Блэки Хол - Sindroma unicuma. Finalizi (СИ)
- В том, что ты знакома с одним из них, и в том, что ты тоже в некотором роде... оборотень.
Я смеялась до колик в животе и выступивших слез.
- Хорошая шутка.
Но Мэл не поддержал розыгрыш, оставшись серьезным.
- Сконцентрируйся, - сказал мне. - Вспомни, происходило ли с тобой что-нибудь, что могло бы указать на принадлежность к ним. Необычности со слухом, зрением, обонянием.
В памяти всплыла инфекция, подхваченная перед фуршетом, и аллергия на жаропонижающие препараты во время акклиматизации в Моццо. В первом случае дело происходило в полнолуние, Мэл заметил, когда мы гуляли. А на второй случай я не обратила внимания, потому что купол курорта не пропускает свет луны.
- Было нечто похожее... Но ведь прошло! Ну да, хороший слух... И зрение... И нос... Мэл! Ты приезжал в Моццо! Я чувствовала тебя! А потом пропал. Ведь приезжал?
- Приезжал, - признал он с неохотой.
Значит, нюх не подвел меня. Мэл появлялся в тот день на курорте и не решился поговорить. Его неуверенность понятна. Попадись он в руки мне, я бы не отпустила и вытрясла из него объяснение странному поведению.
Стоп. Мысль убежала не туда.
- Чухня. Это побочные действия от приема лекарств. Слух и зрение оборотней не зависят от полнолуния. Вот и первый прокол.
- Эва, ты не в чистом виде оборотень. Ты - полиморф, и это не врожденное качество, а приобретенное.
- Ветром надуло, - пробормотала я обескураженно. Сказочность набирала обороты, и чем дальше, тем неправдоподобнее.
- Не сквозняком, а обетом на крови. С символистиком. С Вулфу.
- То есть... А-а... Хочешь сказать... - силилась я выдавить что-нибудь внятное, но получалось нечленораздельное мычание. - Но как? Ты сказал, только размножение... Вулфу?! Профессор - оборотень?!
- Ну, что он оборотень - громко сказано... И да, размножение только естественным путем. Вообще-то кровь не смешивается, но в твоем случае это произошло во время обета. Ли-эритроцитов - практически ноль, но ты полноценная... даже не знаю, как точно их вид называется... Это хищники...
- Ага... - уставилась я в точку. - Хищники, луна... Все в порядке. А я оборотень. И Альрик - оборотень. Нифигасе. Не верю. Идиотская сказка.
И Мэл начал убеждать, долго и упорно. Вместе мы вспоминали ненормальности в моем поведении, и Мэл разбирал каждое из них. Жажда, повышение температуры, острый слух, четкое зрение, тонкое обоняние... Гипотеза Мэла объясняла и временную гибкость тела, и чувствительность кожи, и обострение органов осязания. Убийственно логичная теория.
- И что? Я превращаюсь? - спросила уныло, добитая свалившимся открытием. Вернее, до меня еще не дошло осознание изменений, произошедших в организме. Как их осознать, если ничего не чувствуется?
- Нет, - хмыкнул Мэл. - Ты обладаешь частичными признаками вида. Они обостряются в полнолуние, а потом пропадают. В целом, если приноровиться, можно жить безбедно.
- Но почему именно в полнолуние? Почему не на убывающую или растущую луну?
- Потому что это наследие, доставшееся оборотням от далеких предков. Луна воздействовала на них во все времена. Это сигнал... к производству потомства... к брачным играм... Призыв к поиску пары.
- А-а... - отозвалась я высокоумно и умолкла.
Получается, зашкаливающее либидо объяснялось ничем иным как полнолунием и чужими тельцами в крови. Самое время упасть на кровать и забиться в истерике, лупя по подушке. Не хочу, не хочу!
- Зачем он подстроил? - переключилась я вдруг на Альрика. - Что он задумал? Хочет исследовать меня как лабораторную свинку? - разошлась в гневе.
- Успокойся, Эва. Он не знал. Не мог предположить, во что выльется обет. Вероятность смешения крови равна нулю.
- Тогда каким образом я залезла в этот ноль? - переключила раздражение на собеседника. Профессор виноват в моей полиморфности, а Мэл виноват... потому что стал гонцом, принесшим сногсшибающую весть.
