Иван Матвеев - Ахиллес и Черепаха
– Вот! – сказал он. – А ты говорила!
Черепаха наклонилась.
Это была металлическая табличка с надписью.
– «Уважаемый авантюрист», – с энтузиазмом прочел Ахиллес. – «Этот клад был вырыт другим пользователем…»
Тут он озадаченно замолк.
Черепаха обвела взглядом изрытое ямами поле.
– Пиратская, – повторила она.
Ахиллесово решение
– …и тогда я взял и разрубил этот узел к чертям, – закончил Александр Македонский.
– Круто, – сказал Ахиллес. – А я как-то раз сломал Кубик Рубика. Тоже не получалось.
Новый имидж
– …в общем, надо что-то делать, – заключил Синяя Борода. – Я хочу общаться с людьми.
– Ладно, – сказала Черепаха. – Что мы имеем?
– Выход на пенсию.
– Одинокий замок.
– Много дверей и ключей.
– Груду золота.
– И паршивую репутацию, – закончил Ахиллес.
Все трое задумались.
Потом Ахиллес спросил:
– Слушай, а ты не пробовал развлекать гостей?
– В смысле?
* * *
– Гидропирит сюда, – сказала Черепаха. – Или пергидроль. Синий цвет не прокатит.
Ахиллес сверился с бизнес-планом.
– И еще, – сказал он, – рекомендую сменить имя. «Фура» тебе нравится?14
Аналитик
– …а потом фьючерсы на нефть испытают на прочность максимумы.
Ахиллес почирикал в блокноте:
– И?
– И тут котировки обрушатся по политическим причинам.
– Блеск.
– Всегда пожалуйста.
Черепаха посмотрела на блокнотик:
– А если мы все-таки снимем кирку со стены подвала?
Эльза задумалась.
Остров Робинзона
– Мы там кучу хлама оставили, – сказал Робинзон. – Как-то неловко.
– Думаем вернуться, прибрать, – добавил Пятница.
– А что за хлам? – поинтересовался Ахиллес.
Робинзон и Пятница задумались.
– Ковшик. Почти целый.
– Буек.
– Мой старый башмак.
– Рогожа.
– Спасательный пояс.
– Остатки корабля.
– Вроде, все, – заключил Робинзон.
Пятница согласно кивнул.
Ахиллес и Черепаха переглянулись.
– Нет, – сказала Черепаха. – Не все.
– Э?
– Вы забыли про барометр и стеклянный шар, – объяснил Ахиллес. – Но они в надежных лапах.
Семейное
– Ничего себе, – сказал Ахиллес. – Вот это картина.
– Как у тебя это получилось? – спросил Геракл, вставая с земли.
– В моей семье, – сказала Черепаха, – все очень любят художников Ренессанса.
– Это ты про своего Карраччи?
– Нет.
– Корреджо?
– Нет!
– Караваджо?
– Нет!
Герои переглянулись.
Черепаха насупилась.
– Кавабанга, – сказала она. – И это вообще не человек. Ну что, второй раунд?
Крысолов
– Вот и весь арсенал, – сказал Крысолов.
Ахиллес и Черепаха уставились на открытый футляр.
– Это?..
– Та самая. Для крыс.
– А эта?
– Гм, – сказал Крысолов. – Нет, для крыс – эта. Вечно их путаю.
Черепаха пригляделась:
– А тут должна была лежать труба?
– Иерихонская, – уточнил Крысолов. – Обменял. На редкую запись.
– Хм?
– «Комические куплеты», – сказал Крысолов. – Мощная штука.
Черепаха поперхнулась.
Ахиллес продолжал изучать футляр.
– Тут еще одной не хватает, – сказал он.
Крысолов вздохнул.
– Потерял, – печально сказал он. – До сих пор себя ругаю.
– В смысле?
Крысолов снова вздохнул:
– Понимаете, – сказал он, – Ибица – это ж остров. А лемминги хреново плавают.
Волк
– Я не бабушка, – сказал Волк. – Это же очевидно.
– Да уж, – вставил Ахиллес. – А почему у вас такое большое пузо?
Волк хмуро посмотрел на Ахиллеса.
Красная Шапочка шмыгнула носом:
– Вот видите!
– Сейчас Гудвин приведет Дровосека, – сказал Волк, – и мы со всем разберемся.
У Ахиллеса отвисла челюсть.
– Он псих, – сказала Красная Шапочка. – Защитите меня.
– Кстати, – сказал Волк, – эта ваша шапочка…
– Она мне досталась в наследство от дедушки!
– А дедушку звали случайно не Арман Жан?
– Сумасшедший дом, – сказала Черепаха. – Кто вы, черт побери, такой?
* * *
– Ты уверена, что мы поступили разумно? – сказал Ахиллес, оглядываясь на домик.
– Уверена, – сказала Черепаха. – Он распутает дело.
– С чего ты взяла? Он толстый заносчивый нахал.
– Да, – сказала Черепаха. – Ниро – он такой.
Франшиза
– А, – сказала Черепаха. – Те самые прохиндеи.
