Владимир Кунин - Возвращение из рая
— Шеф!!! По-моему, Джек предложил ИМ, бля, суперприкольный вариант! Но мне тут в башку еще одна комбинашка пришла!.. Надо бы ее обчирикать!
То, что у Братка в минуты нервного напряжения обостряется мышление и повышается способность понимать Человеческую речь, это я уже заметил. Но то, что ему в голову стали самостоятельно приходить какие-то «комбинашки», было для меня новостью.
— Вы мне, Шеф, только скажите, что такое «плов»! Это то, что жрут?..
Вот тут Браток попал в десятку! Уж про плов-то я знаю все!
У Шуры в Ленинграде был давний дружок — кинорежиссер Искандер Хамраев. Как говорил про него Шура Плоткин, «узбекский интеллигент московско-ленинградского розлива». Так они с моим Шуриком частенько сбрасывались, покупали пару бутылок водки, баранину, рис, морковку, лук, а Искандер приносил с собой какие-то настоящие узбекские пахучие травки, и они вдвоем варили плов. Время от времени «разминаясь» одной-двумя-тремя и так далее рюмочками водки.
Когда же наконец плов оказывался готовым — и его можно было подавать к столу, выяснялось, что нужно срочно бежать по соседям в поисках водки в долг, так как в доме уже не оставалось ни капли и ни копейки...
— Как бы тебе это попроще объяснить? — начал я с добротным знанием предмета. — Плов — это баранина с рисом...
И только расщеперился описать Братку все в деталях, как этот хам прервал меня очередным идиотским вопросом:
— А что такое «рис»?
— Ну это такие маленькие беленькие штучки...
— Я, конечное дело, извиняюсь, Шеф, но тут вы как в лужу пёрнули — аж пузыри пошли! Вы что же думаете, я уже совсем тю-тю, пыльным мешком стебанутый? Что ж я, Баранов не знаю?! Я их в Сан-Фернандо, у этих предгорных фраеров-фермеров мочил немерено! И ни в одном Баране риса отродясь не было! Бля буду, Шеф... Но все равно идейка мне пришла в башку — зашибись!!!
... Пит кончил отдавать распоряжения своим сотрудникам по передаче на опознание того Казахско-Немецкого дохляка этим говноедам-террористам, как Боб вдруг вырвал из блокнота чистую страничку и что-то размашисто в ней написал. И моментально сунул эту бумажку под нос Питу и Джеку.
Меня всего аж колошмат забил от желания узнать, что там было написано! С завтрашнего же дня сажусь учиться читать!!! Не пальцем же деланный, как говорил Водила, — научусь!..
Сдержанный Джек одобрительно кивнул головой, а Пит, существо, как я понял, более импульсивное, даже обнял Боба и похлопал его по спине.
А потом рявкнул в микрофон открытым текстом:
— И чтобы через двадцать минут в «Беверли-Хиллз-отеле» были наши технари! Со всеми своими электронными штуками! Здесь «жучков» понапихано — один черт знает сколько. Я выезжаю прямо в район Марина-дель-Рей, к месту встречи...
* * *— Что ты там написал?! — вцепился я в Боба, как только за Питом закрылась дверь. — Говори по-Животному! На всякий случай, пока не приехали ваши техники.
И я выразительно посмотрел на потолок и стены гостиной. Точно так же, как это делали Джек и Пит.
— Я просчитал, где может находиться Тим, — сказал мне Боб. — Это все-таки Калвер-Сити. Как я и думал, Рейнтри-серкл, бывшая территория кинокомпании «Метро-Голдвин-Мейер». Один из шести четырехэтажных домов.
— Как это ты сообразил?
— Первый звонок в машину Джека был зарегистрирован из Калвер-Сити... Тим видит из окна навес для автомашин и будку для охраны стоянки... Они остались там еще со времен «МГМ». Я бывал там много раз. А то, что это один из шести четырехэтажных корпусов, — потому что все остальные дома на этой территории только одно— или двухэтажные. А Тим сказал, что он находится на ТРЕТЬЕМ этаже с балконом!
— Шикарно!.. — Я даже лапами развел от удивления.
Джек, ничего не понимая по-Животному, потыкал пальцем в записку Боба и сказал:
— Отменно, Боб. Теперь помоги нам Господи, чтобы оно так и оказалось. Я был там однажды в гостях у Вендровских и теперь смутно припоминаю кое-какие детали, подтверждающие твою догадку.
В ту же секунду в кармане у Джека запиликал его собственный «непрослушиваемый» телефон — подарок его старого друга, агента Службы безопасности Президента, бодигарда Первого Кота Соединенных Штатов Сокса, бывшего сослуживца Джека по Вьетнаму — Ларри Брауна.
— Это звонит Рут из Нью-Йорка, — сказал я и не ошибся.
Джек вынул телефон из кармана куртки, нажал кнопку включения и сказал:
— Привет, Рут!
— Откуда ты знаешь, что это звоню я? — рассмеялась Рут.
— Кыся сказал.
— Я смотрю, вы там за нашим Кысей как за каменной стеной! Они рядом?
