Валентина Колесникова - Хроники эрров. Книга 1
Тут я понял, что случилось. На деревню напали те самые мертвые твари, от укуса которых ты сам подыхаешь в страшных муках, а после, не помня ничего и не чувствуя боли, только лютый голод и желание убивать, отправляешь в свои ряды своих же товарищей, любимых и просто незнакомцев. Если нас защищали стены замка, то эта деревня обречена. Девушка перекрестила мертвое тело незнакомым мне символом, вытерла нож и вновь отправилась в гущу событий. Эти твари наступали прямо с главной дороги, не боясь ничего, они просто шли вперед, сжирая все живое. Женщины сражались, как могли, убивали их, отрубая головы. Раненые, что были обречены все равно стояли в рядах и шли вперед, защищая при этом еще не тронутых товарищей, прекрасно осознавая свою дальнейшую судьбу.
Она не справилась. Потеряла меч. Его выбили прямо из рук. Я не думал тогда, не соображал. Выскочив перед упавшей девушкой, я накинул на раскрытую пасть плащ и свернул твари шею. Те из людей, кто еще остался, остолбенели, как впрочем и враги, истекающие слюной. Видимо, один вид моих рогов и хвоста выводил из равновесия и пугал куда больше, чем вероятность стать нежитью. Схватив кем-то потерянный меч, я поднял упавшую с земли девушку.
– Я думаю, что мой долг уплачен, – жестами указал я.
– Да, думаю, что уплачен.
Битва была не долгой. Не позволяя подойти мертвым тварям к людям, я убивал их одну за другой до тех пор, пока ни одной не осталось. Укушенных и раненых я не трогал. Это уже не мое дело. Наступила тишина. Я медленно повернулся к людям, ожидая нападения, но они стояли и смотрели. Удивленные, испуганные, но живые. Бьер, нарушая все правила приличия, подбежал ко мне и, встав на задние лапы, завилял хвостом, заливисто лая как щенок, что шокировало народ еще больше, подводя под подозрение девушку, которой этот пес принадлежал. Выше девушки чуть ли не в два раза, подойдя к ней, я вернул меч. Со стороны это смотрелось как красавица и чудовище… мы же для них именно такие…
– Я думаю, что мне стоит уйти именно сейчас…
– Да, так будет лучше.
– Ты сможешь объяснить поведение пса?
– Нет, не смогу, но я выживу. Не беспокойся обо мне.
На этом наши пути расходятся. Но люди уйти не дали, преградив дорогу, а девушка прекрасно понимала, что эти женщины меня не остановят и щадить их я не собирался. Я почувствовал, как девушка взяла меня за руку и потянула обратно. О чем-то споря и возмущаясь, она пыталась что-то объяснить и, что вообще не укладывалось в рамки общественности, встала на мою защиту, хотя подозреваю, что защищала она далеко не меня, а тех несчастных, что преградили путь. Долго о чем-то разговаривая, мне дали понять, что убивать не станут, но и не отпустят. Ну, совсем отлично, а я уж боялся, что кучка слабых испуганных женщин меня покусает.
– Почему не отпустит? – злился я, собираясь разбросать надоедливых особей женского пола по разным сторонам света.
– Потому что хотят отблагодарить за спасение деревни. Ты спас нас, мы перед тобой в долгу.
Суть сказанного я понял раза с десятого, а принять за правду так совсем отказывался. Повторили мне это жестами еще энное количество раз. Я решил, что тут меня точно по-тихому либо отравят (женщины коварны), либо еще что-нибудь придумают. Резко отказавшись, я направился вот из деревни. Но не тут-то было, эта девица, в конец обнаглев, схватила меня за хвост и дернула. И благо, что люди слабые, хотя эта и быка уложит одной левой. Моему возмущению не было предела, а бранной речи и конца. Наблюдая за картиной происходящего, жители были обескуражены и задавали вопросы этой девушке. Видимо, главный из них – почему после содеянного она была еще жива… Я еще долго рычал, пинком под хвост отгонял Бьера и его хозяйку, что-то глаголил нецензурное на своем родном, пока до меня наконец не дошло…
– Перемирие… – объяснили мне жители, – перемирие. Конец войне. Возможность прекратить военные действия на ближайших территориях…
А они не дуры, как оказалось в итоге.
Соображают.
* * *Подробный отчет о том, что произошло, я отправил незамедлительно. До этой деревни два дня пути с учетом всех сборов, заторов на дорогах и возможных возмущениях военных по поводу моего решения. Мы долго пытались объяснить людям причину своего появления и отсутствие всякого желания сражаться… Все в пустую. И вот теперь… может все получится? Люди меня действительно не трогали, боялись и обходили стороной, разве что дети в силу своего любопытства пару раз пытались повторить подвиг с хвостом. К счастью, безрезультатно.
