Артем Шампанский - Славянская мечта
– Давай точно, чтоб все уже были на местах, – Сергею не нравилась неопределенность.
– Точность – это вежливость поездов, – отшутился Ростислав, но все же уточнил, – без пяти четыре буду на месте. Главное, пусть старший не знает, что я в сговоре, а то все испортит. Все должно быть очень натуральным.
– Не беспокойся. Он не знает. Можешь импровизировать, – заверил Самосвалов.
План сработал. Гриша, в телефонном режиме, без особых усилий убедил Виталия Самуиловича посетить вместе с сыном слепого вещуна:
– Конец концами, может, он и вправду шо у вас увидит. А не увидит, то скажет, шо зря вы беспокоитесь. А Вадьку вашего прощупает. Он хоть и слепой, но как рентгеном видит. Если там шо напорчено, наворочено, то как рукой снимет, отшепчет. Люди сейчас не верят, а зря. Нечисть только этим и пользуется. Наведут порчу какую, попробуй потом отмыться.
Виталий Самуилович согласился и пригласил сына для беседы. Диалог отца и сына, узнавшего о страшном недуге своего родителя, увенчался полным примирением с решением отправиться к целителю вместе. Потревоженный по этому поводу телефонным звонком некто Ростислав, незнакомый обоим, хоть и неохотно, но после упоминания фамилии Самосвалов согласился договориться о приеме у загадочного колдуна-врачевателя, долго рассказывая о затворническом образе жизни пророка. В итоге – поздно ночью все трое отправились на машине Ростислава в направлении «жилища старца-предсказателя».
Ростислав намеренно избрал самый сложный и длинный путь, часто меняя направления. Очень хотелось, чтобы эта парочка не вздумала приехать сюда еще раз, без провожатых. Всю дорогу он делился так зваными воспоминаниями об увиденных чудесах, сотворенных старцем. При этом старался не переусердствовать:
– Конечно, иногда бывает, приходят к старцу люди практически обреченные. Он им с порога говорит: не надо ко мне идти, я вам ничем помочь не смогу, идите с миром. Он ведь не волшебник, он просто ясновидящий. Хотя очень устает. Несколько встреч в день выматывают его полностью. Из-за этого и живет затворником, боится известности, всем ведь помочь не сможет. А с тех, кому удалось помочь, денег не берет, боится дар свой потерять. Говорит, дар нужно дарить, а не продавать. Тут-то наш фонд и взялся за его опеку. Помогаем, чем можем, и от ненужной шумихи оберегаем.
Старший Кирпиченко прекрасно справлялся с ролью обреченного. Он почти ничего не говорил, ехал с каменным, отрешенным лицом, очевидно, не веря в благополучный исход основной затеи. Однако, ближе к пункту назначения, решил мягко поинтересоваться личностью ясновидящего.
– А откуда он взялся?
Ростислав был готов к подробным проявлениям любопытства. Помимо красивых историй с исцелениями он продумал список наиболее возможных вопросов и подготовил варианты ответов, в зависимости от того, как сложится разговор.
– Сюда мы перевезли его недавно, его популярность стала приносить ему неудобства. А родился и вырос он на Донбассе. В детстве, примерно в семилетнем возрасте, он провалился в старую шахту и целую неделю искал выход в кромешной темноте. Через семь дней его обнаружили в бессознательном состоянии, полуживого, но самостоятельно выбравшегося из лабиринта. Потом долго лечили, однако неизвестный недуг навсегда отобрал зрение. Он рос замкнутым и нелюдимым. Позже, через много лет, стал вдруг рассказывать странные и непонятные вещи, поначалу многие решили, что слепота и разум похитила. Но, когда стали понимать его слова, обнаружилось, что он обладает неземным даром предвидеть и врачевать. Особенно от тех болезней, которые современная медицина ни объяснить, ни вылечить не может.
– А почему в такую рань принимает?
Рассвет, появление солнца, по его мнению, время, переполненное неземной энергией. Общаясь с людьми, он получает сигналы, с помощью которых предугадывает будущее. Так вот в другое время суток эти сигналы или неразборчивы или вовсе не проходят.
