Дарья Ковальская - Быть бардом непросто
– Ладно, – говорит он хрипло. – Расскажу.
Слезы у гоблина высыхают как по волшебству. Я отпускаю его и отхожу подальше, сажусь с другой стороны костра.
– Итак… Жил-был однажды… гоблин.
Федя довольно сопит, прижимаясь к груди несчастного.
– И звали его Федор.
– Как меня?
– Как тебя.
– И однажды он сдох!
Я перестаю подбрасывать ветки в огонь и укоризненно смотрю на эльфа. На лице того читается неописуемое счастье.
– И все? – уточняет удивленный Федя.
– А? Что? Нет, не все. Он воскрес!
– Давай угадаю, что будет дальше: он снова сдохнет? – нервно усмехаюсь, поглядывая на гоблина.
– Э-э… мм… нет. И пошел странствовать.
– Какая занимательная сказка.
– Не нравится – сейчас сам будешь рассказывать.
– Понял, понял. Молчу.
Федор сопит и бросает в мою сторону недовольный взгляд.
– И вот он странствовал, странствовал… странствовал… – Я тяжело вздыхаю. – И нашел замок! В нем жила принцесса. Она жила там уже лет сто и сильно скучала.
– Я бы даже сказал, померла от скуки.
– Не перебивай… Нашел он принцессу и восхитился ее красотой.
– Труп красиво свешивался из окна башни? – Просто не могу молчать. У Аида такое выражение лица, словно к горлу прижат раскаленный меч, а сам он подписывает свидетельство о браке с беззубой старухой, которая к тому же тянет к нему свои губы, свернутые в трубочку, и шамкает: «Ну иди же шюда, мой шладенький. Шаш я тебя к-а-ак поцелую…» Так, что-то я увлекся.
– Да нет же. Она расчесывала длинные волосы у окна, и они развевались по воздуху.
– И тут же выпадали.
– Скорее, вырастали. С каждым взмахом расчески делались все длиннее и длиннее. Гоблин пригляделся и понял, что она была…
– Как Федя? – уточняет голос, доносящийся с живота Аида.
– Угу. Тоже гоблин! – подсказываю я, внутренне умирая от хохота. Да-а … столетний гоблин с длинными волосами (интересно, волосы-то у дамочки откуда? Наш-то лыс как коленка, значит, у девушки парик, не иначе), заточенный в башне, сразит любого наповал.
– Ну… ладно. Как Федя.
Счастливый вздох и еще более довольное сопение.
– Так вот. Она тоже увидела его и бросилась к нему в объятия.
– И разбилась.
– Почему?
– Если она выпрыгнула из башни, которая к тому же была довольно высокой, то с большой долей вероятности – разбилась о мостовую насмерть.
– А вот и нет. Она зацепилась волосами о горгулью! Точно, о каменную горгулью!
– И так, покачиваясь, часами молила о спасении.
– И Федя бросился вверх! Стремясь выручить прекрасную деву из беды!
– Но не успел. Волосы оборвались, и она таки рухнула вниз.
– Но до земли было недалеко, – прожег меня злобным взглядом Аид. – И она ничего себе не сломала.
– Просто стояла и ждала его – вся такая лысая и окровавленная.
– Часть волос осталась.
– Жуть.
– Но гоблин все равно ее полюбил.
– Так как больше любить там было просто некого.
Федор только и успевает переводить взгляд с меня на Аида и обратно. На моем лице играет злая усмешка, я наслаждаюсь процессом.
– Все! Конец! Ты доволен?
Федор, подумав, кивает и, широко зевнув, устраивается поудобнее на животе Аида.
– Эй, ты чего это удумал? Ты что, будешь спать на мне? Фтор, сделай что-нибудь!
Пожимаю плечами и встаю, разминая плечи.
– Пойду прогуляюсь. Вы пока спите.
– Куда намылился?
– Разведаю обстановку. Нас могут искать. Вряд ли стража и бандиты сдались так просто.
Аид тяжело вздыхает:
– Ладно, иди.
Киваю и исчезаю среди деревьев, словно тень. С появлением гоблина соседство светлого начинает нравиться мне все больше и больше, видимо, в душе я тоже садист.
Глава 15
До следующего города неблизко: три дня конного пути. Вот только лошадей у нас нет, к тому же эльф путешествует в одном сапоге, а гоблин постоянно ноет, так что путь в результате занимает две недели. И только к концу второй семидневки мы наконец-то видим вдалеке каменные ворота Агреля.
Это… необычный город. Сплошную каменную гряду, словно ножом, прорезает длинное узкое ущелье, соединяющее море (расположенное на «острие» ножа) и земли материка, по которым мы путешествовали всю последнюю неделю. Огромная мрачная гора, широкая, что твоя шляпа, когда-то давно была «распилена» надвое гномами всего за три телеги драгоценных камней. Так был создан Агрель, король которого теперь единственный на материке человек, контролирующий торговлю королевства с заморскими странами… Он и еще темные эльфы, которые никогда и никого не пропустят через свою часть хребта, каменной громадой окружающего остров и замыкающегося, словно древний змей, в огромное кольцо.
