Ибрагим Абдуллин - Поднять на смех!
— Меня не проведешь! Это как же получается, а? Ты женился в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году, а тот, которому выдали справку, что он служит в армии, и которого ты пытаешься выдать за своего сына, родился на семь лет раньше, в тысяча девятьсот сорок шестом?
— Вот как это получилось, — начал было мой отец, но толстяк перебил его:
— Нет у меня времени выслушивать твои сказки! Неси документ, удостоверяющий, что солдат Батыр Пшипий твой сын.
Наученный горьким опытом, отец отправился в сельсовет.
— Биболет, — упавшим голосом попросил отец председателя. — Дай-ка мне справку, что мой сын Батыр действительно мой сын.
— А разве у тебя нет свидетельства о браке и свидетельства о рождении сына? — удивился Биболет.
— Вот они, — показал документы отец. — Но этого мало. Еще нужна справка, что я, Зафес, отец Батыра, а Батыр, соответственно, мой родной сын.
Председатель сочувственно посмотрел на отца, покачал головой, предложил воды. Потом махнул рукой и, позвав секретаршу, дал ей указание:
— В соответствии с этими документами, — он протянул оба свидетельства, — составь справку о том, что Батыр действительно является сыном нашего бедного Зафеса…
Через несколько минут отец держал в руках справку, где было написано так: «Гражданин Пшипий Зафес Пшимафович и гражданка Тлепцукова Хариет Нашховна вступили в брак в 1953 году, после чего у них в 1946 году родился сын Пшипий Батыр Зафесович. Справкой подтверждается, что он действительно сын Зафеса…»
Председатель сельсовета, не читая, поставил на справку круглую печать, отдал документ отцу и спросил:
— Зафес, а зачем тебе такая справка?
— В райсобес отнесу. Там придрались ко мне, что по документам выходит, будто бы мой сын родился до моей женитьбы. Подняли, понимаешь, шум из-за ничего…
Зачем отец это сказал? Известно, что длинный язык приносит человеку несчастье.
Слова отца внесли в душу председателя сомнение.
— А ну, дай-ка мне взглянуть на справку и документы. — Председатель прочитал справку и мигом изорвал ее в клочья. — Под монастырь меня подвести хочешь с такой справкой, да?
— Но ты же знаешь, как это все получилось, — начал отец, но Биболет только замахал руками.
— Нет, не могу я тебе дать справку, что Батыр твой сын!
А ведь мой отец и Биболет давние приятели. Биболет частенько заглядывал к нам в гости, играл со мной. Отец попытался напомнить ему об этом:
— Разве ты забыл, как говорил моему сыну: «Батыр, давай поборемся, я узнаю, настоящий ли ты батыр?» Разве ты забыл, что у меня всего один сын?
— Нет, отлично помню. Очень хорошо знаю, что Батыр, славный парень, именно твой сын, но не могу я этого подтвердить на бумаге. Не положено по закону. А если проверка будет? А если спросят: «На каком это основании ты выдал такую странную бумагу?» Не-е-ет, и не проси больше…
С того времени мой отец понял, какое всемогущее значение имеют бумаги. Теперь он без справки не делает и шагу. Просит его бригадир посторожить ток, отец требует документ. Наколет дров — пристает к матери: «Пиши справку». Много у него накопилось разных справок. Но до сих пор отец не может получить одну, удостоверяющую, что у него есть сын и этот сын — именно я. Никто не хочет подтвердить это. А я? Я не могу.
Ведь я не справка, а всего-навсего человек.
ЕСЛИ ХОЧЕШЬ СТАТЬ ИЗВЕСТНЫМ
В жизни не встречал я таких похожих друг на друга людей, как Хату Малишев и Пазад Шогетеджев. Правда, схожи они не лицом, не ростом, не фигурами, а своими характерами.
Заходит однажды Хату ко мне и говорит:
— Валлахи, как я рад за тебя, Лаукан! Говорят, ты получил прекрасную квартиру, — и крепко жмет мне руку.
Я посмотрел на него с изумлением. «Какую квартиру я получил, кто мне ее дал?» — хотел было я спросить Хату, но он опередил меня:
— Встречаю сейчас на улице Шумафа Захачокова, — он-то мне все и рассказал. Втихомолку действуешь, хитрюга ты этакий, от своих друзей скрываешь, боишься, наверное, что они потребуют с тебя бутылочку-другую, а?
Я догадался, что Шумаф, наш бухгалтер, отколол обычную для него шуточку. Он хорошо изучил Хату и Пазада и частенько их разыгрывает.
— Да, это правда, — без тени улыбки сказал я, решив поддержать шутку Шумафа. — Мне предоставили четырехкомнатную квартиру в центре города. Комнаты просторные, третий этаж, два балкона, окна на солнечную сторону…
— Непросто получить такие хоромы. И как же ты сумел провернуть это дело?! — заерзал на стуле Хату.
