Артем Шампанский - Славянская мечта
Попасть на прием к начальнику юридического отдела областной администрации оказалось совершенно несложно, в предварительной записи не было ни одной фамилии. Это еще больше насторожило Косовского, стоявшего у двери с табличкой, как витязь на распутье перед камнем с фатальными пророчествами. Он вполне осознанно понимал серьезность предстоящей беседы, которую нужно провести очень тонко и изобретательно, так как добиться расположения губернатора можно только очаровав Лилию Геннадьевну. Это не являлось тайной даже для сотрудников аппарата обладминистрации, и по этой причине с пустяковыми вопросами сюда старались не соваться даже те, кому это прописано по штатному расписанию. Не имея четкого плана построения беседы, Ростислав, как обычно, рисковал, ведь даже приблизительно не представлял, на чем основывать свою агитацию. Единственное, что пришло на ум – вести себя уверенно, решительно и напористо, порой это действительно приносит результат. Вдохнув полную грудь, он резко открыл дверь без стука, ведь к слугам народа не надо стучаться, и практически ворвался в кабинет в точно указанное время.
– Здравствуйте, Лилия Геннадьевна! – громко и радостно поприветствовал Косовский, словно старый знакомый. – У меня к вам серьезный вопрос, волнующий передовые умы горожан в последнее время.
Сидящая за столом женщина полностью соответствовала представлению Косовского о любовнице первого лица области – красивая, стройная, уверенная в себе и с немножко недобродушным взглядом.
– Здравствуйте. Пожалуйста, тише! Вы такой шумный. Присаживайтесь, – голос Зубко звучал усмиряюще.
– Извините, это я от волнения, – Ростислав расплылся в улыбке, пытаясь превратиться в сплошное очарование.
– Не надо волноваться. Что у вас?
Помня о том, что комплимент – это лучшее оружие в беседе с женщиной, Ростислав перешел в атаку:
– У вас здесь очень уютно, прямо, можно сказать – не так, как в кабинетах власти. Здесь чувствуется рука умелого дизайнера по интерьерам. Или вы это все сами? – Ростислав демонстративно обвел взглядом помещение.
– Спасибо. Но я думаю, это не относится к теме нашей беседы. Давайте перейдем к вашему вопросу.
Очаровашка в исполнении Косовского не произвел на Зубко никакого эффекта, её голос звучал ровно, в выражении лица отблескивал холодный айсберг. Она даже не удосужилась поинтересоваться личностью посетителя, сразу перешла к делу, для опытных ходоков по кабинетам это нехорошее предзнаменование.
– Прежде всего, я хотел бы представиться – Ростислав Евстафьевич Косовский. Я…
– Очень приятно. Я извиняюсь, у меня очень мало времени, буквально пару минут, давайте сразу, без прелюдий, пожалуйста – коротко и суть, – подчеркнуто корректно перебила Лилия Геннадьевна, сразу установив регламент беседы.
Ростислав слегка сконфузился, кажется, дебют полностью проигран, к тому же его лишают главного козыря – возможности много и красиво рассуждать на морально-этические темы с красивым подводом к злободневности и своевременности создания новой спасительной структуры.
– Понимаю. Я не займу много времени. Речь пойдет о событии, которое золотыми буквами будет вписано в историю нашего края как переломный момент в процессе возрождения меценатства и филантропии, – не обращая внимания на поставленные рамки, завел свою песнь Косовский, – это, так сказать, инициация нашего местного истеблишмента в настоящее аристократическое общество, именно в том, забытом понятии…
– Я вас очень прошу, давайте обойдемся без патетики! У меня действительно осталась одна минута, так что давайте кратко, иначе просто не успеете, – в голос Зубко прозвучали нотки раздражения.
– Понимаю, – подавленно вымолвил Косовский.
Поговорить, в том понимании, как это видел Ростислав, не удалось. Заставить слушать себя человека, влияющего на самые важные решения в области, преамбулу устава какой-то сомнительной организации – безнадежное дело. Осталось одно – прямо выложить суть своего визита, так сказать на авось.
– Фонд «Попечительное собрание», который я в данный момент представляю… – уныло завел Ростислав, но его резко прервала Лилия Геннадьевна:
– Фонд «Попечительное собрание»? Вы оттуда? Здорово! Я уже хотела в розыск на вас подавать…
Последние слова вызвали на коже Ростислава появление множество мелких бугорков, хаотично двигающихся по телу, волосы на голове медленно принимали перпендикулярную позицию, горло превратилось в пустыню, а глаза перестали улавливать солнечный свет. Ростислав онемел… За одну секунду в голове пронеслось множество мыслей – здесь и клятва следователю на допросе о первом и последнем разе, и переполненное осознания вины последнее слово на суде, и тексты писем родным и близким с бесконечным раскаянием, и максимально разрешенный вес передач заключенным в следственный изолятор…
– И тут вы сами ко мне пришли, – продолжила Зубко более приветливо, хотя оцепеневший Косовский этого еще не замечал, – я устала вас разыскивать! Никто мне толком не мог рассказать где вы находитесь. Просто какие-то подпольщики…
– Почему п-подпольщики? М-мы н-не прячемся… – дрожащим от волнения голосом промямлил Ростислав, на его лбу проступили капельки холодного пота.
