Эдвард Лир - Чистый nonsense (сборник)

The Owl and the Pussy-Cat went to sea
In a beautiful pea-green boat,
They took some honey, and plenty of money,
Wrapped up in a five pound note.
The Owl looked up to the stars above,
And sang to a small guitar,
'O lovely Pussy! O Pussy my love,
What a beautiful Pussy you are,
You are,
You are!
What a beautiful Pussy you are!

Pussy said to the Owl, 'You elegant fowl!
How charmingly sweet you sing!
O let us be married! too long we have tarried:
But what shall we do for a ring?
They sailed away, for a year and a day,
To the land where the Bong-tree grows;
And there in a wood a Piggy-wig stood,
With a ring at the end of his nose,
His nose,
His nose,
With a ring at the end of his nose.

'Dear Pig, are you willing to sell for one shilling
Your ring? Said the Piggy, 'I will.
So they took it away, and were married next day
By the Turkey who lives on the hill.
They dined on mince, and slices of quince,
Which they ate with a runcible spoon;
And hand in hand, on the edge of the sand,
They danced by the light of the moon,
The moon,
The moon,
They danced by the light of the moon.

Совёнок и Кошечка-Киска
На лодочке в море уплыли,
Кубышку деньжонок и мёду бочонок
В дорогу они захватили.
Совёнок запел под звездой ночной,
Гитарной струной звеня:
«О милая Киса! Любимая мной!
Нет прекраснее Кис для меня,
Меня,
Меня!
Нет прекраснее Кис для меня!»

И она не таится: «Вы видная птица!
С пленительно-нежным баском!
Пора пожениться! Довольно томиться —
Но где же кольцо мы возьмём?»
И плыли они год и сутки одни,
И в Бонго-дремучем лесу,
В далёком краю, узрели Свинью
С блестящим колечком в носу,
Носу,
Носу,
С блестящим колечком в носу.

И к ней поспешили: «Отдайте за шиллинг
Колечко!» А Свинка: «Отдам».
И назавтра мил друг обвенчал их Индюк,
Что жил на холме где-то там.
И был обед, и фарш для котлет
И айву ели ложкой чудной;
В руке рука, у кромки песка
Плясали они под луной,
Луной,
Луной,
Плясали они под луной.

Said the Duck to the Kangaroo,
‘Good gracious! how you hop!
Over the fields and the water too,
As if you never would stop!
My life is a bore in this nasty pond,
And I long to go out in the world beyond!
I wish I could hop like you!’
Said the Duck to the Kangaroo.

‘Please give me a ride on your back!’
Said the Duck to the Kangaroo.
‘I would sit quite still, and say nothing but “Quack,”
The whole of the long day through!
And we’d go to the Dee, and the Jelly Bo Lee,
Over the land, and over the sea; —
Please take me a ride! O do!’
Said the Duck to the Kangaroo.

Said the Kangaroo to the Duck,
‘This requires some little reflection;
Perhaps on the whole it might bring me luck,
And there seems but one objection,
Which is, if you’ll let me speak so bold,
Your feet are unpleasantly wet and cold,
And would probably give me the roo —
Matiz!’ said the Kangaroo.

Said the Duck, ‘As I sate on the rocks,
I have thought over that completely,
And I bought four pairs of worsted socks
Which fit my web-feet neatly.
And to keep out the cold I’ve bought a cloak,
And every day a cigar I’ll smoke,
All to follow my own dear true
Love of a Kangaroo!’

Said the Kangaroo, ‘I’m ready!
All in the moonlight pale;
But to balance me well, dear Duck, sit steady!
And quite at the end of my tail!’
So away they went with a hop and a bound,
And they hopped the whole world three times round;
And who so happy, – O who,
As the Duck and the Kangaroo?

Утка крякнула Кенгуру:
«Мой бог! Как прытки вы!
По полю, заводи и бугру
Вы скачете! Я, увы,
Жизнь скучную в мелком веду пруду
И оказии вырваться жажду и жду:
Скакать, как вы, – по нутру», —
Утка крякнула Кенгуру.

«На спину взберусь втихаря, —
Утка крякнула Кенгуру, —
Ни словца, ни-ни, не скажу, кроме «кря»,
Ни утром, ни ввечеру;
Полетим мы стремглав к Ди и к Джелли-Бо-Ли,
Выше воды и выше земли;
Умчите меня – иль умру!» —
Утка крякнула Кенгуру.

Кенгуру ответствовал так:
«Это требует размышленья.
Быть может, удачу сулит сей шаг,
Но видится возраженье,
В том, если будем с вами честны,
Что лапки у вас мокры, холодны,
Подхвачу ненароком я ру —
Матиз», – сказал Кенгуру.

А Утка: «Средь скал и песков
Всё обдумала досконально:
Накупила потолще носков —
Сидят они идеально;
И купила пальто, чтоб грело в пути,
И добрых сигар хочу я найти;
Из любви эти меры беру
К милому Кенгуру».

В ответ Кенгуру: «Ждёт дорога,
В небе луна чиста;
Но ради баланса держитесь строго
Конца моего хвоста».
И пустились они по прямой и кривой,
Обскакав троекрат шар земной.
И кто счастливей в миру,
Чем Утка и Кенгуру?

