Елена Звездная - Все ведьмы рыжие, или Будь моей ведьмой[СИ]
Хорошо, что пара началась — я жалкая и зареванная шла не боясь никого встретить… как оказалось зря. Игнат, разговаривая по телефону, поднимался по лестнице, я а по ней спускалась. Демон остановился, посмотрел на меня, и я услышала его:
— Пока, малыш, потом поговорим. Люблю тебя.
Убрал телефон, улыбнулся мне, и спросил:
— Все так плохо?
Тихо всхлипнула и молча кивнула.
Игнат невесело усмехнулся и спросил:
— Твои вещи в аудитории?
Кивнула снова.
— Пошли, — сказал он и протянул мне руку, — заберу твой рюкзак, и сходим по Терре прогуляемся, развеешься.
Отказаться от такой перспективы я не смогла.
* * *Пока стояла у дверей аудитории, Демон сам зашел, о чем говорил с Рустамом Владимировичем не знаю, но вернулся он с моим рюкзаком и даже порадовал:
— Н-ку тебе не поставят. Пошли.
И взяв меня за руку, потянул за собой, рюкзак тоже он нес. Я и шла спокойно, пока не поняла, что в кабинет мы и идем.
— Игнат, а я туда…
— Мы на Терру, проход там, — спокойно пояснил он.
Угу, а еще там Стужевское козличество и штатный фрейдист водятся. Но на Терру хотелось.
* * *В кабинет Демон вошел первым и сразу приветливо произнес:
— О, теплых ночей, Марья Кощеевна.
— Рада видеть, Игнатушка, — отозвалась та.
И вот тогда вошла я. Князь, сидевший на диванчике, изумленно вскинул бровь, но я не на него смотрела — я в полном изумлении разглядывала высоченную, метра два ростом, тонкую женщину лет сорока, поднявшуюся, чтобы обнять подошедшего к ней Демона. И вот тогда я посмотрела на Стужева, внимательно так посмотрела. И получила внимательный взгляд в ответ.
— А это, как я понимаю, Маргарита, — произнесла Марья Кощеевна, отпуская Игната, — приятно видеть, что вы действительно красивая девушка, как и описывал Александр.
Ну а дальше оно само:
— Так виделись уже, — я мило улыбнулась черным провалам глаз, — не далее как минут пять назад. У вас красивая грудь, кстати.
Никогда не забуду увеличившиеся вдвое глаза Игната! Нет, на его лице ни один мускул не дрогнул, но глаза! А Марья бросила быстрый взгляд на Князя, но тот смотрел исключительно на меня, мне же и сказал:
— Кстати, ты в курсе, что у Демона невеста есть?
— А это ничего, — беззаботно отмахнулась я, — если очень постараюсь, господин возьмет меня второй женой.
Повисла напряженная тишина. Потом Марья Кощеевна медленно произнесла:
— Ведьма значит.
— Ага, рыжая, наглая и вредная, — наверное, я просто злилась, — жаль, коня монструозного не хватает, а не то пошла бы мир спасать.
Игнат молча подошел, взял меня за руку, и повел к окну, бросив остающимся:
— Мы уходим.
И вот тут Стужев показал весь свой поганый характер:
— А я на твоем месте остался бы, Демон, — Игнат повернулся, внимательно на него посмотрел, а Князь добавил: — Пока ты там с Маргошей шляться будешь, еще неизвестно кто, совершенно случайно, решит твою Милу навестить…
И многозначительный взгляд. На него. На меня Стужев вообще не смотрел. Не мне и сказал:
— Я не шучу.
Демон молча перевел взгляд на Марью Кощеевну, та едва заметно отрицательно покачала головой. И ладонь Игната, держащая мою руку, дрогнула. Нет, я его понимала — с одной стороны ответственность за меня, сам втянул во всю эту историю, с другой стороны любимая и единственная. И я решила разрядить обстановку:
— «А много ль корова дает молока? Не выдоишь за день, устанет рука».
— Ты о чем? — хрипло спросил Демон.
Я и высказала основную мысль:
— «Буренку свою не продам никому, такая корова нужна самому», — процитировала бессмертные строки и тут же пояснила: — Это я про Стужева, если кто не понял.
Не понял никто. Ну, что поделаешь, такие они эти няшки непонятливые.
— Игнат, я на Терру хочу, — повернувшись, сказала Демону, — очень, и желательно одна. Хватило с меня сегодня ваших фентезийных закидонов, а ты лучше к невесте иди, а то у Князя тормозов нет, это факт уже установленный.
Дверь распахнулась совершенно неожиданно и на весь кабинет послышался рык:
— Стужев!
Георгий Денисович влетел побагровевший от ярости, глаза прищурены, по скулам желваки ходуном.
— Я за него, — отозвался Князь.
Мой бывший тренер дверь захлопнул и прошипел:
— Это что было?
Самое интересное, что Марью Кощеевну он, похоже, не видел.