— С деньгами можно все. — Я знаю, что Хату устроит такое объяснение. — Но об этом, разумеется, никому ни слова. Ты мой старый друг, я тебе доверяю. Но если об этом кто-то узнает… (Я-то знаю, что он не смолчит. Тут же раззвонит на весь свет. Никакой дружбы между нами нет, никогда я бы не подумал делиться с ним секретами. Просто, когда он заходит ко мне, я угощаю Хату стаканчиком вина, вот он и считает, что мы закадычные друзья.)
— Не сомневайся, — ударил себя в грудь Хату. — Считай, что сказанное тобой за семью замками.
— Знаю, поэтому и рассказал все только тебе, никто еще ничего не знает. Даже жена, — продолжал я разыгрывать Хату.
— А ведь и эта квартира ничего, я с удовольствием бы переехал сюда. Интересно, кому она достанется? — серьезно спросил Хату.
— Дело решенное, — так же серьезно ответил я. — Насчет моей теперешней квартиры я уже договорился с Пазадом Шогетеджевым. Что ни говори, а у него двое детей, и ты сам знаешь, в каких он условиях живет…
— У Пазада двухкомнатная квартира, и у меня тоже, — заволновался Хату, — у него двое детей, и у меня тоже. И притом у него два мальчика, а у меня сын и дочь. Я больше прав имею получить эту квартиру! Как же ты об этом не подумал? А еще старинный друг…
— Твоя правда, ты, конечно, больше имеешь прав, чем Пазад, но он — ума не приложу, откуда обо всем узнал — пришел ко мне и стал уговаривать, чтобы я посодействовал в получении квартиры. Пожалел я его. Ну, намекнул еще насчет небольшой суммы…
Тут я прервал свой рассказ, желая посмотреть, как отреагирует Хату на такие слова.
— Ах, он старый хитрец! Представляешь, мы сегодня встретились, и он ни слова об этом мне не сказал! — удивился Хату. — Я же должен был догадаться, когда он, как кот, щуря глаза, сказал мне вчера: «При твоем «мужестве» ничего не добьешься…» И много он тебе обещал?
— Да так, мелочь. Тысячу рублей. Правда, чтобы получить за выездом мою квартиру, другой предложил бы больше, но я пожалел Пазада, он так просил, умолял, чуть не плакал…
— И откуда взял старый греховодник столько денег? — изумился Хату. — Вечно жалуется на бедность. Когда мы, друзья-приятели, собираемся скинуться по рублику, у него такой вид, словно в кармане у него сидит змея.
— Именно у таких скупцов, как он, всегда есть деньги, — подлил я масла в огонь.
— Валлахи, Лаукан, если бы ты мне раньше сказал, я дал бы больше.
— Сожалею, не знал.
— А сейчас ничего нельзя сделать? — вкрадчиво спрашивает Хату. — Я ведь в долгу не останусь, сам знаешь.
— Нет, теперь вряд ли. Пообещал человеку. Неудобно как-то заявлять ему, что передумал…
— При его нечистой совести здесь ничего неудобного нет, — перебил меня Хату.
— Я не его имею в виду. Мне самому будет неловко.
— Тоже правда, — согласился Хату. И тут же добавил: — С этим бессовестным человеком можно поступать как угодно.
— Так-то оно так, — делаю вид, что согласен с ним. — Но все же ты не обижайся, я считаю такой поступок недостойным мужчины…
Когда Хату уходил, я снова предупредил его, чтобы он не проговорился насчет моей «новой квартиры». Он молча ударил себя в грудь.
А не прошло и часа, как прибежал Пазад.
— Эй, счастливец, ты что же утаиваешь от нас, что получил новую квартиру, не зовешь обмывать? — выпалил он с порога. — Поздравляю, поздравляю!
— Ничего я не утаиваю, просто жду, пока переедем, — ответил я, соображая, кого он встретил — Шумафа или Хату.
— А я только что об этом узнал, встретил на улице Захачокова Шумафа, — объяснил Пазад: — Хорошо, хорошо, просто трудно передать словами, как я рад за тебя. И как только тебе удалось такое дело провернуть?!
— Неужто не понимаешь? С деньгами любое дело по плечу.
— Это правда, это правда! — согласился со мной Пазад. — В наше время надо иметь или много денег, или влиятельного друга. Без этого не то что хорошую квартиру — приличную рубашку не достанешь. А твоя квартира еще в порядке. Кому же, интересно, ее передадут?
Оказывается, Пазада тоже беспокоит судьба моей квартиры.
— Вот что, Лаукан, у тебя много влиятельных друзей, может, замолвишь словечко?
— Ты о чем? — спросил я, сделав вид, что не понимаю, к чему он клонит.
— Если бы ты добился, чтобы твою старую квартиру передали мне, я бы никогда не забыл о таком поступке.