Да… Агрель. Город, с двух сторон зажатый между отвесными каменными стенами, в которых люди, словно крысы, создали целую сеть извилистых ходов и нор, называемых ими «квартирами». Окна ровными рядами идут в трех-пяти и просто в метре над землей. За ними – комнаты, коридоры, магазины, подвалы… Но поражает не это. Поражает даже не то, как разумные могут жить в этой щели, не видя света солнца, путешествуя по одной-единственной улице, продуваемой всеми ветрами… По-настоящему удивляет то, что они забрались еще глубже, создав две огромные, не уступающие по площади иному городу, пещеры по правую и левую сторону от главной улицы. Огромные каменные своды подпирают зачарованные колонны, созданные руками гномьих мастеров и зачарованные магией столь же древней, как и сами горы. Вечный полумрак лишь изредка рассеивает голубой свет магофонарей, да на потолке то и дело вспыхивают мелкие кристаллы камней… Красиво, но странно. Особенно для существ, всю жизнь тянущихся к свету…
Кстати, в переводе с древнего гномьего наречия Агрель означает «Огрею дубиной и убью». Не очень романтично, зато намекает на то, что в город со злыми намерениями лучше не соваться. Врата, вырезанные из цельного куска скалы, сильные ветра, частые дожди, обвалы – все подтверждает, что в этом месте могут жить только сильные духом и дураки от рождения. А еще в городе практически нет солнца, поэтому у жителей мраморно-белая кожа и светлые волосы, так что обитателей этих мест узнают в любом другом городе королевства.
Н-да, моя внешность на таком фоне вряд ли останется незамеченной. Ну да что поделать, видимо, таков мой удел – вечно быть на виду.
– Эй, ну где вы там? – оборачиваюсь и смотрю на роющегося в сумке Аида.
– Гоблин проголодался. Надо сделать привал.
– А как же запасы мяса, которые мы сделали вчера? И вообще, мы через пару часов будем в городе. Там и поедим.
– Он уже все съел и ждать точно не будет.
– Ясно. На вас продуктов не напасешься.
– Помолчи, а. Меня за последние трое суток шесть раз била шаровая молния, это просто непередаваемые ощущения. Могу попросить Федю одарить ими и тебя.
– Ладно, расслабься. Пойду тогда, раздобуду что-нибудь на обед. Благо дело, мы недалеко от леса.
– Тогда поторопись.
Эльф присаживается на корточки и устало опускает голову. Выглядит он и впрямь не очень. Следом за ним из кустов выходит гоблин, короткие ножки которого не предназначены для хождения по лесу, поэтому он большую часть времени семенит, смешно подпрыгивая и переваливаясь на ходу.
– Друг, ты меня забыл! Друг!
– Я тут, – говорит Аид тихо.
Задумчиво изучаю бледную кожу с красными пятнами ожогов. Как ни странно, мне его уже почти жаль. Надо что-то с этим делать, а то он так долго не протянет.
В лесу нахожу расставленные кем-то силки и забираю из них добычу – трех птиц, похожих на куропаток, – вкусно и питательно, для мясоедов, конечно. Себе же я собираю травы и коренья плюс нахожу пару-тройку грибов. Есть соблазн сорвать несколько поганок, дабы устроить Аиду бурную ночь, натерев ими при приготовлении пищи будущее жаркое, но вспоминаю его изнуренное бледное лицо и отказываюсь от замысла.
Гоблин, кстати, оказался довольно беспокойным существом, и даже меня порядком достал. Он просыпается раз пять за ночь и просит то попить, то поесть, то сказку, то согреться; постоянно требует внимания Аида и не позволяет тому отвлечься ни на секунду. Федя ревнует светлого даже ко мне: едва приятель со мной заговаривает – гоблин начинает рычать, кричать и требовать есть, пить или взять его на ручки. И это еще не все. Если Аид отлучается в кусты – Федя бежит следом. Если он плавает, то с гоблином на спине. Если спит, то с ним в обнимку. Если идет, то с ним же на руках. И при этом я постоянно слышу слово «друг».
Думаю, предыдущие друзья Федора либо застрелились, либо повесились, не выдержав тягот общения с ним. И мне уже жаль не столько их, сколько самого себя. Рассказать, что ли, Аиду, как избавиться от Феди?
Ладно. Дойдем до города, тогда и поделюсь с ним столь важными знаниями. А пока… пускай терпит, ибо это моя мстя, и она страшна.
– Где ты шляешься? Принес что-нибудь поесть?
Аид уже развел костер и теперь сидит, опираясь спиной на ствол дерева и подбрасывая в огонь небольшие ветки. Федя суетится вокруг, изучая пламя огня и бурно ему радуясь.