– С рекламой у вас плохо, ребята! Вас же разыскать невозможно! Где у вас главный офис? – почти совсем добродушно спросила Зубко.
– С-строится п-пока….
– Понятно, а то у меня есть к вам ряд вопросов, и не знаю, как задать…
– К-каких?
– Я где-то в средствах массовой информации слыхала о помощи абитуриентам при поступлении в Гарвард. Дескать, вы тестируете детей, и лучших отправляете за океан на учебу, оказывая всестороннюю помощь…
– Да, есть т-такое.
– Расскажите, пожалуйста, по-подробнее…
Невиданные изменения произошли в сознании и теле Ростислава, он на мгновение расслабился, переведя дух и переосмысливая происходящее, моментально вернул себе уверенность и полную концентрацию.
– Вас интересует программа помощи одаренным детям, помогающая нашим вундеркиндам попасть в один из самых престижнейших университетов мира? У нас есть такая…
– Я хочу подробнее узнать об этом проекте!
– Пожалуйста! – Ростислав расплылся в улыбке. – Наши заокеанские партнеры, из числа представителей диаспоры, как вы понимаете, совместно с нами проводят открытый конкурс для желающих учиться в Гарвардском университете. Для этого надо пройти тесты и получить согласие родителей. Американские друзья лоббируют создание определенной квоты для учащихся из нашей страны. Все расходы для тех, кто успешно выдержал экзамен, связанные с перелетом, проживанием и непосредственно с обучением, берут на себя добрые дяди из США.
– Превосходно. А большая эта квота, как вы говорите, сложно-ли туда попасть?
– Точное количество… Затрудняюсь ответить… Для чего это вам?
– Я интересуюсь для своего сына.
– Даааа? Хотите, чтобы он сдал тесты?
– Сейчас еще рано, он только через год закончит школу. Но меня уже интересуют условия поступления – кого и как берут на учебу. Понимаете, он у меня, естественно, отличник, но иногда бывает такой несобранный, может переволноваться и не пройти это собеседование… Вот я и волнуюсь…
Почувствовав себя хозяином складывающегося положения, Ростислав напустил не себя серьезность и важность.
– Нуууу, под программу попадают только успешно прошедшие тестирование.
– Но как-то ведь можно повлиять на процесс? – спросила Зубко с милой улыбочкой, немножко прищурив глаза.
Это выражение лица в совокупности с задаваемым вопросом у восточных славян означает готовность вопрошаемого отправиться окольной дорогой к решению задачи, а также щедрое вознаграждение проводнику, указывающему путь. Косовский медленно и важно кивнул, моргнув при этом глазами.
– Конечно, это противоречит нашим принципам, как вы понимаете, в отборе побеждают только сильнейшие, но! личностные отношения еще никто не отменял. Особенно, если окажется, что в конкурсе участвует сын активиста нашего движения.
– Я с превеликим удовольствием буду помогать вашему фонду! Вот только не знаю чем….
От холодной и строгой чиновницы не осталось и следа, великолепная актриса в лице Зубко быстро изменила манеру поведения на конструктивного делового партнера.
– Прекрасно! Для нас важно просто заручиться вашей поддержкой! Это огромная честь видеть вас в своих рядах. В рядах людей, небезразличных к чаяниям простого народа, которому многое пока, к сожалению, доступно лишь на бумаге.
– Как я вас понимаю… – Лилия Геннадьевна, покачивая головой, скорчила сочувственно-страдальческую мину.
«Ну вот и ты наша!» – обрадованно подумал Ростислав, после чего еще долго разглагольствуя с Зубко о долге интеллигенции перед трудовым народом в процессе перевоспитания богачей. Ему с трудом удавалось скрыть внутреннее ликование и, чтобы не выдать себя, он с трагическим лицом рассказывал Лилии Геннадьевне о ближайших задачах «Попечительного собрания». Последняя, в свою очередь, оказалась милейшим собеседником, с удовольствием поддержавшая предложенные темы, время от времени даже перебивая Ростислава и перехватывая инициативу. Преследуемые каждый своим интересам, они поочередно обменивались комплиментами и, как часто бывает у людей, встретивших полное понимание собеседника, прониклись обоюдной симпатией. Удачно проходящая беседа подтолкнула Ростислава на смелый ход:
