Зоя Кураре - Революция чувств
Женька закрыла глаза и улыбнулась. Кошмар закончился. И дело не в том, что сказал Ковбасюк. Евгения Комисар точно знала, в 2011 году Петр Антонович, худой и изможденный, будет находиться в столичном следственном изоляторе. И о ядах, которыми там травят крыс, он сможет узнать сам, находясь в маленькой, прокуренной, пропахшей парашей камере.
– Я шо-то не поняла, Женя, шо этот мужчина сейчас сказал? – спросила Вера Николаевна.
– Какая разница? Все закончилось, все позади. Я вас поздравляю, мы опять в 2004 году.
– Ой, какая радость, какая радость!!! Надо по этому поводу выпить, Женечка!
– Только без меня, Вера Николаевна. Прощайте.
– Не прощайте, а до скорого свидания.
– Я уверена, мы еще с вами встретимся. Обязательно.
– В будущем – точно, – и они рассмеялись, как девченки.
Мобильный телефон сильно штормило в кармане комиссарского пальто. Женька снова улыбнулась, как все-таки мало нужно человеку. Возврати все как было, и он безмерно счастлив. Ей звонил Куликов. Он не просто злился, он кричал, ругался и называл Женьку дятлом-отморозком. Затем подробно рассказал, сколько людей он подключил к ее поиску в Киевске, как он унижался перед большими чинами в силовых структурах, и все ради нее, любимой Женьки Комисар. Задорожнюю пиарщицу накрыла с головой отеческая забота шефа. Ей стало приятно, что Александр Куликов переживал, искал ее, но виду Женька не подала. На вопрос, «когда приедешь в офис Пиар-Центра?», Комисар откровенно призналась шефу – через два часа, ей необходимо принять душ, поесть и переодеться с дороги. Еще бы, преодолено расстояние в семь долгих лет.
Она ехала домой на попутной машине и интенсивно размышляла о том, что ужасный 2004-й год теперь ей кажется милым и безобидным.
Политиков не сажают в СИЗО, не полыхают голодные бунты, нет финансового кризиса, правительство не урезает социальные льготы, которые для потенциальных избирателей являются узаконенной взяткой. Хочешь выиграть выборы, подними выплаты матерям по уходу за ребенком, на сотню больше заплати пенсионерам, инвалидам и малоимущим гражданам, и они поставят жирный крестик в бюллетене в твою поддержку.
В 2011 году в бюджете страны образовалась аномальная дыра, из нее, словно пылесосом высасывались деньги на подготовку Евро 2012 и предстоящие парламентские выборы. Новые выборы старая власть осуществит по принципу «кто не с нами, тот против Гонбасса и президента»… Дальше шло нелитературное слово, рифма, ставшая бестселлером интернет-пространства будущего. Женька вспомнила ролик на Ютубе, который она успела посмотреть. Общественный позор, хорошо организованный оппозицией на открытии нового стадиона, навсегда войдет в историю Закраины вместе с гениальными пассажами самого гаранта конституции. Если человек «номер один» в стране называет Анну Ахматову Анной Ахметовой и убежден, что Антон Павлович Чехов – великий закраинский поэт, то так тому и быть. Согласно новому закону Закраины о материальности мышления и благодаря личной инициативе президента страны в новую школьную программу внесут изменения. Закраинские дети с чувством глубокого удовлетворения начнут изучать поэзию Анны Ахметовой.
В 2011-ом в Закраине начнется эпоха сплошного общественного одобрямса. И только хвойный венок с мемориального комплекса в Днепробратанске, нарушая существующие в дипломатии протоколы и правила, решит публично покуситься на президента Закраины. В то время как охранники другого президента из дружественной нам страны успеют остановить хвойного агрессора на полпути.
2011 год Женька считала годом сплошного конфуза. Власть – не могла, а народу стыдно признаться в недееспособности власти. Комисар вспомнила фразу на одном из социальных форумов, которую написал известный сексопатолог: «Ничто так не понижает либидо нации, как импотенция власти». Женька знала об этом лучше других, она знала изнутри все слабые стороны нынешней власти, она пиарила «Партию Губерний», мифологизировала. Она создавала мыслеформы, которые полностью вызрели, и дали червивые плоды через семь лет.
