Андрей Ангелов - Оплошка
Пришедшие огляделись.
СИЗО стояло за трёхэтажным зданием местного ГРОВД, в окружении хозяйственных построек милиции: гаражей, ремонтных мастерских. Подальше от глаз простого подмосковного обывателя, спешащего по делам или просто вышедшего подышать свежим воздухом.
Шёл конец апреля, светило солнышко, набухали и распускались почки на деревьях, чирикали птички.
– Эх, до чего классно! – зажмурился Порось. – Весна, солнце, природа шепчет: налей и выпе…
– Заткнись, Порось! – одёрнул напарник и нажал кнопку звонка.
– Кто там? – забурчал динамик.
– Свои. Милиция, – сунулся к динамику Порось.
– И что надо милиции в СИЗО № 1? – хрипло поинтересовался динамик.
Хрыщ, с погонами капитана, оттолкнул напарника:
– Мы суточников привезли, – вмешался он. – Только что от мирового судьи.
– Сейчас, – пробухтела чёрная коробочка.
– Засунь хвост, Пороська! – Хрыщ хлопнул приятеля по заднице.
Тот запихал в штаны вылезший кусок хвоста, расправил сзади китель.
Щёлкнули засовы, проскрежетал ключ. Дверь распахнулась, за ней стоял усатый сержант в форме тюремной охраны со связкой ключей. Его только что оторвали от разглядывания картинок в мужском журнале. Усач недовольно взглянул на стоявшего ближе к двери Порося. Недовольство сменилось растерянностью, он несколько секунд, не отрываясь, смотрел на незваного гостя, потом крепко зажмурился, тряхнул головой и снова открыл глаза:
– Товарищ генерал?.. – протянул он изумлённо… Перевел взгляд на капитана… Повёл головой… – А где суточники? – тюремщик совсем растерялся.
Хрыщ выхватил из-за пояса «ТТ» и всадил сержанту пулю между глаз. Милицейский пикнул и завалился.
– Идём!
Парочка проскользнула внутрь, прикрыв за собой железную дверь, и быстро двинулась к небольшому одноэтажному зданию изолятора в глубине двора.
– Говорил я тебе, не цепляй генеральские погоны, – молвил Хрыщ. – Всё равно никто не поверит.
– Но ведь покойник, вроде, поверил, – Порось оглянулся.
– Сомневаюсь.
– Почему?
– Рожа у тебя… – Хрыщ приостановился, хихикнул, двинулся дальше.
– Какая, интересно, у меня рожа?! – Порось схватил приятеля за рукав.
Хрыщ снова остановился, оглядел предмет диалога:
– От папаши-ритора.
– Что ты хочешь этим сказать?!
– Я хочу сказать… – Хрыщ не успел закончить, из здания выскочили два охранника с автоматами. Выстрелить не успели.
Порось мгновенно снял с плеча «Калашников» и открыл огонь. Хрыщ поддержал напарника пистолетными выстрелами. Люди упали.
– Вперёд! – скомандовал Хрыщ.
* * *Бесы заскочили в здание. В коридорчике было три двери, ведущие в кабинеты.
В первом сидел майор с вислыми усами и в наушниках. Он, видимо, слушал музыку, выбивая пальцами дробь по столу. Порось всадил ему очередь в грудь, майор зарылся в стол лицом под заключительные аккорды какой-то жизнеутверждающей мелодии.
Во втором кабинете находились молодая женщина в белом халате (наверное, тюремный медик) и бородатый старший лейтенант с красным испитым лицом. Женщина стояла у окна, в профиль к двери. Офицер ей что-то быстро говорил, держа в руке табельный пистолет. Он успел обернуться на звук распахивающейся двери и даже попытался оказать сопротивление, направив на ворвавшихся оружие. Две пули Хрыща, впившиеся в живот, не дали свершиться этому акту героизма. Медик закричала.
– Замолкни, сука! – прошипел Хрыщ и разрядил в женщину последние три патрона. Привычным движением выщелкнул обойму и вставил новую.
Порось толкнул последнюю дверь, она оказалась заперта. Короткой очередью он высадил замок, и вдруг из кабинета через дверь вылетело три пули. Одна увязла в плече беса.
– Ах ты, тварь! – вскрикнул Порось, пинком открывая дверь.
У стола, с пистолетом в руке, стоял пожилой подполковник, и взволнованно говорил в трубку телефона:
– Нападение на СИЗО, есть жертвы… – Снова выстрелил.
В ответ бес полоснул очередью, офицер глухо вскрикнул и завалился на пол. Порось приставил к его уху автомат и надавил на курок. На стены брызнули мозги.
Хрыщ тем временем расправился ещё с двумя охранниками, пытавшимися оказать сопротивление у стола дежурных. Из комнаты отдыха по нему открыли беспорядочную стрельбу из автоматов. Хрыщ припал к стене, вытащил из кармана гранату и, сдёрнув чеку, закинул её в комнату отдыха. Раздался мощный взрыв, тюрьму тряхнуло, с потолка посыпалась штукатурка.
Порось выскочил из кабинета подполковника и, пробежав несколько метров, очутился рядом с напарником.
– Где он сидит?! – спросил Хрыщ.
– Откуда я знаю? – возмутился Пороська.
