Дмитрий Ненадович - Повесть о потерянном времени
Ну вот, теперь стало, наконец, все, вроде бы, ясно. Прояснел, наконец, факт того, что с удовлетворением естественных потребностей в период совковости этой, ныне модно ругаемой за какую-то отстойность, выглядело все просто даже отлично. По крайней мере, вполне достойно и прилично все выглядело все это тогда. А что касается всего остального, дрожащиго в низменности своих неестественных потребностей — это уже отдельная история. Эти потребности в неистребимом, до неприличия, но все же в тихом своем бунтарстве, совершали иногда робкие попытки хоть как-то подрасти и непроизвольно будоражили иногда своими наглыми притязаниями обыденное сознание населения. Но это было достаточно редко в силу того, что потребности эти были неестественными. Тем не менее даже в таких, достаточно редких случаях местные правители всегда были настороже. Выслушают они бывалыча робкие претензии подотчетного им населения: ну там, большие очереди на машину, в квартире народилось уже пятое поколение и хотелось бы пожить отдельно от маразматиков-предков (в общем какую только чушь и ахинею не приходилось выслушивать мудрым этим правителям!), и, строго-сдержано так, глядь в план свой прозорливо-многолетний, по-буравят выпуклыми от усталости глазами мудреную свою бумагу и тут же в светлых головах их рождается очередной строгий вердикт: а вот шиш вам, глубокоуважаемые нами товарищи, нашим гениально составленным планом никакого роста ваших и без того излишних потребностей не предусмотрено. Вот, к примеру, на хрена сдалась вам эта сраная машина? С нею столько же сразу возникает проблем: гараж, бензин, пробки, аварии. Вы же вынуждены будете сразу отвлекаться от созидательного своего труда. А кто же за вас будет строить коммунизм? А для чего мы так упорно и последовательно развиваем услуги общественного транспорта? Он же уже и так всегда почти вовремя и почти бесплатно для вас? Мы уже даже кондукторов упразднили и объявление даже специально для вас повесили над бесконтрольными кассами: «Совесть пассажира — лучший контроллер!» Но мы то ведь прекрасно понимаем, что совести у вас не была никогда и сейчас нет никакой! Знаем мы, что самые не ленивые из вас билетик конечно же выкрутят, но денежку обязательно в кассу эту бросить почему-то забудут (совершенно случайно между прочим, на фоне здоровой усталости от строительства нового общества). И мы это понимаем, потому как денежка-то такая маленькая в наличности-то у каждого про запас всегда имеется. Поэтому вовсе и не жалко вам ничего. Но вот эта здоровая усталость, да еще коварная, измученная глистами в детстве память, будь она неладна! Ну, да ладно, останется, в конце-то концов, вам что-нибудь про запас! А запас — он ведь не тянет. Не оттопыривает он вам предательски глубокие ваши карманы. А мы на вас за этот запас вовсе даже и не в обиде. Так чего же тогда вам еще надо, собаки? Отдельное жилье?! А с жильем вашим поросячьим вообще ничего не понятно нам. Дай вам каждому отдельное — опять появляется множество всяческих неудобств и отвлечений от строительства коммунизма. Этого вполне реального и справедливого общества. Вот, к примеру, только вы настроились внести какую-то особенную долю в это благородное и общечеловеческое дело, например, внедрить рацпредложение на родном своем предприятии, а тут бац и бабуля со своими старчески маразматическими капризами во внезапно возникшем, желании срочно пообщаться с казалось бы уже давно забытым внуком. А бабуля проживает очень далеко от вас, к примеру, за несколько тысяч километров. И вам приходится отвлекаться! Бросать свое производство без внедренного рацпредложения и вести сопротивляющегося внука через всю великую страну, дабы восстановить мнимо нужную и якобы исчезающую взаимосвязь поколений! И, представьте, мы все это предвидим! Поэтому-то и делаем все, чтобы собрать всех вас, единоличников, изначально вместе. Дабы не нарушить связь времен и поколений. И чтобы не тратить заработанные деньги на билеты. Пожалуйста. Все для вас. Общайтесь себе, сколько влезет. Передавайте свой десятилетиями накопленный опыт выживания в этой стране едва зародившемуся потомству. И мы вас уверяем — ваш опыт этим несмышленышам еще не раз понадобится! Мы и для этого сделаем все возможное! Отдадим всех себя этому делу без остатка!
Население всегда чувствовало в такие минуты небывалое угрызение совести. Население, оно ведь всегда верило в беззаветность служения народу своих правителей и постоянно ставило себе в пример их непоказную скромность (один всю жизнь носил потертый военный френч, другой лазил по кукурузным полям в соломенной шляпе и т. д.). Ну а раз верило и ставило в пример, то на какое-то время успокаивалось это население. А успокоившись, оно только усиливало свою бескомпромиссную идеологическую борьбу с мещанством, вещизмом, накопительством, фарфоровыми слониками и с неистребимым абы, чем обжорством (а ведь чем только не обжиралось население в то время: несколькими сортами картошки, капусты, свеклы и моркови, а иногда дело доходило даже до иваси и путасу!). В общем, начинало бороться со всеми потребительскими пороками человечества одновременно.
