Надежда Первухина - От ведьмы слышу! (Другая редакция)
Надеюсь, однако, что ко мне у владельца сего роскошного кабинета отношение осталось прежним – дружелюбным и неофициальным.
– Очень рад вашему визиту, дорогая! Присаживайтесь. Вы совсем не изменились.
– Ну что вы… – Стулья и вправду жесткие.
– Вика, неужели вы решили вернуться на наш канал? Давайте заявление, я подпишу его немедленно! И, – щелчок селектора, – Зоечка, кофе с коньяком для нашей гостьи!
– Петр Николаевич, – улыбаюсь я, – боюсь, что я вас разочарую. Я пришла не за тем, чтобы снова устроиться на работу. Но проблема, с которой я решила к вам обратиться, весьма серьезная и касается не только меня…
Входит Зоечка с кофе. Вместе с ней в распахнувшуюся дверь кабинета влетает невесомый клочок модной песенки:
Вампиресса по имени Лара,
Королева ночного кошмара…
Я благодарю за кофе. Только Зоечка умеет его так восхитительно готовить. Если эту прелестную охотницу за мужчинами в одну из ближайших ночей неведомая Сила испепелит в гробу, кто тогда будет угощать меня кофе? Впрочем, я сюда пришла не за угощением.
– Кстати, – оглядываю я кабинет, – у вас великолепная обстановка. Отличный вкус!
– Дизайн фирмы «Кадушкинъ и Сынъ», – рассеянно говорит вампир, а у меня от упоминания слишком знакомой фамилии ёкает сердце, а на холеном лице Петра Николаевича читается легкое недоумение. Оно и понятно: если я явилась не за трудоустройством, то пустой болтовней только отнимаю время у делового существа…
– Петр Николаевич. – Я ставлю опустевшую кофейную чашечку на узенький сервировочный столик. – Я стала свидетельницей преступления против вампиров.
Громкая фраза. Но зато ею я добилась стопроцентного эффекта: лицо Пальцева стало внимательным и настороженным. Как занесенный кинжал.
– Рассказывайте, – сухо приказал вампир, и, могу поклясться, я услышала, как он нажал клавишу встроенного диктофона.
Выслушав мой рассказ, он встал, подошел к стеллажу из тонированного стекла, медленно провел пальцем по блестящей дверце…
– Значит, нет больше Кадушкиных… – протянул вампир лишенным эмоций голосом.
– Я понимаю вашу печаль, – начала было я, но вампир упреждающе взмахнул рукой:
– Не понимаете. И никогда не сможете понять. Как ночь не понимает дня, а тьма не понимает света…
– И все-таки… Именно благодаря тому, что вампир Кадушкин заклял меня выполнить его последнюю просьбу, я и вынуждена понимать непонятное. И просить вас о помощи.
– А чем я могу помочь? – уставился на меня вампир.
Тут мое терпение лопнуло.
– Петр Николаевич, – задушевно начала я, фиолетово блестя глазами, – вы, кажется, не совсем поняли, о какой угрозе для всех вампиров идет речь. Это Сила! Ей нет названия, она непостижима и предсказуема только в одном: в стремлении стереть вампиров с лица земли. Вас это не пугает? А если уже завтра… или сегодня эта Сила явится и по вашу душу?
– У вампиров нет души, – напомнил Пальцев.
– Я выразилась фигурально! Неужели вас не волнует происшедшее?!
Вампир помолчал, покачивая кончиком отполированного когтя подвеску с блестящим хрустальным шариком.
– Волнует, Вика, – наконец сказал он. – Но вы меня переоцениваете. Чем я могу помочь? Я, как и вы, совершенно не представляю генезис упомянутой вами Силы. Она абсолютно безлика, судя по вашему описанию. Чудовищное пламя, неожиданно концентрирующееся в определенной точке… Занятно… Напоминает ритуальный костер колдунов нгуни…
– Простите?
– А, так, глупые сравнения. Просто мы с супругой буквально на днях вернулись из поездки в Лесото.
– Это в Африке?
– Да. Моя Марго обожает всякую колониальную экзотику: варварские полудикие племена, непроходимые джунгли, затерянные королевства каннибалов… Поэтому изредка мы с ней ездим в какое-нибудь крошечное африканское государство: поохотиться, вкусить приключений, узнать нравы и обычаи какого-нибудь народца, только что слезшего с пальм…
– Понятно, – торопливо сказала я. – А что это за нгуни?
– Небольшие племена, живущие в дельте Оранжевой реки. Мирные, примитивные и разгуливающие голышом в любое время года. Выращивают сорго, кукурузу…
– А колдуны?