— Кто они? — тупо переспросил Джек.
— Мой сын и Кыся.
— А-а-а... Нет, Рут. Сегодня второй съемочный день, и Тим с Кысей там... Как ты себя чувствуешь?
— Спасибо, нормально. А где я тебя застала, Джек? Почему ты не с ними?
— Я пока в отеле... Тут кое-какие административные делишки.
— А с Тимом и Кысей есть кто-нибудь из наших?
Я услышал в голосе Рут возрастающую тревогу.
— Конечно, конечно, Рут!.. Помнишь рыжего Пита Морено?
— Кто не помнит рыжего Пита?! Он даже слегка ухаживал за мной.
— Так вот, Тима и Кысю сейчас пасет один из его лучших помощников — сержант Чжи-Бо.
Боб взялся руками за голову. Я поджал хвост.
— Какой у них там номер телефона? Я хочу поговорить с Котом и Ребенком. Чего-то я сильно хандрю без них, — сказала Рут.
— Они на выезде, милях в тридцати от Лос-Анджелеса, Рут.
— Ох, Джек... По-моему, ты мне пудришь мозги. А когда они вернутся в отель?
Джек посмотрел на меня и на Боба и почти уверенно сказал в трубку:
— Скорее всего они заночуют в трейлере, рано утром отснимут еще одну сцену и часам к десяти утра вернутся. Ты сейчас где? Дома?
— Нет, в клинике. Я звоню из палаты.
— Что говорят врачи?
— Кажется, все будет в порядке. Как вы питаетесь?
— Прекрасно. Что у Шуры?
— Или на работе в библиотеке, или у меня в клинике. Дома почти не бывает. Жрет в «макдоналдсах», «бюргер-кингах» и в разных других тошниловках, бедняга... Джек! Ты действительно говоришь мне всю правду?
— Нет, Рут, не всю. У Кыси тут появился новый приятель, которого он по окончании съемок хочет привезти с собой в Нью-Йорк.
— Кот или Кошка? — спросила Рут.
— Как тебе сказать... Скорее — Кот.
— Черт с ним, пусть везет. Веселее будет!
— Не знаю, не знаю... — засомневался Джек.
— Ох, Джек! Что-то ты петляешь... Ну черт с тобой. Целую. Позвоню еще завтра. Бай! Привет Питу.
Джек отключил свой телефон, спрятал его в карман и вывел нас с Бобом в сад. И сказал тоном, не оставляющим никаких сомнений:
— До десяти часов завтрашнего утра Ребенок должен быть здесь.
* * *С соблюдением всевозможных ухищрений и тщательных предосторожностей Браток был извлечен из багажника нашего «линкольна», поднят на гаражном лифте в один из пустынных холлов отеля и препровожден Бобом и Джеком прямо во внутренний сад.
Я осуществлял разведывательные действия: кто и в чем может заподозрить большого Кота-Дворнягу, чье рваное ухо теперь известно чуть ли не всей Америке?
Делая вид, что я просто так, индифферентно (как словечко?..) прогуливаюсь, я забегал вперед, убеждался в том, что нашего Пумского обалдуя никто не увидит, и давал команду Бобу и Джеку вести Братка дальше. Если же я сталкивался с отельной обслугой или отельными постояльцами, то резко тормозил тайное продвижение Братка по лабиринтам отеля.
С грехом пополам Боб и Джек приволокли Братка во внутренний сад «Беверли-Хиллз-отеля», а там, уже самостоятельно, где ползком, где неслышными гигантскими прыжками, а где и роскошными «перелетами» с ветки одного дерева на другое, Браток благополучно добрался до нашего бунгало и привычно юркнул в заранее открытую для него дверь...
Идейка, которая, по его же выражению, «шваркнула ему по кумполу», родилась не на пустом месте, а в результате усиленной и непривычной работы Пумско-Кугуарско-Братковых мозгов и могла бы сделать честь любому калифорнийскому Горному Льву-Беспредельщику.
Оказывается, находясь в запертом багажнике «линкольна», Браток пребывал в таком нервном градусе, что превосходно слышал, что говорил нам Тимур по-Животному с другого конца Лос-Анджелеса.
Кроме всего, в багажнике Браток был окружен самыми различными запахами, которые и привели его к этой идее. А запахи были и взаправду самые разнообразные. Все началось от внюхивания Братка в стальной хлыст Тимура. Ребенок, как сказал Браток, так и встал у него перед глазами!..
Жутковато попахивал принадлежащий Бобу автомат с гранатометом «в одном лице». Можно так сказать — «в одном лице»? Они были смонтированы в одну убийственную конструкцию — под тонким стволом для пуль толстая трубка для гранат. Я по телику такие штуки раз сто видел!..
От запасного колеса несло резиной. От сумки с автомобильными инструментами тянуло железом и пластмассой,
А вот добротно запаянный пластиковый мешочек со Слоновьим слабительным не издавал НИКАКОГО запаха! Вот это обстоятельство, приплюсованное к запаху автомата с гранатометом, и привело Братка к очень, я бы сказал, занятной мыслишке. Мнения разделились.