— Это что такое было, я спрашиваю?! — снова крик. — Я запретил любое использование магии в университете, Стужев! Любое!
У Князя дернулась щека, но ответил он совершенно спокойно:
— Я помню.
Теперь передернуло тренера и он прошипел:
— И что мне теперь делать, Стужев?
Безразлично пожав плечами, тот ответил:
— Возьмете в группу поддержки, там как раз второго состава не хватало.
Выражение абсолютного гнева сменилось задумчивостью, а после Мастер и вовсе кивнул, принимая поступившее предложение.
— Но еще раз засеку магию…
— Я понял, — голос Князя прозвучал с чеканной ненавистью.
На этом вопрос с ним был решен и Георгий Денисович обратился уже ко мне:
— Ильева, почему пары прогуливаешь?
И что тут сказать, сказала правду:
— У меня, Георгий Денисович, травма психологического характера после ваших невоздержанных представителей отечественной фентези, а если бы не Стужев, чтоб его яоем пришибло, травмы имелись бы и физические.
Молчаливое недоумение. Пришлось пояснять:
— С утра ко мне ходят строем ваши няшки! И с предложениями недвусмысленного характера, а именно встретить меня после пар. А я на брачный период не подписывалась, кстати! А еще, у ваших анимешников есть группа почитательниц, которым повышенный интерес к моей персоне не по нраву пришелся, вследствие чего мне чуть темную в туалете не устроили, и устроили бы, не мешайся вот эта конкретная няшка кавайная, — я указала на Стужева. — Теперь ясно?
Ясно не было.
— На нее началась охота, челы неверно все поняли, человские девушки приревновали, — внезапно смилостивился и пояснил Князь.
Георгий Денисович все понял… в отличие от меня. Он и произнес:
— Я же запретил.
— Закон важнее распоряжения Мастера, — спокойно отозвался Стужев, глядя куда-то в стену.
Снова все помолчали, а затем Георгий Денисович произнес:
— Так я все понял, кроме одного, — и, повернувшись к Князю, он спросил: — Почему на Ильевой твоя майка?
Я после такого тоже на Стужева посмотрела и, как и все увидела загадочную, полную коварного торжествования улыбку самого настоящего сказочного злодея! А потом все посмотрели уже на меня, и даже все шире улыбающийся Князь, а я…
— Вы сначала гардероб выдавайте, а потом в молочную речку с головой, а то знаете ли, мои майки вследствие вашего апгрейда мне маловаты стали.
У мастера зазвонил телефон.
— Кто говорит? — ответив, вопросил он в трубку.
Я брякнула:
— Слон.
Георгий Денисович недовольно взглянул на меня, развернулся и вышел.
И едва он ушел, Демон шевельнул рукой — дверь захлопнулась. Князь извлек зеленоватый кристалл и пейзаж за окном начал стремительно меняться. Марья Кощеевна задумчиво произнесла:
— Вы рискуете, мальчики.
— Пока есть Мастер, мы остаемся в тени, — с усмешкой ответил Князь.
Игнат ничего не сказал, только на меня взглянул предупреждающе. Ну так я не дура, естественно промолчала.
Затем калейдоскоп образов за окном прекратился, остановившись на сказочном лесу, и Стужев сказал:
— Иди, Маргош, ты прогуляться хотела…, - он выразительно взглянул на Демона и добавил, — в одиночестве.
Я забрала у Игната рюкзак и уже хотела уйти, как он произнес:
— Я с тобой.
— Я предупредил, — слишком спокойно произнес Стужев.
— Я понял, — мрачно ответил Демон.
— Это твой выбор, — взгляд Князя стал откровенно нехорошим.
Повисла не менее нехорошая тишина. Я посмотрела на одного, на второго, тяжело вздохнула и грустно сказала Игнату:
— Он ревнует.
У Князя в ответ на мои слова просто вскинулась бровь.
Но я же только начала.
— Ты вообще давно ему нравишься, — продолжила беседу с Игнатом, — вот он и не подпускает к тебе других… девушек. Яой штука сложная.
У некоторых глаза недобро прищурились.
— Вот она мечта всех слешеров — настоящая мужская любовь, — протянула я, забрала рюкзак и весело потопала к двери.
Демон, похоже завис, Князь так сидеть и остался, Марья Кощеевна переводила взгляд с одной няшки на другую, силясь понять мой намек.
* * *Дальше у меня был темный, запыленный, украшенный паутиной, с грязным полом коридор. Откровенно говоря, могли бы и убраться, сами тут ходят. Хотя я тоже хожу же, и подмести не мешает. Но метлы нет — нет и уборки. И я потопала к выходу, распахнула дверь и увидела… метлу. Та, древняя такая, но крепкая, из веток, стояла прислоненная к стене. Я оглянулась, подумала, что если не подмету, то хоть оставлю ее в коридоре, может кто другой не поленится. Шагнула с лестницы, взяла метлу…
