Я - его оруженосец. И, да, я девушка! Принц не в курсе! (СИ) - Луна Кармен

Но вместо жёсткого каменного пола я врезалась во что-то тёплое, твёрдое и пахнущее кожей, сталью и чем-то ещё — чем-то мужским и опасным, от чего кружилась голова. Сильные руки подхватили меня, не дав упасть, прижали к широкой груди, и на секунду весь мир сосредоточился в этом прикосновении.

— Какого дьявола ты носишься по замку, как испуганный заяц? — его голос был резким, почти рычанием.

Я подняла голову и встретилась взглядом с принцем Арно. Он был так близко, что я могла рассмотреть каждую ресничку, каждую крошечную морщинку в уголках глаз, почувствовать его дыхание на своём лице. Его руки обнимали мою талию, крепко, жёстко, и я понимала, что должна отстраниться, но не могла пошевелиться.

И — о боже — он был ещё красивее вблизи. Не той приторной красотой, которую рисуют на парадных портретах, а мужской, хищной. Резкие скулы, волевой подбородок, губы, которые казались созданными для приказов, а не для поцелуев. И глаза… его глаза были цвета зимнего неба перед бурей — холодные, но с искрами чего-то горячего в глубине.

— Объясняйся. Немедленно, — добавил он, и его голос стал ещё жёстче.

«Милый мой принц, просто твой папочка планирует мою казнь, а я пытаюсь выжить ещё хотя бы день», — хотелось ответить, но язык не повиновался. Я смотрела в его синие глаза и чувствовала, как что-то переворачивается внутри груди. Это было не только страхом — это было чем-то гораздо более опасным. Чем-то, что заставляло сердце биться не от ужаса, а от близости этого жёсткого, властного мужчины.

— Я… споткнулся, ваше высочество, — выдавила я, понимая, что моё дыхание стало каким-то неровным. Не от бега. От него. От того, как беспощадно он смотрит. От того, как его сильные руки всё ещё сжимают меня.

— Споткнулся, — повторил он с презрением. — Мишель, ты превращаешься в жалкое подобие оруженосца. И это меня раздражает всё больше с каждым днём.

Я попыталась отстраниться, но он не отпускал. Наоборот, одна из его рук сжала моё плечо жёстче, болезненно, и я почувствовала, как под его пальцами он нащупал край бинта под рубашкой. Замер. Глаза сузились, стали ещё холоднее.

— Что это? — его голос стал тише, но от этого не менее опасным. В нём звучала угроза, обещание неприятностей, если я не отвечу честно.

Паника вернулась с удвоенной силой, смешавшись с чем-то ещё — с остро-сладким ощущением от его прикосновения. Бинты. Он нащупал бинты. Сейчас начнёт выяснять, и тогда…

— Старая рана, ваше высочество, — быстро соврала я, пытаясь высвободиться. — От тренировки. Ничего серьёзного.

Но он не отпускал. Его хватка стала ещё крепче, почти жестокой. Смотрел внимательно, изучающе, и я видела, как в его взгляде появляется что-то хищное. Подозрение. Или что-то ещё…

— Старая рана, — повторил он с усмешкой, от которой по спине пробежал холодок. — И поэтому ты мотаешься, как… девчонка?

Последнее слово он произнёс с особой интонацией, и я поняла — он что-то подозревает. Может, не знает точно, но чувствует. А принц Арно был не из тех, кто игнорирует свои подозрения.

Его свободная рука легла мне на талию, но это не было нежностью. Это была демонстрация власти. Он прижал меня ближе, так что я чувствовала каждую мышцу его тела, каждый вдох. От него пахло опасностью и чем-то ещё — чем-то, что заставляло моё тело реагировать самым неподходящим образом.

— Мишель, — произнёс он низким голосом, от которого что-то сжалось внизу живота, — у тебя слишком тонкая кожа для мальчика. И слишком… мягкие черты.

Что?

Я моргнула, не понимая, к чему он ведёт. Мягкие черты? Он замечает то, чего не должен замечать. Это опасно. Смертельно опасно.

Между нами повисла тишина, наполненная напряжением, как струна, готовая лопнуть. Он всё ещё держал меня, всё ещё смотрел, но в его взгляде я видела борьбу. Что-то его беспокоило. Что-то злило. И это «что-то» было я.

— Ваше высочество… — прошептала я, не зная, что ещё сказать.

