Константин Костинов - Ксенотанское зерно
– Что такое «идиот»?
– Идиот – это человек, который на все вопросы бубнит «да, госпожа», «нет, госпожа»!
– Тогда все крестьяне – идиоты, потому что по-другому отвечать знатному человеку они не могут.
– Знатному?
– Да.
– Тогда представь, что я – тоже… кхм… крестьянка и расскажи мне, как ты ввязался в историю с девчонкой Ирмой. Ты ведь прекрасно понял, что значит «с самого начала».
– Да. – Якоб кивнул и допил пиво. – Я крестьянин, сын мельника Миллера. Неделю назад мой отец умер, и я решил поехать в столицу, чтобы купить волшебного ксенотанского зерна. В городке Штайнц, где вы видели меня в прошлый раз, меня посадили под арест по обвинению в колдовстве. Но потом разобрались и отпустили. Пока я был в городской страже, в мою повозку забралась сбежавшая из дома мужа молодая дворянка по имени Ирма цу Вальдштайн…
– Оригинально… – протянула Фукс, когда Якоб закончил рассказ на вчерашнем указе короля. Принадлежность Подмастерья к колдунам и свои попытки сбежать от него парень опустил. – Никогда бы не подумала… Всегда считала, что крестьяне… Они нечто вроде роботов.
– Кого?
– Неважно. Этакие тупые, послушные создания, без собственных мыслей и желаний. Вся роль – пахать землю и слушаться господ.
– Если бы они были такими, госпожа, то не было бы крестьянских восстаний.
– А тут ты… – Фукс, казалось, размышляла вслух. – Молодой, симпатичный… если тебя помыть…
– Я неделю был в дороге.
– …сильный, как бульдозер, да еще, как оказалось, сообразительный и даже, можно сказать, умный. Умный крестьянин… Никогда бы не подумала. Может, тебя мама нагуляла от какого-нибудь дворянина?
– Моя мама была верной женой. – Якоб понял, что обижаться на странную ведьму не стоит, все равно она не поймет, за что. – И я, как и мои братья, похож на своего отца. Который тоже был умным, гораздо умнее меня.
В голове Фукс, казалось, шла борьба. Она долго, оценивающе посмотрела на Якоба и неожиданно забормотала что-то непонятное.
– …ар! – Закончив резким выкриком, она ткнула в парня пальцем.
Ух!!!
За одно мгновение Якоб испытал ощущение того, что на него вылилось несколько бочек с водой, тут же высохшей.
Парня качнуло. Он оглядел себя. Ничего не изменилось.
На первый взгляд.
Вся грязь, пыль, пот, запачкавшие Якоба, исчезли без следа. Он был чист, как будто после долгой бани. Одежда тоже стала ослепительно-чистой. Штаны, жилет, шапочка-ермолка налились густой чернотой, рубашка – снежной белизной.
– Слушай, а ты красивый… – Фукс задумчиво осмотрела Якоба. – Наверное, не одну девчонку на сеновал затащил, а? Проказник!
– Нет.
– Что «нет»?
– Ни одну.
– Так ты еще… – Фукс медленно заулыбалась, как кошка при виде сметаны. – Ну, парень…
– Что?
В следующий миг Фукс вскочила на ноги, резко обернулась вокруг себя…
Парня качнуло… Пивная исчезла. Они с рыжей ведьмой стояли в небольшой комнате у огромной кровати, застеленной белыми простынями.
– Где мы? – Якоб с трудом удержал спокойное лицо.
– Не бойся, это моя комната в здешней гостинице.
– Зачем мы здесь? – Парень подошел к кровати, уже догадываясь…
– Ты же умный, – хихикнула Фукс. – Догадайся.
Она облизнула губы язычком и, покачивая худыми бедрами, шагнула к Якобу…
Пошатнулась.
– Фукс… – Якоб успел поймать ее за плечи.
Неожиданно ему стало жалко Фукс. Ведьма… злая, грубая, жестокая.
Очень усталая. И несчастная.
Одинокая.
Ни друзей, ни родственников, только ненависть к людям.
– Ты еще пожалей меня! – Фукс отбросила руки Якоба. – Сейчас я приду в себя… – Она несколько раз вдохнула-выдохнула. – Слишком много магии за сутки…
– Тогда, может, ты поспишь?
– Посплю. – Рыжая бестия уже пришла в себя. – Потом.
Она толкнула Якоба в грудь ладонью.
Видимо, ожидая, что он упадет на кровать.
Парень не шелохнулся.
Фукс хотела что-то сказать, но совершенно по-девчоночьи только взвизгнула от неожиданности, когда Якоб, перехватив за тонкую талию, бросил ее на кровать.
– Кар! Кар!
– Да, неожиданно… Хотя, зная Фукс, можно было ожидать чего-нибудь внезапного.
– Кар!
– Да, нельзя было. Крестьян она просто не замечала, разве что как средство сорвать злобу. Что ей в голову стукнуло? Может, она решила его съесть? Шучу, конечно… Тогда зачем он ей?
– Кар! Кар!
