Самуил Шатров - Нейлоновая шубка
Корж вышел из фанерного закутка.
— У меня что — галлюцинация слуха на оба уха? — заверещала Матильда Семеновна.
— Тсс! — приложил палец к губам Веня. — Не кричите, вы не в автобусе!
Когда Корж вернулся в фанерный загончик, его ждала завернутая в бумагу шуба.
— Пусть ваша жена носит ее на здоровье, — сказал Веня. — Надеюсь, ваши свиньи в полном порядке? Жиреют на кукурузе! Как скоро вы порадуете страну новым рекордом?
Корж взял покупку и вышел из магазина.
— Нет, какой нахал! — продолжала бурлить Матильда Семеновна. — Ему не нравится мой моральный облик! А вы тоже хороши, Вениамин Павлович! Продали какому-то вахлаку замечательную вещь! Вы так испугались, будто он полковник из ОБХСС!
Веня снисходительно улыбнулся.
— Ваше счастье, Матильдочка, — сказал он, — что у меня хорошая зрительная память. Вам известен этот человек? Это же прославленный свиновод! Недавно его портрет был помещен в «Правде». Вы знаете, чьи портреты печатает «Правда» на первой странице? Если бы Афанасий Корж пожаловался, мы бы живо вылетели отсюда…
— Подумаешь! На меня однажды жаловался руководитель джаза — и то ничего!
— Милая Матильдочка, я давно говорил, что вам нужно повышать свой идейный уровень. Посещайте хотя бы кружок текущей политики!
— Не приставайте ко мне! Учеба не лезет в мою голову. Как только лектор начинает читать что-нибудь научное, меня ударяет в сон…
— И с такими кадрами я должен работать! — сказал Веня. — Вы же совсем темная женщина. Каптар, снежный человек!
— Ай, идите вы! — сказала Матильдочка. — Какая я снежная. Я же брюнетка!
— Каптары тоже не блондины! — сердито ответил Веня.
В эту минуту в загончик ворвалась Инга Федоровна.
— Успела?! — прокричала она с порога.
В фанерном закутке стало тихо.
— Что же вы молчите? Матильдочка?! Вениамин Павлович!
— Бедная Ингочка, — вздохнула Матильда Семеновна. — Приди она на десять минут раньше…
— Шубки уже нет? Ну, скажите, не тяните! По глазам вижу, что ее уже нет!
— Мы сделали все, что могли! — сдержанно сказал Веня.
— Продали? — в крайней ажиотации воскликнула Инга Федоровна. — От вас я не ожидала такого предательства!
— Обстоятельства были сильнее нас, — глубокомысленно сказал Веня.
— Порядочные люди так не поступают! Не могли обождать десять минут! Это бесчестно! Некрасиво! Я вам никогда не прощу!
— Ингушка, вы знаете, как я вас люблю, — сказала Матильда Семеновна. — Для вас я готова сделать больше, чем для родной матери. Но я и пикнуть не успела, как этот свиновод заграбастал манто!..
— Какой свиновод? — удивилась Инга Федоровна.
— Самый знаменитый!
— Подумайте только, что делается в сфере товарного обращения. Инга Федоровна ходит в букле, а жена какого-то Коржа в Белой Кринице или Черной Балке будет щеголять в импортном нейлоне! — сказал Веня.
— Где же справедливость? — спросила Матильда Семеновна.
— Это шубка нужна ей как корове полупроводники, — поддержал компанию переводчик-полиглот.
— Ничего не поделаешь, таковы гримасы товарооборота! — сказал Веня.
Наступила траурная пауза.
— Если бы вы знали, сколько у меня в этом месяце неприятностей! — пожаловалась Инга Федоровна. — У мужа тяжелый сердечный приступ, красильщица испортила демисезонный костюм, а тут еще шуба. Никаких нервов не хватит!
— Возьмите себя в руки, — посоветовала Матильда Семеновна. — В конечном счете здоровье дороже всего!
Кира Степановна, молчавшая до сих пор, сказала с трогательной доброжелательностью:
— Я не знаю вас, дорогая. Но я вполне разделяю ваше горе. Хотите, дам дружеский совет? Вы молодая, предельно обворожительная женщина…
— В последнее время я очень плохо выгляжу, — сказала жена адвоката, глянув на Себастьянова.
Переводчик-полиглот бросил ответный взгляд на гордую грудь Инги Федоровны и, приподнимая шляпу, сказал:
— Вы выглядите, как Сильвана Пампанини!
— Вы слышите, что говорит мужчина, — уже без особого энтузиазма продолжала Кира Степановна. — Так вот, неужели периферийный свиновод устоит перед вашими чарами? Попросите его как следует, и он уступит вам манто.
— Где его искать? — спросила жена адвоката.
— Ясно где — в гостинице «Москва», — сказал Себастьянов.
