Дмитрий Стародубцев - Вытхуянцы в Сочи
Водитель вернулся за недостающими документами. Он был в ярости.
— В чём дело? По какому вопросу остановили? — спросил Бегемот.
— Скорость превысил! — пробурчал экстремал. — Хотят, козлы, прав лишить!
— Не бери в голову, купишь новые! — успокоил Зебр. — Почём у вас в Сочи права человека?..
Инцидент удалось замять известным способом…
Вместе с многокилометровой пробкой долго тащились по Курортному проспекту — дороге, связывающей побережье с центральным Сочи. Вытхуянцы во все глаза рассматривали пышные дворцы сталинских санаториев, окружённых чудеснейшими парками. Великолепие увиденного потрясало, все тихо хренели.
Внезапно затор пробило, и прямая кишка проспекта хлестко, словно после лошадиной дозы пургена, выплеснула автомобиль вытхуянцев на расфранчённые сочинские улицы.
— Жирафф, улыбайся почаще, шеф любит идиотов! — советовал Зебр советнику Бегемота час спустя при входе в аквапарк, что на главной набережной Сочи.
Жирафф и впрямь всей своей миной выказывал изумление и недовольство — ему пришлось раскошелиться на входные билеты, которые, по его мнению, могли бы стоить и подешевле.
Впрочем, публики в аквапарк набилось видимо-невидимо. Денёк-то был ещё тот! Компаньоны с трудом нашли свободные лежаки, разделись и густо намазались маслами и кремами.
Здесь были головокружительные горки, переливающиеся бассейны, кафешки, раздевалки, туалеты, душевые, магазинчики. В десяти шагах вспенивалось парой безобидных баллов море с кораблями и рыбацкими шхунами на бирюзовом горизонте. Вдоль берега полным ходом шла яхта, разукрашенная цветными флагами и флажками. Доносился грохот музыки, на палубе танцевали девушки в золотых купальниках. На широком транспаранте, закреплённом между мачтами, колыхалась надпись: «Ночной клуб «Ноев ковчег».
— Вот это туса! — восхищенно осматривался Зебр сквозь тонированное стекло солнцезащитных очков. — Эй, девушка, можно с вами познакомиться в худшем смысле этого слова?..
— Да, тут всё по-взрослому! — соглашался Бегемот.
— Знакомая руба-а-ашка, — оглянулся Жирафф на проходящую мимо компанию. — У меня была точно такая же синяя рубашка!
Одни вытхуянцы спешили искупаться в море, другие рвались на горки, но кто-то должен был остаться с саквояжем.
— Что ж, бросим жребий! — Зебр поспешил извлечь старорежимную монетку и приготовился её подбросить.
Эй, ну кто не знает, что у тебя монетка с двумя орлами! — остановила его Белка, цепляя на глаза мегопафосные пучеглазые очки. — Давайте лучше «камень, ножницы, бумага»!
— Помню, как-то в начале девяностых решили мы с друзьями сходить в казино-о-о. — попытался привлечь к себе внимание Жирафф.
— А мысль одна — она прямая, как струна! — перебил его полосатый.
— Сделаем так, — приказным тоном рассудил Бегемот, — пусть Зебр пока посторожит.
— Нашли крайнего! — расстроился тот. — А я считал вас, сэр, более дальновидным политиком!
Но вытхуянцев уже и след простыл.
— Извините, что вмешиваюсь, но мне кажется, я где-то его видел. Может быть, по телевизору? — К Зебру обратился добродушный малый с соседнего лежака, показывая на спину удаляющегося Бегемота. — И что, он действительно крупный политик?
— Кто, он? — Зебр оценивающе оглядел задавшего вопрос. — Да так, мелочь пузатая! Не бери в голову, дружище!
Малый лежал в теньке, под раскрытым зонтом, и был весь из себя процветающий: зализанные волосы, бронзовое тело с гармоничным рельефом мышц, модные плавки и фирменные очки. До того, как задать вопрос, он был погружён в свой компактный ноутбук, судя по всему — наипоследней модели.
— Это что у тебя, компьютер? — поинтересовался Зебр. — Здорово! Порнушка есть?
— Да мне не до этого, — малый улыбнулся самым обаятельнейшим образом. — Работы невпроворот! Вот, забежал на полчасика искупаться…
И он повернул ноутбук так, что Зебр увидел на экране какую-то абракадабру из таблиц, цифр со значком $ и хитромудрых графиков.
— Так ты бизнесмен? — Зебр привстал на лежаке, он уже питал к собеседнику неподдельное уважение.
— Что-то в этом роде, — отвечал малый, порылся в сумке и протянул полосатому свою визитку. — Знаешь, простейший способ не нуждаться в деньгах — иметь их. А ты чем занимаешься?