И не только в судьбах людских, но и в недрах земных копалась эта плановая экономика. Да еще как копалась! Будь здоров, даже как копалась! Не церемонилась совсем с недрами-то этими. Но большинство из того, что вытаскивалось на поверхность, сразу же отправлялось на подрыв западной капиталистической хищнеческо-рыночной экономики, для ускорения, значит, ее окончательного в неизбежности своей загнивания. Водоемы, опять же, хоть и слегка, но все же загрязняла плановая эта экономика, не любила она планировать заранее строительство очистных сооружений. Экономика-то должна ведь быть экономной. Это в перенаселенной Европе с очистными носятся все как больные. Но их то, как раз, можно понять: они ведь без очистных-то без этих на следующий день, сразу же в собственном говне возьмут и, хлюпая в гибельном восторге, мгновенно так и захлебнутся. Вот пусть и тратятся. Раз не хотят восторгов. И чтобы не мгновенно, значит. Чтобы постепенно как-то у них все это произошло. А мы вот возьмем и планово сэкономим. Нам-то зачем нужны эти затратные очистные сооружения? У нас ведь вона, какие просторы! Какие водоемы! Байкал, например. Полоумные зеленые вопят по поводу его загрязнения, а его ведь родимого и десятью целлюлозными комбинатами не засрешь. А все почему? Потому что действуют во всей этой природной шири своеобразные, так называемые, защитные механизмы естественной самоочистки (видно знала мудрая матушка-природа, с кем придется ей, в конце концов, иметь дело и решила все ж таки, хотя бы таким образом подстраховаться). Поэтому пока все будет хорошо. Нет если, к примеру, возьмем мы на себя повышенные обязательства и будем непрерывно и круглосуточно из всех своих биологических и промышленно-зловонно зияющих дыр грубо и беспринципно так, в беспределе своем попросту извращаясь, гадством этим заниматься — и то, не одно столетие надобно потратить, чтобы в дерьме-то этом можно было бы, в конце-концов, тихо так и безвольно захлебнуться! Или же даже с неподдельным восторгом захлебнуться. Это, опять же, как кому на тот момент понравится. Но нам-то на фиг, спрашивается, это все надо? Не такие уж мы, в конце концов-то, законченные дебилы, какими нас все время пытаются выставить. И в планах нашей не рыночной тогда еще экономики не было таких вот целей и устремлений. Потому-то и не было никаких апокалипсисов. Мы ведь таких далеко идущих целей перед собой и сейчас не ставим, а поэтому как-нибудь еще проживем какое-то время. И дети наши как-нибудь проживут после нас. А если и они не будут брать на себя повышенных обязательств в оглядке на нас, почти предусмотрительных, то может еще что-то и внукам с правнуками перепадет. Пусть тоже хоть чему-то порадуются, не поминая со злом нас всуе. Даже хоть и в запале каком словесном находясь, пусть и не думают даже поминать нас по не-доброму.
Мы-то, если так спокойненько-то и обстоятельно все обсудить, чем перед ними, молодыми этими да ранними, можем быть в принципе виноваты? Чем мы им собственно, могли не угодить-то? Мы ведь всегда бессонно старались. Накормить их старались всегда чем-то, и ведь поприличней старались все время накормить их, из того, что было на тот момент по средствам. Временами получалось даже покруче, чем путасу. И о духовном развитии не забывали. На кружки всевозможные да на секции всякие полезные водили их. Опять же, на те кружки и секции водили, которые были в то время. А было их тогда довольно много. И все были полезными. А мы втихаря радостно потирали ручки и тайно на что-то надеялись. Думали: а вдруг новый Ландау? Или Каспаров? Или же Сальников, наконец? А вдруг все же это будет обновленный Харламов или новоявленная Пахомова? Но про меж себя, ложно скромных, — так ни-ни, ни о чем, ни о каких тайно-сокровенных помыслах. Да что вы? Как вы могли такое о нас подумать? Нет-нет, мы ведь только за здоровьем, да за развитием сюда ходим. У нас, знаете ли, особые устремления или же особые виды хронической ангины. Что это такое? Это когда ребенку постоянно хочется сделать самолет или же у него постоянное воспаление горла, причем именно такое, которое протекает на фоне общего гниения и распада гланд. А тут, вы правильно понимаете, ребенка всему научат. И как самолет смастерить, и как ракету на скорую руку сварганить. А относительно здоровья: на льду (в воде, в воздухе) все негативное сразу же у детишек наших пропадает! Тут просто абсолютное здоровье начинает на подрастающее поколение ниспадать. И это есть наша главная на этой земле задача. А ежели еще какие государственные дела нам перепадают — мы же всегда «за», на выборах всегда присутствуем и непременно голосуем там. И всегда правильно голосуем. Демонстрируем, так сказать, народное волеизъявление. За единый блок коммунистов и беспартийных! Так что молодежь у нас, по отношению к нам сирым, всегда должна быть без особых там «претензиев» — чё могли на тот момент, то и сделали. Так що, ызвынайтэ нынешние дядьки та тетки.