Once Mr. Daddy Long-legs,
Dressed in brown and gray,
Walked about upon the sands
Upon a summer's day;
And there among the pebbles,
When the wind was rather cold,
He met with Mr. Floppy Fly,
All dressed in blue and gold.
And as it was too soon to dine,
They drank some Periwinkle-wine,
And played an hour or two, or more,
At battlecock and shuttledore.

Said Mr. Daddy Long-legs
To Mr. Floppy Fly,
'Why do you never come to court?
I wish you'd tell me why.
All gold and shine, in dress so fine,
You'd quite delight the court.
Why do you never go at all?
I really think you ought!
And if you went, you'd see such sights!
Such rugs! Such jugs! and candle-lights!
And more than all, the King and Queen,
One in red, and one in green!

'O Mr. Daddy Long-legs,
Said Mr. Floppy Fly,
'It's true I never go to court,
And I will tell you why.
If I had six long legs like yours,
At once I'd go to court!
But oh! I can't, because my legs
Are so extremely short.
And I'm afraid the King and Queen
(One in red, and one in green)
Would say aloud, “You are not fit,
You Fly, to come to court a bit!”

'O Mr. Daddy Long-legs,
Said Mr. Floppy Fly,
'I wish you'd sing one little song!
One mumbian melody!
You used to sing so awful well
In former days gone by,
But now you never sing at all;
I wish you'd tell me why:
For if you would, the silvery sound
Would please the shrimps and cockles round,
And all the crabs would gladly come
To hear you sing, “Ah, hum di Hum”!

Said Mr. Daddy Long-legs,
'I can never sing again!
And if you wish, I'll tell you why,
Although it gives me pain.
For years I cannot hum a bit,
Or sing the smallest song;
And this the dreadful reason is,
My legs are grown too long!
My six long legs, all here and there,
Oppress my bosom with despair;
And if I stand, or lie, or sit,
I cannot sing one little bit!

So Mr. Daddy Long-legs
And Mr. Floppy Fly
Sat down in silence by the sea,
And gazed upon the sky.
They said, 'This is a dreadful thing!
The world has all gone wrong,
Since one has legs too short by half,
The other much too long!
One never more can go to court,
Because his legs have grown too short;
The other cannot sing a song,
Because his legs have grown too long!

Then Mr. Daddy Long-legs
And Mr. Floppy Fly
Rushed downward to the foamy sea
With one sponge-taneous cry;
And there they found a little boat,
Whose sails were pink and gray;
And off they sailed among the waves,
Far, and far away.
They sailed across the silent main,
And reached the great Gromboolian plain;
And there they play for evermore
At battlecock and shuttledoor.

Раз мистер Комар-долгоног,
В буро-сером своём,
По прибрежному шёл песку
Невзрачным летним днём.
И там средь голышей
При колючем ветре том
Глядь – мистер Муха-жик идёт,
Весь в сине-золотом.
К обеду выпили до дна
Бутыль цветочного вина
И долго резались потом
То ль в воланбол, то ль в волантон.

Вдруг мистер Комар-долгоног
Спросил у Мух-жика:
«Что ж при дворе вас не видать?
Прошу ответьте-ка.
Такой наряд пленяет взгляд,
Он создан для двора.
Зачем не ходите туда?
Пора, давно пора!
Там блеск такой, что жаль очей!
Ковры! И кубки! Жар свечей!
И Королевская Чета,
Тот – в красном, и в зелёном – Та!»

«О мистер Комар-долгоног, —
Мух-жик в ответ ему, —
Не приближаюсь ко двору,
Скажу вам почему.
Будь у меня шесть ваших ног,
Пойти я был бы рад!
Но не могу, увы – мои
Короче многократ!
И Королевская Чета
(Тот – в красном, и в зелёном – Та),
Боюсь, в сердцах воскликнут вслух:
«Не место при дворе для Мух!»

«О мистер Комар-долгоног, —
Мух-жик добавил вдруг, —
Зумзутской песенкой своей
Мой усладите слух!
Ужасно славный голосок
Был дан вам одному,
Но больше не поёте вы,
Скажите почему;
Начнёте петь – хрустальный звук
Пленит креветок всех вокруг,
Моллюски, крабы приползут,
Чтоб лучше слышать «зум-зу-зут»!

А мистер Комар-долгоног:
«Не петь мне уж боле, нет!
А почему – открою вам,
Хоть это больно мне.
Давно не в силах пропищать
Я песенок простых;
А страшная причина вся
В размере ног моих!
Они и там, они и тут,
Торчат, растут, меня гнетут;
И стой, лежи или сиди —
Ни звука из твоей груди!»

И мистер Комар-долгоног
И Мух, его собрат,
Уселись оба у воды,
Уставя в небо взгляд.
Рядили: «Форменный кошмар!
Испорчен мир, когда
Короткая нога – беда
И длинная – беда!
Тот – ко двору уж не ходок
Коротких по причине ног;
Другой – убил в себе певца,
Поскольку нет ногам конца!»

Тут мистер Комар-долгоног
И мистер Муха-жик
В бурливый кинулись поток,
Издав фон-танный крик;
Там парусник чего-то ждал,
Был розов он и сер;
Комар забрался на него,
И Муха-жик подсел.
Отплыли и достичь смогли
Равнин Громбульянской земли;
Досель играют в крае том
То ль в воланболл, то ль в волантонн.