Вера Чиркова - Бегущие по мирам
– И много их, внуков? – поинтересовалась я, прикидывая, где буду воровать пироги в следующий раз.
– Двое, – ухмыльнулся гость. – Пристали, прямо спасу нет…
– Сейчас. – Я высыпала в пустую миску орехи и положила туда пирог с блюда. – Вот, отнесешь им гостинец.
Насколько я поняла по довольной рожице гостя, поступок мой ему понравился.
– Так я пойду, – заторопился он, едва получив корзинку. – Если чего нужно, мы пособим.
Интересно, во сколько пирогов мне это обойдется? – вздохнула я, но все же сказала:
– Да вот крапива у дома… хотелось бы дорожку к пруду.
– Так они и вырастили, затейники мои, играть тут взяли обычай. Уберу я крапиву, но к пруду братца-то одного не пускай, там русалка уж какое лето шалит.
Ну и мирок! – охнула я. И как тут жить? И напоследок решилась задать главный, тревожащий меня вопрос:
– Тиша… а темные, они чем занимаются? И кто у них главный?
– Колдуны они. – Леший даже голову в плечи чуть втянул и тревожно мазнул над стенами взглядом. – А темные, потому что раньше были все белые. Но потом разделились, и эти победили. А правит верховный магистр, только сам он редко в дела простых людей лезет, всем дочка его заправляет, госпожа темная.
Леший помахал мне, шагнул за дверь и исчез. Найкарт молча натянул теплые перчатки, взял топор и решительно, как в бой, ринулся из дома.
Я потихоньку пошла следом. Не то чтобы мне особо хотелось, нет, из простого упрямства. Однако, услышав приглушенное сердитое бормотание воина, невольно заторопилась. Выскочила за порог… и замерла. Прямо от дома вела вниз к пруду ровная, посыпанная песочком и обрамленная кустиками ромашек дорожка, а посередине стоял Найк и озирался с самым оскорбленным видом.
– Надеюсь, проверять его слова насчет русалки ты сейчас не побежишь? – устало буркнула я и пошла назад, за корзиной с грязной посудой. Точно помню, она имеет мерзкое свойство множиться с геометрической прогрессией.
– Не побегу, но и тебя одну не пущу. – Парень выглядел крайне настороженным, и это не могло меня не радовать.
По крайней мере, не нарвется на ловушку или засаду, – что-то после пояснений лешего мне резко расхотелось достраивать этот дом и зимовать возле мирного очага, как мечталось еще пару часов назад.
Глава 17
Не пожелать себе врагов
– Кантилар сообщил, что командир очнулся, но еще очень слаб и разговаривать пока не может.
– Ну хоть одна хорошая новость. – Балисмус тяжело поднялся с кресла и прошелся по комнате. Потом не выдержал, выглянул в окно.
– Сидит?
– Сидит… – уныло подтвердил эрг и вдруг разозлился, скрипнул зубами: – А ведь Яни предупреждала, что он сорвется. Вот почему мы все устранились и спокойно ждали в сторонке? Чем все это закончится, ты можешь мне сказать?
– Могу, – мрачно подтвердил Викторис, – но не согласен с утверждением, что мы ждали спокойно. Лично я все время беспокоился, даже поговорить с ней пытался.
– Ну это все помнят, – желчно фыркнул эрг.
– У тебя получилось не лучше, – отбрил его Викторис и примирительно добавил: – Извини.
– Ты вроде начал объяснять, почему мы ничего не предприняли.
– Балис, не преувеличивай, мы сделали все, что могли. Но ведь он – ментал. Он живет в мире чувств, и ему неизмеримо сложнее строить отношения, чем нам. А мы все время об этом забываем, потому что однажды он удачно придумал себе маску несгибаемого железного эрга и с тех пор упорно прячется под ней.
– Я все время помню, что он не такой, Яни забыть не даст. Я о другом – почему мы в то утро позволили эвинам увести ее? Почему никто не протестовал? Ведь предполагалось ее чествование, и все было готово – и зал, и столы.
– Ребдон сказал, что это просьба командира, вроде бы тот всю ночь себя плохо чувствовал. Как я мог отказать? Дэс пытался возмутиться, и это моя главная ошибка, нужно было прислушаться. Но я решил, что это обычная ревность, – они же пошли с Найком.
– Вы все балбесы, если думаете, что он станет ревновать ее к Найкарту. – Усталый женский голос раздался так внезапно, что оба мага резко обернулись.
– Яни! – ринулся к жене Балисмус, обнял, усадил рядом с собой на диван. – Ну зачем ты встала так рано? Спала бы себе еще, тебе же в обед на шар.
– Я же молчу, что некоторые спать вообще не ложились? – Попытка изобразить улыбку ей явно не удалась. – Все подглядываете, как он сидит возле ее цветочков? Почему меня никто не слушал?
