Василий Катунин - Возвращение Остапа Крымова
Жора, выпив под вечер стакан водки, уснул, как ребенок, окончательно измотав Нильского своим лошадиным храпом. Освобожденный от активной умственной и трудовой деятельности в предстоящей операции, Жора должен был паковать вещи и контролировать окрестности на предмет возможной слежки.
Под утро температура в комнате опустилась, и Вика проспала всю ночь, плотно прижавшись к Остапу. Мощная, облаченная в тельняшку грудь Остапа вздымалась равномерно, укачивая Вику, как маленького ребенка. Маэстро спал, словно юноша, не отягощенный знанием горького смысла жизни.
Но неумолимый рассвет вполз в их жизнь хриплым петушиным криком и дежурным лаем Барона. Под утро так похолодало, что выпал небольшой снежок, и на ветках деревьев лежал молодой иней. Взглянув в окно, Жора деловито заметил:
И снег нам в подмогу. Если бы нам сели на хвост, то уже наследили бы, небось.
Остап недовольно посмотрел на Жору.
Не нагнетайте, Пятница. Кому вы нужны, по вашему следу ходят только уборщицы. Видите, наш президент и так трясется, как поросячий хвостик. Можно подумать, что я веду его к зубному врачу.
По непонятной причине Нильский попросил Жору первым зайти в санузел. Отказывающие нервы Сан Саныча были вконец подпорчены ночной галлюцинацией с зеркалом, и он боялся один заходить в туалет.
Вика приготовила кофе, Пятница из последних сил возился с яичницей. Остап, умываясь, обратился к нему:
Господин завхоз, своими ленивыми действиями вы напоминаете мне моего знакомого бармена из Лос-Анджелеса, который ждал землетрясения, чтобы взболтать коктейль.
Побрившись, Остап принялся подбадривать Нильского.
Крепитесь, президент. Завтра наш капитал уже будет удвоен, и перед вами откроются в два раза большие возможности, вдвойне более красивые женщины.
И в два раза большие вокзалы, — добавил Нильский, пытаясь иронией заслониться от надвигающейся действительности.
Вика выглянула в окно. По первому снежку около будки Барона прыгали деловитые воробьи, подбирая остатки завтрака кобеля.
Какие все-таки глупые и беспечные создания эти птицы, — вздохнула она.
Да, моя птичка, — рассеянно сказал Остап, погруженный в свои мысли.
Собрав соратников вокруг стола, Крымов провозгласил тост за успех предстоящей операции, и все стоя выпили за это по стакану кефира. Закусили яичницей с ветчиной и маслинами. Две порции Жора отложил для Даниловны и Барона.
В двенадцать часов Остап явился в сопровождении Нильского в «Банкирский дом Пеленгасова» и сделал заказ на предоплату по контракту. Его тут же пригласили к председателю.
Послушай, Остап. Что это за спешка? — прямо с порога начал Пеленгасов.
— У тебя что, проблемы в «Востоке»?
Нет, конечно, просто пока я решил не попадать на проценты за кредит. Это оплата всего на две недели. Когда деньги вернутся, мы осуществим намеченное ранее.
Но я должен буду сообщить в Днепр и отозвать свою гарантию, — сказал Пеленгасов. Остап внимательно следил за руками и глазами банкира, и по всем признакам тот держатся уверенно.
Погоди до завтра, — спокойно ответил Крымов. — Ситуация может с утра несколько измениться. Пока что я открыл у них кредитную линию и буду брать ссуду только через месяц. К тому времени к тебе уже вернутся мои деньги.
Пеленгасов откинулся на спинку кресла.
Ты знаешь, хочу сказать тебе откровенно. У меня ведь нет особых оснований доверять тебе, равно как и тебе — мне. Но ситуация сейчас такова, что и ты, и я понимаем — без стратегического партнерства сейчас больших денег не сделаешь. У тебя — мозги и чутье, у меня — деньги и связи. У нас получится хороший альянс. И понимание этого дает мне лучшую гарантию твоей честности. Можешь рассчитывать на меня всегда. Мне нравится твоя манера делать деньги.
Отлично. Ты просто читаешь мои мысли, Боря, — вежливо ответил Остап, обводя кабинет прощальным взглядом.
В углу на изящном ореховом столике стояла клетка с большим белым попугаем. Птица изредка, наклонив голову, поглядывала на Остапа подозрительным глазом.
Твой попугай не жалуется, что люди калечат ему язык? — спросил Остап.
К его счастью, он пока не научился говорить. Но все понимает, — со смешком ответил Пеленгасов.
Остап подошел ближе к попугаю.
