула, оглянулась на брата-трактирщика и крикнула, перекрывая гомон посетителей и визг несчастной лютни:
– Киас, я не ошиблась? Две песни?
– Конечно! – отозвался тот из-за стойки. – Все правильно! Три песни!
– Вот видите, – повернулась она к Найриду, – я все правильно говорю – четыре песни мастера Лингура!
Похоже, новые знакомые ничего не имели против столь странной уплаты – по крайней мере, мужчина выпустил кошелек, чуть насмешливо покосился на музыканта… И тому ничего не оставалось, как потянуться за гитарой…
Лютнист убрался со сцены, стоило менестрелю подняться на подиум.
Чуть слышный перебор качнул застывший воздух…
Я не верю в сказки, красавица,
Я не верю в верность луны.
Вытри слезы скорее, красавица,
Мы с тобою любовью пьяны.
Голос, показавшийся Леорису при разговоре каким-то сухим и безжизненным, сейчас набрал силу… Казалось, стены трактира расступились, и юноша как наяву увидел ту, о которой пелось. Ту, что тронула сердце исполнителя.