Это шутка Бога – отправить меня в будущее, чтобы я смогла посмотреть на плоды своего труда. Мне поручали обманывать людей. Бессовестно врать им, манипулировать их сознанием, получать результат любой ценой. Пиарщица, как мошенница только отбирает она у доверчивых граждан не деньги или имущество, а их голоса, их души, их выбор, их будущее. Сейчас я приеду домой, приведу себя в порядок, и снова поеду на работу. Мне поручат провести очередной митинг в поддержку, разместить бравурные статьи, придумать информационный повод для поднятия рейтинга действующей партии власти. И я знаю, к чему это приведет через семь лет. Если менять будущее Закраины, нужно начинать с себя. С себя. Просто не врать ни себе, ни людям. «На что я буду жить, есть, где возьму деньги?» – вопил голос разума в Женькиной истрепанной душе. Ответа не последовало.
Конечная точка длинного, утомительного пути. Она приехала, приехала к подъезду родного дома, расплатилась с водителем, который на протяжении всей дороги не проронил ни слова. Видимо почувствовал, молодая женщина принимает судьбоносное решение. Хороший мужик, подумала Евгения Комисар и улыбнулась, закрывая за собой дверь. Дверь в прошлое.
– И где это мы все ходим и ходим? Все нам дома не сидится, – послышался знакомый голос бабы Дуси. Это она, гроза всех дворовых собак и котов, повелительница мусорных баков, борец за чистоту песка на детских площадках. В жизни Комисар это единственная пожилая женщина, которая с метлой в руках смотрелась органично.
– Добрый день, баба Дуся. Вы не представляете, как я рада вас видеть, – Женька вспомнила встречу со старушкой в будущем, и сердце ее сжалось от боли.
– А ты не представляешь, как я рада тебя видеть!
– Что случилось?
– Случилось. Иди за мной.
Баба Дуся уверенным шагом повела Женьку Комисар к старым гаражам, где у нее есть свой ржавый гараж и погреб, который она использовала для хранения овощей. Странно, подумала Женька, она мне что, картошки хочет дать?
– Баба Дуся, а что, собственно, случилось?
– Сейчас сама увидишь.
Старушка молчала, как партизан. Женька захлопнула дверь в прошлое, и теперь она абсолютно свободно позволяла себе тратить время на прихоти дорогих ее сердцу людей. Баба Дуся метлы из рук не выпускала, по дороге она нашла пустую бутылку от пива, не поленилась и подобрала ее. Пятая бутылка за сегодняшний день.
– Что за люди? Нет, чтоб сдать бутылку, так они не только деньги на ветер выбрасывают, еще и мусорят. Дармоеды! О, народ! А я сдам, не побрезгую.
– Баба Дуся, а вы квартиру продавать собираетесь?
– Да, внук со мной разъехаться мечтает. Отдельно хочет жить.
– Не делайте этого, сейчас столько квартирных аферистов развелось. Я очень вас прошу. Одна моя знакомая старушка осталась без квартиры. Обманули ее.
– Ужас!
– Обещаете свою квартиру не продавать.
– Спасибо, что сказала. Буду внимательной. Внук для меня – это моя жизнь. Если ради его счастья я окажусь под забором, роптать не буду. Вот мы и пришли.
Старушка достала из кармана гаражный ключ, долго открывала дверь, когда она распахнулась, на Женьку с визгом и лаем набросился Вик. Он лизал ей руки, лицо, бегал вокруг, интенсивно вилял хвостом, прыгал на руки. Женька упала, закрыла лицо руками и от радости плакала.
Нашелся ее любимый Вик. Как долго она его искала! Запавшие от голода бока, облезлая шерсть, разорванное ухо. Женька, стоя на коленях, гладила своего пса и плакала, как ребенок.
– Мой знакомый работает на живодерне, на коммунальном предприятии, где отлавливают собак. Я ему указание дала, мол, пропала собака. Все про нашего Вика рассказала, какой породы, сколько лет. Два дня назад он мне позвонит и говорит, есть собака с вашими приметами. Я пришла. Смотрю. Ну, точно Вик. А ты куда-то уехала. Так я этого беглеца два дня стерегу, кормлю. За это время он съел две кастрюли борща, три буханки хлеба. Троглодит!
– Баба Дуся, родненькая, я вам денег дам, сколько скажете.
– Ну, ты дура, Женька. Я ж не ради денег, он же, как ребенок для тебя.
А разве за ребенка деньги берут?
Женька вскочила, схватила в охапку бабу Дусю, крепко обняла и шепнула ей на ухо.
– Я вас никогда не брошу. Мы будем жить вместе. Я, вы, Вик и моя дочь.
– А у тебя, что, есть дети?
– Будут. Баба Дуся, обязательно будут.
– Дети это хорошо, – тихо сказала баба Дуся. Старушка не поняла, почему она должна жить с чужим ей человеком, но спорить не стала.
– Домой, – скомандовала Женька Комисар любимому псу.
Вик от радости намотал семь кругов вокруг любимой хозяйки, а потом рванул в знакомый подъезд.