Подобных фантазий Ростислав приготовил на довольно длительный, затяжной рассказ, но отцу и сыну Кирпиченко услыхать их было не суждено, ровно в назначенное время их провожатый остановил авто возле дома с таинственным провидцем. В полумраке старинное здание, с тусклым светом в окнах, выглядело словно замок с привидениями, особенно на фоне старого сада с огромными, неухоженными деревьями. В этом сказочно мрачном месте несуразно выглядели только роскошные лимузины с иностранными и дипломатическими номерами, припаркованными в лучших традициях современных хозяев жизни – без особых переживаний о других участниках дорожного движения. Возле дома нервно перетаптывались и сами владельцы дорогих средств передвижения, держащиеся друг от друга на расстоянии и не вступающие в контакт. Инсценировка, кажется, удалась – отец и сын нервно крутили головами, ощущая внезапно появившееся чувство страха. Ростислав моментально оценил задатки режиссерских способностей Самосвалова, именно тот руководил подготовкой водителей к сегодняшнему действу. Все выглядело натурально.
Подошедших гостей встретила сгорбленная женщина, одетая как монахиня (гражданская жена Сереги, всегда помогающая ему во время работы, здесь присутствующая как добровольная помощница провидца), и, обращаясь ко всем троим, каким-то дребезжащим голосом промолвила:
– Наконец-то! Из-за вас он не принимает других. Вам назначено первым. Скорее проходите кто-то один! Он уже просил заходить.
– Как один? Почему один? – по-настоящему удивился старший Кирпиченко.
– Они должны быть вдвоем, – подыграл Косовский.
– Вдвоем нельзя, – резко отрубила помощница.
– Иди один, папа! Я здесь подожду, – трусовато произнес долго молчавший Вадим, видно, сдрейфивший не на шутку.
– Послушайте, это отец и сын. Они вместе, – заступился за обоих Кирпиченко Косовский.
– Ладно. Только недолго. Ему тяжело. Идите за мной.
Виталий Самуилович с сыном отправились в дом, трогательно держа друг друга за руки. Глядя на эту сентиментальную картину, Косовский довольно отметил: «Отлично, кажется, сынок уже навсегда вернулся к папочке!»
Шаман встретил гостей, важно восседая в огромном кресле, откинувшись на спинку. Кресло находилось в центре большого кабинета с очень слабым освещением. Несколько горящих свечей, расположенных за спиной Шамана, делали невозможным детально рассмотреть его лицо. Напудренные нос, лоб и щеки, фокус с глазами – все это в плохом освещении вызывало ассоциации с сидящим покойником. Проведшая их помощница доставила ещё один стул и почти насильно усадила. Кирпиченко аккуратно уселись, не отрывая взгляда от провидца.
– Зачем вы здесь? – голос ясновидящего больше походил на стон человека, испытывающему муки.
Это произвело еще большое впечатление на вошедших – не каждый день приходится общаться с говорящим мертвецом. На правах старшего, слабым, дребезжащим голосом заговорил Виталий Самуилович:
– Врачи… обнаружили у меня онкологическое заболевание… рак. Меня склоняют к сложной дорогостоящей операции. Мне надо вашего совета, стоит или не стоит.
– Я не смогу ответить однозначно. Будущее приоткрывает предо мной свои завесы, но это не так, как представляют себе люди. Я вижу видения, смысл которых порой недоступен для меня. Ответы на свои вопросы ищите у себя. Дайте мне вашу левую руку.
Шаман открыл ладонь своей левой руки, до этого лежавшей без движения на подлокотнике. Виталия Самуиловича посетило странное нервозное чувство, словно трезвый водитель на медицинской экспертизе в наркологическом диспансере – вроде и не пил, но черт его знает; он покорно опустил свою ладонь в руку вещуна. Несколько секунд Шаман молчал, потом заговорил неожиданно, и голос его стал тверже:
– Это неправда. Либо вы обманываете меня, либо вас кто-то хочет обмануть. Я вижу реку, большую полноводную реку, несущую свои воды куда-то далеко. Это не может означать ни смерть, ни болезни. Вы не больны.
– Спасибо, – облегченно прошептал Виталий Самуилович, тайно продумывая предлог перевести разговор на сына.
Но с этим легко справился Шаман:
– К тому же я вижу, как от вас исходит яркое сияние. Такое сияние исходит только от людей здоровых, не то что у вашего спутника. Это ваш родственник?
– Сын! А что у него не так?
– Его свет слабый и нечистый, он может быть больным или находиться под действием колдовских чар, – монотонно продолжил Шаман.
– Конечно… – скептическая ухмылка Вадима, мгновенно появившаяся на лице, скрывала в себе страх, перемешанный небывалым интересом.
– Дайте руку, – Шаман, не меняя интонацию, протянул ладонь Вадиму, продолжая оставаться недвижимым.
Вадим, пару раз дернувшись в нерешительности, недоверчиво наклонился и протянул руку. Крепко взяв в объятие кисть сына бизнесмена, Шаман застыл. В этот раз пауза продолжалась дольше, но не настолько, чтобы оборвать терпение Вадима.