– Ты что, всех замочил?
– Да, а ты? – Порось заглянул в комнату отдыха. Среди разгрома лежали два тела.
– Пришлось!.. Что же делать? – Хрыщ метнулся к столу, схватил лежащие бумаги. – Иди, прочти, где его камера.
Порось подошёл, искоса глянул, пожал плечами:
– Я не умею читать по-русски.
– Чёрт, я тоже!
В дальнем конце коридора послышался приглушенный стук.
Хрыщ огляделся, заметил узкую дверь салатового цвета с характерным изображением перевернутого треугольника.
– Подожди-ка, – он отложил бумаги, подошёл к туалету, ворвался внутрь.
Зажавшись в угол, у унитаза, сидел на корточках мальчишка лет 10-ти, очень упитанный.
– Ты кто, пацан? – спросил бес.
– Ва-а-ся, сын Татья-ны Па-авло-вны, – открыл рот мальчик. – Не убивай-айте меня-а, я-а ещё ма-алень-кий…
В туалет влетел Пороська:
– Свидетель! – радостно завопил он, поднимая автомат.
– Какой, на хрен, свидетель! Идиот! – Хрыщ стукнул по руке подельника. – Или, полагаешь, тебя будут разыскивать в преисподней?
– Ну, так всегда говорят, – оправдывался Порось, скидывая китель.
Он оторвал рукав рубахи, осмотрел раненую руку, когтями залез в зияющее на плече отверстие, вытащил пулю и подул на дырку. Она стала затягиваться на глазах.
Вася наблюдал за происходящим, открыв рот.
– Ты читать умеешь? – склонился над Василием Хрыщ.
– Да-а, не убива-а-айте, я ещё ма-а… – опомнившись, снова заголосил мальчишка.
– Маленький, – нетерпеливо перебил бес. – Слушай, пацан, нам нужно узнать, в какой камере сидит один человек. Прочти в бумагах на столе, сделаешь – будешь жить.
– А вы не врё-ёте? – заголосил малолетка.
– Нет, вставай, – Хрыщ протянул руку.
– Я зде-есь лучше посижу-у, – тянул сын Татьяны Павловны.
Порось закончил возиться с ранением, натянул китель и предложил:
– Давай его застрелим, Хрыщ, и осмотрим все камеры подряд. Их здесь всего штук одиннадцать.
Хрыщ выпрямился:
– Тоже мысль, – одобрил он.
– А вы говорите, кто вам нужен, я знаю зэков, – уже другим, нормальным голосом сказал Вася.
– Заткнись! – бросил Хрыщ. – Мы решаем, как нам поступить. – Постой, ты, правда, знаешь всех? – опомнился бес.
– Конечно, я же сын Татьяны Павловны, – прогудел парнишка, вытирая слёзы.
– Кто такая Татьяна Павловна? – заинтересовался Порось.
– Какая, на хрен, разница?! – раздражённо произнёс Хрыщ. – Пацан, нам нужен Сидоркин.
– Это Санька, что ли? – глянул исподлобья Вася.
– Да! Где он сидит, в какой камере? – воскликнул Хрыщ.
– А вы честно обещаете сохранить мне жизнь? – нагло полюбопытствовал юнец.
– Не заговаривай зубы, сопляк! – прорычал Порось. – Время тянешь, маленький ублюдок?! – Он наставил автомат. – Считаю до трёх. Раз, два…
– Он сидит в девятой камере! – вскричал в страхе сын загадочной Татьяны.
– Пойдем! – Хрыщ рванул из туалета.
– Соображаешь, пацан, когда хочешь, – оскалился Порось и нажал на курок. Вася дёрнулся и замер. Бес кинулся вслед за подельником.
* * *– Вот она, – произнёс Хрыщ, останавливаясь у красной двери с цифрой «9», намазанной белой краской.
Он поднял пистолет и выстрелом разнёс замок. Рванул дверь на себя. Внутри камеры, на деревянном полу, служившем одновременно такой общей шконкой, сидело 5 человек.
Заключённые – кто испуганно, кто с немым вызовом, уставились на двух киллеров с оружием в руках.
– Сидоркин, пойдёшь с нами! – скомандовал Хрыщ.
Мужчина лет 35-ти на вид, светловолосый, стриженный под расчёску, с довольно приятным лицом и синими глазами, живо вскочил на ноги. На нём было спортивное трико, майка без рукавов и тапочки.
– Послушайте, ребята, я вас не знаю.
– Зато мы тебя знаем, – продолжил Хрыщ. – Выходи, ты нужен нашему хозяину.
– Вы уверены, парни? По-моему, это ошибка, – вымолвил Сидоркин.
– Нет ошибки, – возразил Хрыщ. – Давай живо!
Карманник мялся.
– Выходи или!.. – Порось сделал зверское выражение лица, поднял автомат.
– Эй?! – Хрыщу вновь пришлось стукнуть напарника по руке. – Совсем?!
Рожа Пороськи мгновенно приняла покаянное выражение:
– Извини, больше не буду.
– Ну? – Хрыщ взглянул на зэка.
– Да мне всего месяц остался. Не хочу неприятностей. Ребята, вы не понимаете, настоящие менты такие злые на меня…
