Василий Катунин - Возвращение Остапа Крымова
Не надо, не надо. Я этого не люблю. Не привык целоваться с мужчинами, с которыми у меня нет родственных отношений, — прервал его Остап. — Мы вместе рисковали, и я вам многим обязан. В мире есть только один вечный двигатель — это жизнь. Она никогда не останавливается, несмотря на трение о человеческую глупость и подлость. Когда жизнь продолжается, она обязательно подарит вам что-нибудь интересное. Главное, не надо себя обманывать, что в прошлом было больше будущего. Избавляйтесь от своей врожденной робости. Всегда владейте собой, иначе другие будут владеть вами.
Остап обернулся к Пятнице.
Вам, Жора, достался небольшой секс-шоп на улице Клары Цеткин. Я думаю, вы дадите ему ладу. Плюс к этому доля в маленькой пивной около вокзала. Документы у Костомарова. Это тоже мой сюрприз.
Жора громко выронил чемоданы и, всхлипывая, приник к мокрому плечу Остапа.
Ну, ну… Желаю вам, дорогие мои соратники, успешного плавания в водах частного бизнеса. А чтобы вы не утонули с первого же нырка, Костомаров возьмет на себя нелегкое бремя бухгалтерии. Жора, позвоните завтра в бюро добрых услуг и закажите, чтобы прислали тысячу тараканов.
Зачем? — Жора от удивления открыл рот.
Даниловна просила, чтобы помещение вернули в том состоянии, в котором брали. И не увлекайтесь юмористическими рассказами «Золотого Пегаса», они на вас плохо влияют. Да, Жора, не забудьте про Макса. Он смелый парень и предан фирме. Если бизнесмены города узнают, что это единственный человек, который в состоянии усмирить самого Нанайцева, то у вас откупят его за огромные деньги. Жора, не бойтесь избавляться от старых ошибок, делая новые. Иногда это единственный способ чему-то научиться. Опыт не всегда позволяет компенсировать недостаток сообразительности, но воспитания — так точно. Чаще пользуйтесь правилом, которое я позаимствовал у Станислава Леца: «Подумай, прежде чем подумать». Остап взглянул на Костомарова.
Петр Ильич, с продажи книг должно еще подойти тысяч двести. Как и договорились, займетесь налогами. Выделите резервный фонд для компенсации рекламаций по всем отраслям нашего бизнеса. Держите в узде Жору, опекайте Нильского. Если надо посоветоваться, звоните. Я искренне вам сочувствую, ведь каждый квартал вы как будто живете в другом государстве, — законы меняются с такой частотой, что лучший способ не поехать крышей — это положиться на то, что уже никто не в силах проконтролировать выполнение этих изменений. Но все равно держите ухо востро. Главное — продержаться с полгодика, и они снова изменят половину всех законов. А может быть, и конституцию. У вас крепкая психика, при Сталине вы видели и не такое. Не вешайте носа. Пусть наше отечественное мгновение и не так прекрасно, как у поэта. Главное — оно неповторимо. Если госаппарат разрастется до таких размеров, когда на каждого работающего будет приходиться один проверяющий, тогда советую всем собирать вещи и линять отсюда — это верный признак окончательного разложения. Но пока держитесь до последнего.
Остап обернулся к Сашеньке и, взяв за плечи, привлек к себе.
Сашенька, давайте ваши цветы. Кажется, вы приходите постепенно к мнению, что жить, писать, говорить и заниматься любовью надо членораздельно. Для вас у меня тоже сюрприз. Я купил вам небольшую квартирку в центре. Мне нравятся ваши романы. Кажется, вы нашли себя. Во всяком случае, у вас получается ничем не хуже, чем у десятка других женщин, ударившихся в литературу. Сейчас это модно. Ваша Исидора Вульф пользуется популярностью. Советую вам начинать печатать рядом с ней свое имя как соавтора. А годика через полтора бедная Исидора должна будет погибнуть в автокатастрофе, и тогда вы станете единственной наследницей вашего соавторства. Держите крепко перо в ваших нежных руках, нашему рождающемуся государству нужны свои национальные писательницы. Не хуже, чем москалевская Маринина. Теперь, когда у вас есть свое гнездышко и постоянное дело, думаю, вы сможете начинать знакомство с мужским полом не с его кошелька, а с других мест, например, души. Надеюсь, вы сможете уединиться и писать не только эротические романы, но со временем что-нибудь посерьезнее.
Сашенька с веселым визгом бросилась к Остапу и, поджав ноги, повисла у него на шее.
Остап погладил ее по голове.
Я рад, что вы не изменили себе и, как были, так и останетесь для меня не только боевым товарищем, но и обворожительной девушкой. Вам к лицу юность. Чтобы продлить молодость, не надо ничего изобретать. Достаточно просто испортить механизм старения.
Остап опустил Сашеньку и обратился к Гиршману.
Борух, для меня ваш визит — это приятный сюрприз. Вы ведь знаете: только русский с евреем могут по-настоящему поговорить о судьбах России.
Какая Россия? Какая судьба? — возмущенно скрипнул Гиршман, вяло помогая себе руками. — То, что у нас забрали нашу Родину и наше прошлое — это ладно. Было бы во имя чего! Ведь ничего же скоро не останется. Вы знаете, я не очень был в восторге от старого режима. Но сейчас я уже не пойму, что лучше — уверенность слепых или растерянность зрячих? Вы посмотрите на эти выборы! Для них же свобода без конвоя, что суп без ложки. Время поимеет еще эту страну и нас вместе с нею.
Борух, вы знаете русские сказки? — спросил Остап.
Конечно, — ответил Гиршман. — Я русские сказки знаю так, как должен был бы знать еврейские.
Нет ничего умнее народной мудрости. Вы заметили тот дух непобедимости и возрождаемости, присущий русскому эпосу? Наша матрешка — это несколько сложенных одна в одну сутей. Змей Горыныч с тремя запасными головами. Ванька-встанька, которого невозможно уложить. Наконец, Кощей Бессмертный, — даже злой гений у нас бессмертен. Ведь это же наши ментальные символы. Мы непобедимы. Может быть, поэтому мы так расточительны? Все беды наши потому, что по отдельности мы все против, а вместе всем почему-то пофиг.
Остап обнял Гиршмана за плечи.
Борух, не уезжайте из этой страны, пока можете. Это великая страна, несмотря ни на что. В истории человечества всегда какие-то народы брали на себя бремя великого долга экспериментаторства. История не терпит застоя. И только великие народы-первопроходцы ценой собственных невзгод и невосполнимых потерь определяли для всего человечества единственные верные пути развития. Только существование двух идеологий могло продвинуть человечество вперед. Кто-то должен был взять на себя ответственность за этот альтернативный путь. Только великий народ смог себе это позволить.
Остап сделал широкий жест рукой, чуть не задев двух милиционеров, волокущих за руки какого-то пьянчужку и гоняющих по дороге зашуганных бабушек, торгующих пивом из авосек.
Разве мог бы социализм, построенный в масштабах Нигерии, послужить уроком и стимулом для демократического капитализма найти необходимые пути для своего совершенствования? Коммунизм показал, что тот, кто находится в плену слепой идеи, постепенно теряет свободу. Затем он теряет веру. А без этого нет прогресса. Только великому народу под силу взять на себя ответственность за великий урок. Вынести его. Уцелеть и выжить. Растерять восемьдесят процентов своего научного и интеллектуального потенциала. И вновь появиться на международной арене в качестве супердержавы. За это время весь цивилизованный мир отжил за нас наше светлое будущее. Мир должен преклонить колени перед этим народом, вынужденным начинать все сначала. Народом, перемалывающим глупцов, садистов, шизофреников и маразматиков, управлявших им в прошлом. Этому народу по плечу и величайшие империи современности, и кровавейшие революции, и потеря пятидесяти миллионов своих соплеменников в гражданских и прочих войнах. Мы не только живы, но мы еще собираемся пожить. Тот волосок, на котором еще держится наша национальная гордость, — это тот волос, который так не нравится нашим теперешним благодетелям в своем супе.
Последнюю фразу Остап сказал с некоторым злорадством, относящимся, по-видимому, к Международному Валютному Фонду, от которого маэстро не удалось отщипнуть еще ни цента.
У вашего народа, Борух, — продолжал Крымов, явно увлекшись своей мыслью, — столько лет не было своей земли. А у нас была одна шестая часть суши. Так нет же, мы решили лишить ее хозяина. Земля, управляемая горсткой маразматиков и извращенцев, принадлежала всем, а значит, никому. Только сейчас мы первый раз близки к тому, чтобы исправить эту глупость. Эта земля и ваша, Борух. Ведь вы успели даже полить ее своей кровью из ягодицы. Кто же знал, когда Ильич зажег свою лампочку, что всем это вскоре будет до лампочки?.. Не уезжайте, Гиршман. Только в этой стране вы будете настоящим дворянином. Наш еврей — это уникальное создание; пока он жив, он будет нести в себе язык и культуру русского народа, замешанную на еврейском прохиндействе. Не рубите корни, Борух. Вы засохнете. Вам, на самом деле, не нужна свобода. Тем более, что ее нет. Сбывшиеся надежды отличаются тем, что, сбывшись, они исчезают бесследно.