Инга Федоровна выбросила вверх руку и сказала с очаровательной решимостью:
— Я иду!
— Иду на вы! — подхватил переводчик-полиглот. — Берегитесь, свинопасы!
Глава восьмая
В тот же день Инга Федоровна разыскала в гостинице Коржа. На ней было умопомрачительное платье цвета недозрелого абрикоса, с таким вырезом, что Корж, не робкого десятка человек, деликатно отвел глаза и подумал: «Густа баба, як патока!»
— Афанасий Тарасович, я по личному делу, — сказала Инга Федоровна, — и прошу не сердиться на меня и не быть злым. — Она одарила Коржа улыбкой, которая в ее Реестре мимолетных обольщений числилась под номером один.
— Я человек не сердитый, — заверил свиновод.
— А вы милый, — ответила Инга Федоровна, простреливая Коржа взглядом, который означал примерно следующее: «Откуда вы приехали, симпатичный, обворожительный человечище!»
— Я вас слушаю, садитесь. Будьте ласкави, как говорят украинцы.
— Ласкави! Что за красивое слово. Скажите что-нибудь еще по-украински!
— Як гарна молодиця, то гарно и подивиться, — галантно отозвался свиновод.
— Я поняла! Вы, оказывается, опасный комплиментщик, — Инга Федоровна погрозила Коржу пальчиком и выдала улыбку номер два из того же Реестра.
— Так с чего же мы начнем? — спросил Корж.
— С совсем маленькой просьбы. Вы в комиссионном магазине были? Не отпирайтесь!
— Грешен, был.
— И что вы там делали?
— Купил шубку.
— Вы можете быть до конца галантным? — спросила Инга Федоровна, доверительно притрагиваясь ноготками, крытыми серебристым лаком, к тяжелой, буро-коричневой руке свиновода.
— Постараюсь, — уклончиво ответил свиновод, недоумевая, куда клонит дамочка.
— Уступите мне шубку!
— За этим вы и пришли?
— А вы недовольны? — спросила Инга Федоровна, пуская в ход улыбку номер три. — Разве вы не уступите?
— Думаю, что нет.
— Вы нехороший, — сказала Инга Федоровна, сопровождая слова осуждения сверхнежным взглядом.
В скобках заметим, что даже после пятнадцатилетнего супружества этот взгляд приводил адвоката Сугоняева в трепет. Но на Коржа он не произвел желанного действия.
— Вы непрактичный человек, — сказала Инга Федоровна. — Все мужчины ужасно непрактичны. Кто же в деревне носит нейлон! Жена изругает вас и будет права!
— А почему в деревне нельзя носить нейлон?
— Вы смешной, — сказала Инга Федоровна. — Не спорьте со мной.
— Я не спорю.
— С женщинами нельзя спорить!
Улыбка номер четыре в сочетании с призывным взглядом, который заставил нашего праотца Адама потянуться за запретным плодом, а короля Людовика XV беспрекословно выполнять самые взбалмошные желания и прихоти маркизы Жанны Антуанетты де Помпадур, не поколебала Афанасия Коржа. Свиновод не дрогнул. Хотя Инга Федоровна была убеждена в своей неотразимости, она интуитивно поняла, что ей не пробить защитной брони. Жанна Антуанетта здесь не пройдет. Лолита Торес тоже. Придется изменить тактику. И она сказала:
— Ну уступите мне по-дружески. Это для меня так важно!
— Что важно? — сухо спросил Корж.
— Манто важно. Вы можете смеяться надо мной, но такая шубка — моя давнишняя мечта. Мне очень хочется ее иметь.
— Не могу, — сказал Корж. — Рад бы услужить, да не могу…
— Прошу вас, Афанасий Тарасович! Вы же не злой, по глазам вижу. Вы добрый!
— Поймите, это же подарок жене!
— Разве мало хороших подарков? Купите ей другой. Я помогу.
— Просто не знаю, что еще сказать… — развел руками свиновод.
— Афанасий Тарасович, не отказывайте мне! Вы умный, простой, цельный. — Губы Инги Федоровны задрожали.
— Да успокойтесь, — растерялся Корж, боясь, что гостья заплачет.
— Вы большой, сильный, вы не откажете женщине. Я знаю: вы справедливый, добрый Корж! — прекрасные глаза Инги Федоровны наполнились слезами.
Гордая грудь Сугоняевой заколыхалась от толчков, исходивших от сердечного эпицентра. Свиновод растерялся.
— Ну что вам стоит уступить! Зачем вам шубка? У вас есть все: слава, почет, признание! Жизнь так щедро одарила вас! Не отказывайте мне, Корж!
— Поймите, неудобно как-то перед женой…
— Милый, добрый Корж, вы не пожалеете о своем поступке. Прошу, умоляю, хотите я стану перед вами на колени? Боже, что я говорю, какое унижение, вы не захотите, чтобы я так унижалась…