Зебр благоговейно заглянул в карточку. Нового знакомого звали Рудольф, и он значился заместителем директора в компании по продаже элитной сочинской недвижимости.
— Ну, я. — Зебр в отчаянии прикусил губу и покосился по сторонам: нет ли рядом лишних, в особенности вытхуянских, ушей. — Я человек довольно известный в определённых кругах! Ну там, фондовый рынок, экспорт-импорт, зерно, лес, золото, тестеры для определения беременности. Я, к сожалению, не прихватил с собой визитку. Но она у меня, конечно, есть!
— Это и понятно, ты же на отдыхе, — дружественно отмахнулся Рудольф. — А кто твои друзья?
— Друзья? Ну, длинный — что-то вроде прислуги. Девчонка — моя любовница.
— Очень привлекательная леди! — заметил новый знакомый. — Лишите мир красоты — и вы лишите его всякого смысла!
— Одна из моих любовниц! — заносчиво уточнил Зебр. — А остальные — мои помощники, ну, типа свиты.
— Но ведь тот здоровяк, он вроде держится за главного? — усомнился Рудольф.
— Кто, этот жирный бегемотище?! Ха-ха, да брось! У нас на родине просто принято прислушиваться к мнению старших вне зависимости от того, какое положение в обществе они занимают. Тем более, он мой дядя по троюродной линии. Я сжалился над ним, взял с собой в поездку!..
Зебра несло и несло по буеракам вранья, и остановиться, при всём желании, он не имел уже никакой возможности.
Тем временем Осёл, которого давно мучила жажда, занял очередь в ларек-апельсин. Девушка-продавщица при помощи известного аппарата получала из толстокожих апельсинов сок и разливала его желающим. Подошла очередь вытхуянца, он попросил в свойственных ему оборотах полстакана сока.
— Ой, как вы интересно говорите! — поразилась юная продавщица апельсиновой свежести.
Осёл присмотрелся к ней и вдруг потерял всякий дар речи: ничего чудеснее он в жизни не видывал. Девушка показалась ему солнечным зайчиком, искоркой фейерверка, тонким платком, парящим в воздушных потоках. К тому же от неё явственно веяло сочным настроением и свежестью апельсинового счастья, которое она разливала.
Сначала в груди Осла возникло странное томление, а через секунду он отчаянно понял, что девушка — не что иное, как телесное воплощение всех его грёз; та долгожданная Мечта, которую он искал всю жизнь и которой посвятил десятки рифмованных дифирамбов. Он едва не задохнулся терпким и желанным ароматом предчувствий и в испуге отступил на шаг.
— Очень жаль, но мы по полстакана не продаем! — уточнила девушка в «апельсине».
Чуть ироничная улыбка искусно подыграла всему её бессовестно привлекательному облику.
К счастью, в очереди к ларьку Осёл был последним, поэтому, собравшись с силами, позволил себе сложносочинённую реплику:
— Вы правы, смысла нет в существованье,
Коль поселился в царстве Полстаканья.
Когда наполовину, впопыхах —
И тут не взял, и там не при делах!
Представьте безрассудную картину:
Дышать, любить, страдать наполовину…
Пить надо полный кубок, и до дна,
Чтобы вкусить все таинства сполна!
Впрочем, на всю порцию у него всё равно денег не хватало. Он густо покраснел.
Девушка налила полный стакан сока и добавила к нему несколько кусочков льда.
— Возьмите! Это вам в подарок от фирмы за замечательные стихи!
Осёл смутился, стал отказываться: мол, девушке потом, во избежание обмана, придётся оплатить недостачу из собственного кармана.
— Хорошо, — согласилась она, глядя озорным подростком. — Если не хотите в подарок, тогда помогите принести со склада апельсины. Идёт?
Осёл с радостью согласился.
Но вернёмся к Зебру. Не прошло и получаса, а он уже держал на коленях пресловутый саквояж и показывал новому знакомому его переполненное содержимое — заветные пачки денег, перетянутые верёвочками.
— Вот и вынужден с ними таскаться, — тщеславно объяснял полосатый, подкрепляя речь невообразимым каламбуром распальцовки. — А что делать? Жизнь тяжёлая. Эти сберегательные банки только и мечтают, что наложить лапу на твоё законное богатство, непосильным трудом нажитое!
Вопреки ожиданиям, Рудольф отнёсся к увиденному довольно прохладно — впрочем, как и подобает деловому человеку, видавшему на своем веку и не такое. Это несколько расстроило прилежного последователя школы Станиславского.
— И что, неужели ты всю эту кучу наличных привёз с собой, чтобы по мелочи истратить? — всё же озадачился обладатель ноутбука.
