Дмитрий Ненадович - Повесть о потерянном времени
И именно поэтому, из-за серости-то этой и отказали по-первости велико-просящему народу. Не всему народу конечно же. Всему-то, тем более такому великому, как откажешь? А потому-то и отказали очень хитроумно в бесшумности своей, даже, можно сказать, дипломатично очень даже отказали! Отказали всего-то-на-всего одному только официальному лицу товарища Тараки. Несмотря на то, что лицо это вполне официальное было и давно уже очень даже хорошо знакомо было всему без исключения тогдашнему руководству СССР. И при этом прозорливо-правильно все сделало тогда наше руководство. Не обращая абсолютно никакого внимания на свою серость. Вскоре ведь одинокое лицо товарища Тараки было изрядно подпорчено, просто доведено до синевы, а затем и вовсе стерто с лица земли другим искателем всеобщего счастья, правда, уже совсем не товарищем тогдашнего руководства СССР. Этого не товарища тогда все промеж собя так и называли — «нетоварищ» Амин. И по другому совсем (но, исключительно промеж собой) называли они этого незадачливого Амина. Но здесь нельзя сказать точно, как именно они называли его. Получится совсем уж даже не по литературному. Ну а тут, когда этот гад еще вдруг вздумал такое утварить с другом-Тараки! Несмотря на письменное обращение нашего Генерального секретаря! Тут чаша терпения серого руководства была переполнена. Факт гнусного убийства очень сильно возмутил, можно даже сказать очень сильно возбудил руководство великой страны. Такого полного беспредела откровенного аминовского хамства в отношении только что целованного взасос всеми членами Плитбюро ЦК КПСС «дружища» Тараки не ожидал никто. А возбужденно возмутившись, правители тут же и организовали вполне справедливое наказание для этого зарвавшегося хама. И возмездное наказание закончилось довольно удачно для тогдашнего руководства СССР — никто из этого руководства при штурме дворца Амина не пострадал. Окрыленное успехом проведенной операции тогдашнее старовато-сероватое руководство сразу же вызвало к себе нового своего товарища Кармаля. Свято место ведь пусто никогда не бывает. И с покойниками дружить всегда хлопотно. А тут такой живой и энергичный. Всегда не скрывающий своего желания стать главой такого величайшего во всей истории народа, особенно в ту пору, когда ему, величайшему этому, так сильно во всей округе задолжали. И вот, важный претендент, облачившись в новый костюм, в котором он явно чувствовал себя так, как мог себя чувствовать случайно отловленный в пустыне бедуин, затянутый в тесные средневековые дворянские одеяния и доставленный ко двору французского короля для подписания договора о подданстве, рискнул вдруг повторить на радость всем будущим душманам старинную просьбу почившего в бозе Амина. И риск этого живущего своей жизнью костюма, поддерживающего подбородок не известного еще широкой общественности лица товарища Кармаля оказался оправданным! Новый друг тоже был неистово зацелован взасос! Но на этот раз за засосом последовали конкретные действия! Кармаль же понял, что действия непременно последуют только после последнего в усталости своей хлюпающего засоса. Понял, устало отирая с потного в страхе риска лица своего, прокисшие слюни престарелых вождей. Неистово, но как можно незаметней (дабы ненароком не оскорбить старческой сентиментальности), отирая свежим дипломатическим платочком своим застаревшую свежесть склизких остатков проявления чувств, он краешком своего выросшего в коварной ночи уха успел уловить многочисленные шепелявящие шептания. Шептания эти вырывались из многочисленных шипящих протезами уст и, многогранный смысл их утопал в сложившейся какофонии, но основное, лейтмотив, так сказать, или же квитэсецию, как кому нравится, Кармалю удалось без ошибочно тогда уловить (кстати, квинтэсеция Кармалю всегда нравилась не сравнимо больше). Квитэсеция содержала следующее: «Ребята, гхе-хе, кха-кха, а ведь ей-ей, за нами-то все ж, как ни крути, а должок-то числится! Причем должок-то этот самый что ни на есть интернациональный! Как же мы могли про него забыть?! Может, это старость уже невзначай подкралась к нам? Что-что? Ах, да, мы ведь совсем еще молоды. Война с германцем только ведь недавно-то совсем еще закончилась. А там мы совсем ещё пятидесятилетними пацанами-то были. Так в чем же дело? Как проморгали мы эти священные обязательства? А, ну да, наверное, какой-то очередной заговор. Наверное, как всегда, это слюнявое МИД нам вовремя про долги наши