– Яни, он же запретил тебе вмешиваться. Да и она злилась…
– Нет, она не просто злилась. Я слишком поздно сообразила, что она ревновала. Бедная девочка! Она определенно следила за ним, когда мы в последний раз разговаривали, и решила, что я на него претендую. И я больше не собираюсь с ним говорить. Если он решил, что даст ей свободу выбора, то никогда не отступит, даже если сгорит заживо. Меня всегда поражало – откуда в нем столько благородства? Все, молчу. Бали, не смотри на меня так, я люблю только тебя, неужели ты еще не поверил за столько лет? А ему хочу счастья, он достоин, только сам никак не может признать это.
– Ты опоздала, – мягко улыбнулся ей глава ковена. – Видела, что они сделали с ее домом? Написали ей послания разноцветными красками на всех стенах и во всех комнатах, даже в умывальне и на лестнице. Везде понаставили корзин с едой и теперь ждут, что она придет за какой-нибудь мелочью и увидит…
– Вик, – горько фыркнул хозяин, – меня поколотят, но я все же открою тебе страшную тайну, впрочем, ты и сам можешь ее отгадать: почему у меня дома каждый день пекутся свежие пироги, а ем я только черствые?
– Какая уж тут загадка, – уныло усмехнулся Викторис, – если после того как у Диши пропал пирог и половник, она тоже постоянно печет… и ставит в комнате на втором этаже.
– Это бесполезно, она не ходит два раза в одно место. – Хенна появилась тихо, как тень, и маги как по команде отвели взгляды, едва взглянув на нее. – И я точно знаю почему. Таресса нам не верит, она считает, что мы обязательно отдадим ее эвинам.
– А с чего бы ей считать иначе? – с необычной злостью вдруг фыркнула Янинна. – Я сама много лет считала, что они в вашем мире самые главные и вы точно выполняете их приказы. Я никогда раньше не говорила… я тоже их боялась.
– В нашем мире, Яни, – эрг мягко погладил ее по волосам, – все рассказывать новеньким, которые еще не определились, с кем они, по меньшей мере неумно. Но ты сама это теперь знаешь. Мы надеялись, что теперь, с сильной ходящей, сможем повернуть эту ситуацию, но…
– Но они просчитали это раньше нас, – стремительно входя в комнату, мрачно объявил Дэсгард. – Извини, Балис, я случайно услышал последние слова. Я все время думал, пытался понять происшедшее и сделал вывод: эвины вас обманули еще тогда, когда пришли. Они вовсе не стремились вернуться в свой мир, все на это указывает. Раньше я считал их упрямыми самцами, одолеваемыми идеей быстрого увеличения своего клана, и злился, как можно не понимать, что выгоднее добыть сильных ходящих и привести сразу сотню девушек. Но теперь понял, почему они так цеплялись за каждую. И еще очень хорошо понял, почему ушла Кайонна. Она ведь несколько раз уходила во дворец. Думаю, ей просто заплатили теми побрякушками. А Таресса никогда бы не взяла золота, вот и придумали что-то более гадкое.
– Ты ясно понимаешь, в чем ты сейчас их обвинил? – Викторис обвел присутствующих тяжелым взглядом. – И чем может обернуться для ковена твое обвинение?
– Хитрый он жук, твой Тиша! – сердито бросила я ундине, вытирая пыль с верхних полок. – Втравил нас в такую авантюру!
– В нашем мире простаки не выживают, – прожурчала она, беззаботно улыбаясь акульей улыбкой, – особенно последние тридцать лет. Чтобы белые маги не подняли голову, темные всех одаренных отлавливают и увозят на Саргаш.
– Слышала, – вздохнула я, – мелкие все уши прожужжали. Что там у тебя с ухой?
– Еще не закипело, – опасливо покосилась Олья на котел, – но, по-моему, скоро закипит.
– Олья! – взвыла я, спрыгнув с крепкого дубового табурета и заглянув в очаг. – Я же тебе объясняла: чтобы закипело, нужен огонь.
– Но там жарко… – вытянув шею, недоверчиво покосилась она в топку. – И вообще, не моя это обязанность огонь кормить. Я рыбу приношу.
– А моя обязанность кормить ваших короедов? И я, между прочим, пироги приношу!
– Уже два дня не приносила, – печально вздохнула ундина. – А тот, с рыбкой, был такой замечательный!
– Потом всю ночь не спала, было стыдно, что я такую милую женщину ограбила. Только на одно и надеюсь, что смогу когда-нибудь попросить прощения.
Вода в котле забулькала, я забросила нарезанные Тишей коренья и принялась резать на куски рыбу. Вот тут помощь Ольи была неоценима, рыбу она всегда приносила в виде чисто промытого филе.
– А зачем тебе жабры и хвост? – недоуменно подняла русалка колючие бровки, когда, впервые увидев аккуратные розовые пласты, я спросила, где остальное. – Там же людям кушать нечего. Я все оставляю рыбам и крабам.