– Как тебя зовут? – спросил я у девушки.
– Вэса, можно просто Вэс. А твое имя?
– Эм… только не удивляйся… Бьер.
– Что? Нет, не имя собаки, твое!
– Бьер мое имя…
Пауза, потом сдавленный смех и мелкие слезы.
– Теперь я понимаю, почему вначале при каждом моем приказе псу, ты вздрагивал и злился…
– Да у тебя приказы, как смертельный приговор, таким тоном только солдат строить… Люди проходили мимо и, наблюдая, как мы ведем непонятные беседы на своих родных языках, при этом понимая друг друга, сильно удивлялись всему происходящему. Меня сторонились, кто-то гневно посылал далеко не дружелюбные взгляды, но все понимали – это шанс вернуть мужей и сыновей домой хотя бы полуживыми…
– Почему ты всегда одна?
Вэса о чем-то задумалась, огорченно вздохнула, но все же ответила.
– Потому что лучше я буду одна, чем с кем попало. В этой деревне из мужчин мне никто не по нраву. Раньше со мной был отец, но он погиб, защищая меня от мантихоры, когда они впервые появились в наших лесах. Он обучил меня охотничьему мастерству, так что я сильная девочка, пока могу и сама справиться. А потом, может, и судьба подарок преподнесет.
То, как она все это объясняла было забавно, немного комично, но в итоге грустно.
– Ну а как же подруги?
– Нежить.
– Ясно. Прости, если расстроил.
Вэс лишь улыбнулась.
– Пойдем в дом, – позвала она, указывая на немного покосившуюся после панической атаки дверь. Дверь, кстати, пришлось чинить, уж не знаю, с чего бы я сам на это подписался, но просто не могу поверить, что это хрупкое существо само способно на такой подвиг. Отряд прибыл через день. Жители деревни все попрятались, кто-то предусмотрительно покинул свой дом и вышел за пределы жилой территории, совершенно не веря в то, что происходило. Солдаты вошли в деревню как-то напряженно, явно ожидая подвоха и стрел со спины, но, увидев меня, нагло развалившегося на лавочке возле дома Вэс, немного успокоились, хоть и сильно удивились. Для жителей мы оказались диковинкой – боевая защита, странное оружие за спиной, блестящие тонкие рога с «гравировкой» как выражались местные, наш рост, цвет кожи… но они совершенно не понимали того, что наш народ боится их точно так же, как и они нас. Мы всегда удивлялись тому, как эти хрупкие существа способны выживать в таких трудных природных условиях, бороться с хищниками и побеждать…
– Капитан, – хором молвили солдаты, поклонившись в знак уважения. Вэс от увиденного округлила глаза, да так и уставилась. Все это время она держала меня за руку, что естественно не скрылось ни от своих, ни от пришедших, но обе стороны предусмотрительно промолчали, дабы друг друга не поубивать.
– Так ты не просто солдат? – спросила девушка разочарованно, отпуская мою руку. Тепло ее ладони все еще ощущалось кончиками пальцев.
– Я капитан этого отряда. Из-за чего конкретно ты расстроилась?
– Сама не понимаю…
Дальше все происходило странным образом. Со стороны солдат, размещенных в большом зале для переговоров (кто-то пожертвовал своим просторным домом) посыпалось множество вопросов относительно того, как я выжил после той битвы, как смог найти общий язык с людьми. Вэс все время сидела поодаль от меня, люди так совсем забились в угол и были уже на грани срыва. Я жестом приказал всем замолчать. Развернулся к местным жителям и к Вэс в частности. Она согласилась выступить в роли переводчика, так сказать, мы с ней играли роли связующего звена. Начались переговоры. Выяснив, чего конкретно хотят обе стороны, что будет в итоге и возможно ли все это задокументировать, мы приступили к действиям. Все это длилось несколько дней. Со стороны людей в эту деревню так же прибыли союзники, как мы поняли по отличительным знакам, не самые слабые из имеющихся. Были стычки, гневные рычания, но до оружия дело не дошло. Вэс серьезно подошла к делу, строила мужиков по струнке и спуску не давала. Их солдаты такое отношение еле терпели, но прекрасно понимали, что она находится под моей защитой, поэтому и не трогали. Весть о том, что происходит в Киримках, разнеслась по ближайшим деревням, так что было выделено несколько воинов с обеих сторон для подписания документа о неприкосновенности. Вэс внимательно слушала, как я и еще один из солдат что-то бурно обсуждаем, сидя в ее доме.