Ты знаешь, что только попугаи говорят то, что думают, — сказал он, наклоняясь над птицей, — А глаза у него хитрые. Уж он-то точно знает, что если бы у человека были крылья, они бы здорово мешали ему ползать. Что он у тебя здесь делает, за какие вопросы отвечает?
Это единственное существо в моем банке, которое ни за что не отвечает. Просто хочу проверить, правда ли, что они живут до двухсот лет. Кстати, сейчас ему всего три года.
Остап с уважением посмотрел на улыбающегося банкира.
Это случайно не тот попугай из анекдота, который и тушкой, и чучелом… Почему же он не уехал?
Сейчас даже попугаи понимают, что здесь лучше. Кстати, ты был в Израиле?
Нет, а что? Ведь это твоя, а не моя историческая родина.
По-моему, там сейчас то, что хотел построить в свое время Никита Хрущев здесь. Зеленая скука добропорядочного труда. Там невозможно стать богатым человеком. Нормальный попугай со здоровыми амбициями сейчас туда не поедет. Плюс ко всему, его может подорвать на бомбе арабский попугай.
И лжекомпаньоны дружно рассмеялись шутке.
Распрощавшись с Пеленгасовым, Остап отправился в Днепропетровск. Попросив водителя не торопиться, Крымов спокойно уснул на заднем сидении авто. Нильский проерзал всю дорогу.
В 15 часов Остап въехал в Днепропетровск. Некогда закрытый город, один из крупнейших в Украине, после перестройки и провозглашения самостийности державы резко рванул вперед, оставив позади по духу предпринимательства и деловой активности некогда признанные гранды бизнеса страны — Харьков и Одессу. Эта земля подарила своему государству массу крупных чиновников, премьеров и даже одного президента. Банки этого города тоже славились своей репутацией отличного делового партнера. Вообще, очень многое здесь было шустрей и по-южному сочней, чем в провинциальных городах центральной Украины.
Действуя в соответствии с намеченным планом, в банке «Восток», где уже ранее были оформлены все необходимые документы на кредит, Нильский без особой проволочки произвел заказ всей суммы на завтрашний день и оставил платежное поручение без подписи директора. Сан Саныч предупредил руководство банка, что директор приедет завтра сам и лично подпишет платежку. На документе стояла дата — 30 октября 1998 года. Без особых приключений, выполнив план четверга, компаньоны вернулись домой.
Рассвет решающей пятницы был более мрачным и унылым, чем накануне. Видимо, придя к неутешительным выводам о жизненных результатах своего зрелого собачьего возраста, а может быть, мучимый недобрыми предчувствиями, Барон под утро залился протяжным волчьим воем, чем немало испортил и без того скверное настроение Нильского. Президенту приснились Колыма, побег из лагеря, погоня по вязкому снегу, постепенно удаляющаяся спина Жоры, ушедшего в отрыв, и вой вожака голодной волчьей стаи. Нильский проснулся злой и нервный и первым делом запустил в сторону будки туфлею Пятницы.
Встретив на лестнице Даниловну и желая хоть кому-то пожаловаться, Нильский посетовал, что Барон выл по-волчьи всю ночь.
Не огорчайся за него, милок, — успокоила его хозяйка, — он, кобелина ледащая, днем выспится.
Утро этого дня повторяло утро предыдущего четверга, за исключением мелких отличий в худшую сторону. Вместо снега везде лежала жидкая грязь неповторимого украинского чернозема. Яичница пригорела, а сахара хватило только на одну чашку кофе. Пятница, получив взыскание за сахар и яичницу, сорвал зло, поругавшись с Даниловной и не покормив Барона. Кефир почему-то не пошел, и все остались на сегодня без молочного тоста. На Нильского напала икота, и это всех раздражало до тех пор, пока Жора не инсценировал звонок по телефону с вызовом Нильского в прокуратуру. Икота быстро прошла, но настроения у Сан Саныча почему-то не добавилось. Вика все утро не сводила с Остапа испуганных глаз. И только маэстро был подтянут и весел, как всегда.
В два часа дня Остап был уже в «Банкирском доме» у Пеленгасова. Он вручил платежное поручение операционистке и присел в кресло подождать, когда та удалилась для совещания с председателем. Вскоре она вернулась в сопровождении Пеленгасова.
Так ты решил все-таки проплатить контракт? — сказал тот, протягивая Крымову руку. — Ну что ж, деньги зарезервированы, все копейка в копеечку. Ждать будешь?
Да зачем, — лениво ответил Остап. — У тебя ведь все работает, как часики. Пойду-ка я себе потихоньку домой. Перезвоню тебе через пару часов.
Пеленгасов похлопал Крымова по плечу.
Сам прослежу, чтобы деньги прошли. Держи меня дальше в курсе дел. Ни пуха, ни пера тебе, Остапушка. Не волнуйся, все будет в порядке.