- Загадка. Даже символистик не понимает. И лучше бы не распространяться об этом. Знаем я, ты и он.
- Он знает, ты знаешь. И оба молчали! Проверяли, попаду ли в психушку? - распалилась я.
- Эва... - взглянул виновато Мэл. - Мы поздно поняли, хотя подозрения витали.
Видите ли, витало у них. Витало и витало, не торопясь, а я была готова упасть в объятия первого встречного. Дурацкие инстинкты. И что теперь делать?
Черт возьми, - схватилась я за голову. Надо же так влететь! Один-единственный обет - повод для гордости - и тот пошел вкривь и вкось. Ну, как меня угораздило? Что за патологическая невезучесть?
- И чем мне это грозит? - вцепилась в Мэла. - Я стану животным? Буду бегать на четвереньках? На лапах? - посмотрела на обгрызенные ногти.
Он легонько встряхнул меня.
- Успокойся. Полиморфизм неопасен. В твоем организме соседствуют признаки двух видов. Зато мне придется попотеть: отгонять самцов и держать тебя на привязи.
Некоторое время я соображала, о чем речь, и впала в замешательство. Ой, позорище! И к тому же озабоченное.
- Мэл! - порывисто обняла его и отстранилась, смутившись. - Я отвратительно вела себя, да? На всех кидалась?
- Ты же не знала, что с тобой происходит. И я не знал.
- Не хочу, чтобы ты стыдился меня. Как избавиться от этого? Можно как-нибудь вернуть обратно? Кровь профильтровать, отцедить эти... эритроциты...
Мэл улыбнулся:
- Избавиться не получится. Фильтрация тоже не поможет. И кто сказал, что мне не нравится?
- Слушай, получается, он не носит линзы. Значит, это врожденное, - переключилась я на другую тему, и Мэл понял, о ком идет речь.
- Ты видела?
- Да. Он как-то злился. А его семья... Я приезжала к нему и попала на день рождения. У него сестра, племянники, брат, мама... Неужели они - оборотни?!
- Это громко сказано. Их вид давно утратил способность перекидываться. Зато твои глаза меняются в полнолуние, - сказал Мэл, и я, взвыв от страха, вцепилась в него.
- Я покроюсь шерстью... Буду есть сырое мясо... Мамочки... - заскулила, уткнувшись в его плечо.
- Эва, это предрассудки, - успокаивал Мэл.
- Не хочу-у, - швыркала носом.
- Мы справимся. К этому несложно привыкнуть. Есть способы облегчить обострение.
Ночью я боялась отпустить Мэла от себя. Обнимала и прижималась к нему. Не нужны мне никакие оборотни и самцы. Хочу быть только с Мэлом и буду бороться со своим вторым "я".
Точно, сны о лесе! Ментальная связь, о которой говорил Мэл. Рудиментарный отросток. Истинная природа оборотней, проявляющаяся в сновидениях. Объяснение Мэла пролило свет на причину моих снов. После обета на крови непонятности начали копиться, пока не выплеснулись в полнолуние. Хозяин - это самец. Почему-то сонное подсознание заносило меня на одну и ту же территорию к одному и тому же хозяину. Сколько их, самцов? Много? Как от них спрятаться? Они агрессивны? Что это за народ?
Не хочу знать и слышать! - зажала уши и замотала головой. Я - человек! А остальное - досадное недоразумение. Пусть остаются в своем зверином мирке, я не приобщусь к ним.
Еще сенсация: профессор оказался оборотнем или как там его... И правда, хромота виделась мелочным недоразумением в сравнении с харизмой и обаянием Альрика. Да что там говорить, в нём всего чересчур. Внешность, манеры, движения... Самец, лидер по жизни, привыкший повелевать... Сильная выносливая особь. Фонтан феромонов... Теперь понятно, почему противоположный пол лип к нему как мухи на мед.
Рассуждая здраво, профессор не виноват в моем полиморфизме. Он и предположить не мог, что обет на крови приведет к смешению несмешиваемого. Но как вышло, что невероятность приклеилась ко мне и прижилась? Что во мне особенного? Руки-ноги на месте, сердце бьется слева, жабр и перепонок нет, мозг не размягчился, анализы берут регулярно, и нужно радоваться, что на состав крови не обращают внимания. Почему я стала полиморфом?