– Это особая статья. Мы провели неделю в одном племени – мошешобо. У них все как положено: вождь, десять его жен, ритуальные танцы в честь гостей… А два их колдуна – один старый, другой совсем юноша – показывали потрясающие чудеса. Одно из таких чудес называлось Огненный Мститель. Да, кажется, так. Колдун махал руками, пел заклинания, призывал огонь на изображение врага, чтобы отомстить. И чучело врага неожиданно вспыхивало, будто взрывалось изнутри. Очень эффектно… Кстати, у нас есть видеозапись нашего пребывания в племени. Марго любит делать записи. Перед охотой.
– Какой охотой? – глупо спросила я.
Интеллигентнейший господин Пальцев улыбнулся, продемонстрировав великолепные клыки:
– Вика, вы задаете бестактные вопросы. Ну не крысами же нам питаться, в самом деле… И не нашими более цивилизованными собратьями.
– Так вы… вдвоем выпили кровь у всего племени? – изумилась я.
– Ну не совсем.
– Черт бы вас побрал…
– Вика, я попросил бы…
Я вскочила:
– А если это вы виноваты в гибели Кадушкиных и их сотрудников?! За то, что вы поохотились в диком африканском племени, это племя мстит всем вампирам!
– Исключено. Они настолько недоразвиты, что вряд ли додумаются до такого плана мести.
– Однако вы восхищались их колдунами…
– Фокусники, – пренебрежительно отмахнулся вампир Пальцев. – Вы сказали бы то же самое, если б увидели их жалкое шутовство.
– Увидеть? Это мысль. Не могли бы вы передать мне видеозаписи, которые делала ваша супруга в племени мошешобо?
– Нет, – отрезал Пальцев. Всю его любезность как рукой сняло. Он был надменен и высокомерен. – Это слишком личное.
– Понятно.
– Вика, если это все, о чем вы хотели со мной поговорить, не смею вас более задерживать.
Я встала, чувствуя себя униженной и оскорбленной. Причем незаслуженно. И кем! Каким-то ходячим умертвием!
– Всего хорошего.
Я уже была у двери, когда услышала:
– Хотите совет? Не ввязывайтесь в это дело. Наверняка это внутренние разборки. Междоусобица.
– Прощайте, господин Пальцев.
Я вышла из директорского кабинета, на прощание улыбнулась Зоечке, остановилась на мгновение перед дверью рубки, в которой не одну сотню ночей выступала в прямом эфире с забавным дем-джеем по кличке Кент…
Впрочем, сентиментальные воспоминания мне сейчас ни к чему. Особенно после того, что я выслушала от вампира, краснея, как школьница.
Не хотите, чтобы я разобралась?! Черт с вами! Горите вы этим самым пламенем!
Я уехала из студии «Ёж-радио» совершенно расстроенной.
Авдей, как верный и любящий супруг, не спал, ждал, с какими вестями вернется жена. Увидел мою мрачную физиономию и сказал:
– Давай ты сначала чаю выпьешь, а?
– Авдей, ты знаешь, он кто?! Нет, вообще, кто ему позволил так со мной разговаривать?! С истинной ведьмой! Не мое это, значит, дело! Мне, значит, никогда не понять их стремлений и вкусов! Ах, какая кастовость, скажите пожалуйста! Аристократы духа! Трупоеды проклятые!
– Вика, успокойся…
– Я абсолютно спокойна!!! Все! В моем доме больше о вампирах – ни слова! Это приказ! Пусть они хоть все сгорят, меня это не интересует!..
Запрет на разговор о вампирах продержался ровно до следующей ночи. Потому что на следующую ночь к нам в дом явилась, рыдая и трепеща, как лист иудина дерева, миловидная дамочка, назвавшаяся Марго Блумсберри-Пальцевой. Едва мы открыли ей двери, как она упала передо мной на колени, несколько картинно заламывая руки:
– Умоляю, спасите меня! Спрячьте меня в вашем доме!
Спрятать мы ее не спрятали, а в гостиной пристроили. Марго всхлипывала и жевала таблетки адонис-брома как карамель.
– Чем я обязана вашему визиту, Марго? – холодно воззрилась я на супругу вампира Пальцева. – Кажется, до сего момента мы не встречались…
– Спасите меня! – опять повторила она. Пугливо осмотрелась по сторонам и сообщила душераздирающим шепотом: – Они сожжены.
– Кто?!
– Мой муж и дети. Нынче вечером. В гробах…
– …Которые словно взорвались изнутри? А где были вы на момент их кончины?
– Я… охотилась, – потупилась дамочка.
Ненасытная!
– Вы знаете о разговоре, который был у меня с вашим мужем?
– Да.
– Вы поэтому ко мне прибежали?
– Да! Потому что я поняла: это действительно месть! Того самого несчастного племени…
– И вы считаете, что я смогу защитить вас от этой мести?
Марго съежилась в кресле и прошептала:
– Я принесла видеокассеты. Может, это прояснит ситуацию…