– Ну кто кого высушит, еще вопрос. Я ставлю на Якоба.
Рудольф-без-фамилии медленно, огромной тенью полз по крыше дома, стоявшего напротив тайного особняка герцога цу Юстуса.
Узнав о местонахождении Ирмы, он должен был бы сообщить командиру. Но Рудольф был одиночкой по своей природе и собирался извлечь девушку без посторонней помощи. Благо до ритуала еще почти месяц.
Собираться легко, а вот исполнить…
Способа тайно проникнуть в особняк на первый взгляд просто не было: двери запираются, у каждой – охрана, на окнах – решетки. Даже на каминных трубах, и там решетки.
Ворваться силой? В доме находился отряд преданных герцогу людей, которые остановят даже королевского гвардейца. Особенно одного.
Ну и как один человек может выкрасть девушку?
Рудольф улыбнулся.
Он нашел способ.
Через двое суток Ирма будет уже у короля.
Глава 25
– Что с поисками третьего? Нам совсем не нужны неожиданные помехи.
– Фукс нашла крестьянина.
– И…
– И сообщила, что все произошедшее – случайность.
– «Все» – это что?
– То, что происходило с Ирмой в пути. Ей просто повезло с сопровождающим: очень сильный крестьянин, который сумел справиться с нашими людьми.
– На колдовство она его проверяла?
– Да. Сказала, что он не колдун, а значит, на роль третьего не подходит.
– Скажи ей, чтобы пришла и рассказала подробности.
Пауза.
– Дело в том, господин, что она не придет.
Поднятая бровь.
– Почему?
– Она заперлась в своей комнате в гостинице с каким-то мужчиной. Только кратко сообщила мне результаты и через дверь потребовала принести ей в комнату вина и еды.
Понимающие ухмылки.
– Бедный парень!
– Может, она там с крестьянином?
Дружный хохот.
– Фукс?! С крестьянином?!
Утро. Раннее утро.
На одной из узких улочек столицы, на широких каменных перилах горбатого мостика, выгнувшегося через узкую речушку, скорее даже ручеек, сидит, покачивая босыми ногами, человек. В крестьянской одежде, странной широкополой шляпе. Рядом с ним – крупный черный ворон. Оба смотрят на текущую воду, изредка проплывающих крыс.
Несмотря ни на что, прохожие не обращают на парочку никакого внимания.
– Кар! Кар!
– Да, сомневаюсь. Никогда не сомневаются только дураки и слуги Грибного Короля, Берендей. Ту ли дорогу мы выбрали? Того ли решили поддержать?
– Кар!
– Хорошо. Никогда не сомневаются только дураки, слуги Грибного Короля и ты. А вот во мне Якоб зародил некоторые сомнения. Стоит ли помогать генералу Нецу? Может, остановимся на том, что уберем Грибного? Дальше посмотрим?
– Кар! Кар!
– Ты же знаешь, я не за короля и не против него. Ты прекрасно знаешь, за что я. Не пришлось бы нам чуть позже выступать уже против короля… А будущих союзников мы устраним. Лучше проверить…
С перил маленького мостика сорвались два ворона.
Потрескивают поленья в камине. Зачем он нужен среди лета, никто из присутствующих не задумывается. Традиция…
Высокий мужчина в расшитом золотом мундире генералиссимуса времен Старой династии – мундир сидит криво и, похоже, чужой – тяжело поднимается, сжимая в руках кубок. Судя по виду жидкости, в бокале вино. Судя по тяжелому запаху в комнате, бокал далеко не первый. Судя по ярко-красному лицу, такая ситуация для человека привычна.
– Вот что я вам скажу, господа…
Сидящие за столом согласно кивают. Все они разного возраста, но схожи между собой. Все одеты в мундиры Старой династии. Генеральские, полковничьи, маршальские…
– Разве плохо мы жили при Старой династии? Разве плохо? Всем жилось хорошо. Даже этим… как их… крестьянам. Если и голодали, то нечасто. И недолго… И вообще – сами были виноваты. Зато жили хорошо! У нас все было!
Вот и различия. Если у пожилых на лицах сожаления о потерянной власти, то у молодых – легкая скука.
– Вы знаете, что нам обещают вернуть меня на законное место.
Кто-то хмыкнул, но очень тихо.
– Потому что если кто и достоин занять трон, то это я! Я! Верните мне трон, и вы не узнаете эту страну! – Цу Роттенблюм залпом осушает бокал и наливает следующий. – Наша страна опять станет сильной, богатой и уважаемой! Но! – Герцог воздел палец к потолку: – Ничто не дается просто так. Чтобы вернуть себе корону, которую отняли у меня подонки Новой династии…
Глаза всех присутствующих дружно опускаются вниз. Никто не стал напоминать герцогу, что он сам, вполне добровольно, подписал отречение от престола, считая, что прекрасно проживет в своем имении. Которое, кстати, в последнее время почти разорено. Хотя герцога винить в этом не стоит. Он совершенно не прилагал никаких усилий к разорению, делами поместья не занимаясь. Все как-то само собой случилось.