не напомнило. Спят они, как всегда, эти бездельники! Мы— то своим партийным чутьем давно уже ущучили: что что-то все-таки здесь не так! Неладно как-то все идет. А поэтому и не спокойно на партийной нашей душе. Недомолвки всегда какие-то и недосказанностть. А тут вдруг — бац! И прозрение такое на нас вдруг снизошло! Такое, прямо таки очень даже приятно-бодрящее воспоминание! Возбуждающее такое! Ай да Кармаль! Ай да Боря! Ай да сукин сын! Пронял-то как, этот шельмец! Недаром ведь работал когда-то послом в насквозь дружественной нам Чехословакии! Как ведь все толково преподнес, паскуда! Что-что? МИД утверждает, что ничего мы никому не должны? Неудачным опытом Великобритании в такой дружественной нам стране пугает? Это в стране, которая слезно нас к себе зовет? И не по пьяному делу ведь зовет-то, Кармаль-то он ведь вроде бы трезвый был? Да, все говорят что Боря был как стеклышко. Мусульмане-то они ведь вообще не употребляют алкоголя. Так чего им надо тогда? Этим холеным врунам-дипломатам? Может они думают, что Боря был обкуренным? Опия ведь у них там хоть завались. Да нет, вроде не отлетал никуда он сознанием. Вполне убедительно клянчил возмещение долга. Чего же еще надо этому МИДу? Ну да, конечно же, это ведь у них работа такая — очень грамотно врать. Их ведь этому сызмальства обучают в ихнем МГИМО. И не каждый так сумеет — с утра до ночи все время врать. Простой какой человек соврет, к примеру, пару раз за день для своей пользы, а то и без пользы соврет, просто так, привычки ради и кается вечерком после выпитой чарки. А дипломаты эти, профессионалы-то наши— нет! Никогда ни в чем не покаются они. Даже после литра коньяка. Врут себе всю дорогу напропалую без всяческого зазрения никогда не бывшей у них совести: собьют, к примеру, наши доблестные ПВО какой-нибудь нарушивший наше воздушное пространство самолет, и совершенно ведь справедливо собьют! А как же — он ведь нарушил, гад-то такой! Поэтому должен быть любой ценой сбит! Все так в этом мире поступают. Особенно самые демократически продвинутые государства! А наши завравшиеся вконец дипломаты тут же сообщат: «Нарушивший наше воздушное пространство неопознанный никем объект скрылся в неизвестном направлении с экранов наших особо чувствительных радаров». Понятное дело, что объект куда-то скрылся. Попрубуй-ка ты еще полетай, когда из фюзеляжа торчит даже не разорвавшаяся полутонная чушка ракеты класса «воздух-воздух». Очень трудно с ней летать. Сильно нарушена аэродинамика. Но врать-то зачем? Надо всегда и всем говорить правду. Всю правду и прямо в лицо. За исключением неизлечимо больного люда. Возможно, это будет выглядеть туповато. Ну и пусть, зато так — гораздо гуманней. А потому как рушит все иллюзии. Но этим долбанным дипломатам… Им ведь, как в народе говорится — хоть ссы обильно им в глаза, все божья для них роса. Все с них, как с гуся вода. Поэтому-то и народ-то наш правдивый, в это самое МГИМО — главную школу их цивилизованного вранья и не стремятся зачислять никогда. В эту кузницу внешне респектабельных лжецов. Поэтому-то это погрязшее в коррупции заведение и называется у народа «мимо».
А раз так, то пусть они теперь сюда уже не лезут! Умники эти! Не демонстрируют свое идеологическое несовершенство. Они, видите ли, историю когда-то читали! А интернационализм, если хотите знать — это составная часть облика строителя коммунизма. Строитель коммунизма, он, конечно же не являлся пока еще фигурантом исторических эпосов. Новый он пока еще фигурант потому что. И это надо понимать. Но час строителя не за горами. А если этого кто-то до сих пор недопонимает — партийный билет на стол и вон из МИДа. В начальную школу идите. Вы же вроде как историю знаете? Вот учителем истории и попробуйте устроиться там по нашей рекомендации. А если повезет, то будете вы детям неразумным свои глупые сказки рассказывать. А еще лучше было бы вам в вечернюю школу устроиться. Рабочая молодежь вам там быстро мозги вправит, импотентным в рафинированности своей интеллигентам. Англичан, видите ли, они в пример нам приводят. Тех, кто давно уже все колонии свои просрал, а теперь уже и, казалось бы, со своей Ирландией справиться никак не может. Вот пусть они, надменные эти альбионцы и дальше там у себя сопли в туманности своей продолжают пережевывать. А мы здесь у себя будем принимать наши волевые, правильные во взвешенности своей и чрезвычайно своевременные такие политические решения! По-ленински, так сказать, принимать мы все это будем».