Ахиллес фыркнул:
– Они, между прочим, одели почти весь Олимп.
Черепаха покачала головой:
– Это многое объясняет.
– Ну да, боги волей-неволей следят за собой.
– И за богинями… А как их поймали?
Ахиллес ухмыльнулся:
– Франшиза, – сказал он. – Они стали продавать франшизу.
* * *
– Смотри, – сказал первый Ткач. – Кажется, наш клиент.
По улице с достоинством шел совершенно голый человек. С короной.
– Ваше величество! – завопил второй Ткач, привлекая внимание. – Какая прекрасная одежда!
– Каков покрой!
– Как великолепно сидит!
– Как вам идет!
Вокруг них начал толпиться народ.
– Черт, – сказал Архимед, осмотрев себя. – Я же голый. Вы издеваетесь?!
Прокруст
– Но как тебе такое в голову-то пришло? – спросил Ахиллес.
– Понимаешь, – сказал Прокруст, – возвращаюсь я как-то из командировки…
Камень преткновения
– Я собираю камни, – сказал Шампольон.
– Краеугольные? – спросила Черепаха.
– Драгоценные, – предположил Ахиллес.
– Волшебные!
– Лежачие?
– За пазухой.
– На сердце.
– В почках!
Шампольон замахал руками:
– Обычные! Только с надписями!
– А, – сказал Ахиллес. – За отсутствием заборов.
– Камни решают все, – сурово сказал Шампольон.
Ахиллес осмотрелся.
– А это – Розеттский?
– Хаммурапи, – сказал Шампольон. – Свод законов.
– «Налево пойдешь – женатому быть», – прочитала Черепаха.
– Как—то непоследовательно.
– Дикие нравы.
Шампольон закатил глаза.
– А это, – поспешно сказал он, – знаменитый Вавилонский Кирпич.
Наступило непродолжительное молчание.
– Знаменитый? – сказал Ахиллес.
– Вавилонский Кирпич? – сказала Черепаха.
– Вавилонская Башня, – напомнил Шампольон. – Разрушилась. По лингвистическим причинам.
– И?
– Шумеры писали на камнях.
– И?
– Башня была большая.
– И?
* * *
– Еще один кирпич, – сказал Первый Рабочий, – и 129-й ярус готов.
– Нам письмо, – сказал Второй Рабочий, читая надпись на кирпиче, – с 58-го.
– Читай.
– «Это Кирпич Счастья!» – продекламировал Второй Рабочий. – «Разошли еще 20 таких же…»
Вечное
– Всего пять букв – сказал Кай. – Издевательство.
– Какие?
– I, – сказал Кай, – L, O, S, T.
Ахиллес кивнул:
– Точно, издевалась.
– «Вечность» ей сложить…
– Нереально.
– А буквы падают. И тают.
– Ужас.
– Ты это Герде обьясни.
– А что она?
* * *
– Я за ним полмира прошла, – возмущенно говорила Герда Черепахе, – а он сидит и в «Тетрис» режется!
Декарт
– Кому пишешь? – спросила Черепаха.
– Декарту, – сказал Ахиллес.
– Ого.
– Ага.
– Он гений.
– Не то слово.
– Когито эрго сум, – сказала Черепаха.
– Чего?
Черепаха посмотрела на Ахиллеса:
– Ну, это вообще спорная концепция.
– Гм?
– Неважно. Сделаешь мне одолжение?
– Какое?
– Спроси, как он додумался до системы прямоугольных координат.
Ахиллес покивал и вернулся к письму.
* * *
– «Передай Черепахе», – прочел Ахиллес вслух, – «что систему координат я изобрел случайно».
Черепаха удивленно подняла брови.
– Все?
– Нет. Тут еще: «А1».
– Это что?
– Это, – мрачно сказал Ахиллес, – был мой трехпалубник.
Правильный подход
– Его зовут Асинус, – сказала Черепаха, – Буридани.
– Это имя или функция?
– Это осел.
– По жизни?
– По-латыни.
Они посмотрели на очень тощего Осла.
Перед ним лежали две кучки сена.
– У него проблема выбора, – сказала Черепаха.
– Какая?
– Сено или сено, – сказал Осел, – вот вопрос.
Ахиллес мгновенно определил суть проблемы.
– Сдохнет, – сказал он. – С голоду.
– Угу.
– Надо спасать.
– Но как?
Ахиллес почесал в затылке.
* * *
Сытый Осел сладко спал.
– «Сначала съесть, а потом делить», – изумленно сказала Черепаха. – Сам придумал?
– Приятель научил.
– Кто?!
Ахиллес улыбнулся:
– Котангенс Чешири.
Гензель, Гретель и…
– А потом он нас нашел, – сказал Гензель.
– По хлебным крошкам, – сказала Гретель. – И убил ведьму.
– Кто? – спросил Ахиллес.
– Наш брат по мачехе.
– Сорвиголова.
– С недавних пор.
– В гневе – просто зверь.
– Но на самом деле он хороший.