— Заткнись, — оборвал он резко, но в голосе была не только злость. Было что-то ещё. Что-то, чего он сам не понимал и от чего злился ещё больше.

Он смотрел на меня ещё несколько секунд, и я видела, как напрягается его челюсть, как что-то борется в его глазах. Потом резко отпустил меня, и я едва не упала от неожиданности. Холод сразу вернулся, но не только физический — в его взгляде появилось что-то жёсткое, почти враждебное.

— Убирайся с моих глаз, — приказал он, отворачиваясь. — И в следующий раз, когда будешь носиться по замку, как сумасшедший, помни — я слежу за каждым твоим шагом. За каждым вздохом. Понял?

Угроза в его голосе была настолько явной, что у меня пересохло в горле. Но одновременно… одновременно от неё стало жарко. Он будет следить за мной. Наблюдать. Это должно пугать, но почему-то возбуждало.

Он ушёл, оставив за собой ощущение бури, которая промчалась и оставила после себя только разрушения. А я осталась стоять посреди коридора, всё ещё чувствуя болезненные отпечатки его пальцев на плече и талии. В голове крутились его слова: «У тебя слишком мягкие черты». «Я слежу за каждым твоим шагом».

Он что-то подозревает. Или просто… я влияю на него как-то не так. Заставляю реагировать. И это его злит, потому что принц Арно не привык терять контроль. Даже над собственными эмоциями.

Но он же не знает, что я женщина. Для него я Мишель. Мальчик. И если что-то во мне его привлекает, то он будет сопротивляться этому всеми силами своей жёсткой натуры. А сопротивляющийся принц Арно — это принц Арно в два раза более опасный и непредсказуемый.

Я медленно побрела в сторону казармы, где меня ждал Снорри со своими язвительными комментариями. Плечо ныло там, где принц сжимал его слишком крепко, но странное дело — эта боль была почти… приятной. Напоминанием о его силе, о том моменте, когда он потерял контроль над собой.

По дороге я размышляла над услышанным разговором. Король искал наследницу Ленуаров. Настоящую Мэйрин. Но где она? Что случилось с её душой, когда я попала в её тело? И самое главное — если её всё-таки найдут, что будет со мной?

В голове крутились слова короля: «Найти и уничтожить». И одновременно — слова принца: «Я слежу за каждым твоим шагом».

Получалось, что я нахожусь между двух огней. С одной стороны — король, который хочет меня убить, не зная, что я уже здесь, под его носом. С другой — его сын, который борется с собственными чувствами ко мне, даже не понимая их природы. И эта борьба делает его ещё более опасным — потому что раздражённый принц Арно способен на всё.

И самое странное — мне это нравилось. Нравилось, как жёстко он смотрел. Нравилось, как властно держал. Нравилось это тепло в груди, которое появлялось рядом с ним, даже когда он был груб. Особенно когда он был груб.

«Татьяна, — сказала я себе строгим внутренним голосом, — ты влюбляешься в грубого, властного принца, который считает тебя мальчиком и готов придушить за малейшую провинность, при дворе короля, который хочет тебя убить. Даже для твоих стандартов это верх идиотизма».

Но сердце, кажется, не слушало разум. Оно всё ещё билось в том ритме, который задали жёсткие руки принца на моём теле.

Я добрела до казармы и упала на койку. Снорри поднял одно ухо, посмотрел на меня оценивающе, потом принюхался и недовольно фыркнул.

— Ты красная, как вареный рак, — констатировал он. — Пахнешь принцем. И страхом. И чем-то ещё, что мне не нравится. Что случилось?

— Ничего, — буркнула я, натягивая одеяло на голову.

— Ага. Ничего, — фыркнул корги. — Только по твоему запаху можно написать целую поэму о том, как принц тебя лапал. И, судя по твоему виду, лапал не особо нежно. И судя по твоей реакции — тебе это понравилось. Что, к чертям собачьим, происходит?

Я молчала, пытаясь разобраться в собственных чувствах и в том, что услышала. Снаружи король планировал мою смерть, не зная, что я совсем рядом. Внутри я влюблялась в его жёсткого, неприступного сына, который сопротивляется собственным неясным чувствам с упорством бешеного медведя. А где-то между этими двумя фактами терялась настоящая Мэйрин — девушка, жизнь которой я украла, даже не желая того.