Елена Медведева - Жизнь и бизнес честного лоха в современной России
– Вы строили лестницу с помощником? – поинтересовалась она.
– Нет, один. Признаюсь, что строгал и старые доски, чтобы не тратиться понапрасну. Но лестницу сделал на совесть – выдержит даже слона.
Урсуляк с трудом скрывала своё разочарование. Какое ей дело до качества лестницы?! Этот Анатолий, alas, самый обычный работяга. Как загорелись его глаза, когда она протянула ему две пятитысячные рублёвые купюры и одну стодолларовую! И куда исчез связной?
Прежде чем распрощаться, они договорились, что после Нового года Анатолий облагородит печку-буржуйку, так что она будет иметь вполне респектабельный вид. Урсуляк уже выходила из машины, когда он бросил мимоходом: – Загрязнение атмосферы произошло из-за того, что сжигали сухостой. – Я знаю – об этом писали все газеты, но есть и другая причина – не удалось в полной мере погасить торфяники, и, возможно из-за этого у многих плохое самочувствие – эти слова она произнесла вслух, а про себя подумала, что этот Анатолий первый, хотя и небольшой провал в её карьере разведчицы. Почему же она всё-таки решила, что он сотрудник ФСБ? Вероятно, по той причине, что вряд ли сторожем в садовом товариществе, где летом иногда отдыхает генерал госбезопасности, будет работать непроверенный штатский. Во-вторых, несколько раз в процессе их общения он называл себя патриотом; в третьих, его машину украшала георгиевская лента. В четвёртых, у него была правильная русская речь и способность к логическому рассуждению. И, наконец, однажды он всё же попытался ошарашить её сообщением о том, что на Кубе вновь установлены российские ракеты средней дальности и что америкосам, в случае начала военных действий, мало не покажется. Правда, в отличие от большинства рядовых сотрудников госбезопасности, Анатолий не брал в рот ни капли спиртного. А может быть, чутьё не подвело и на этот раз, и он всё-таки не тот, за кого себя выдаёт? Тогда почему не пошёл на сотрудничество?
– Кстати, Любовь Владимировна или как Вас там, на тему атмосферы в восьмидесятые годы ходил анекдот: «Два глиста – отец и сын вылезли из жопы. – Как приятен аромат свежего укропа, – сын сказал и сразу сник. – Не хочу обратно! – Там наша родина, сынок, Хоть пахнет неприятно».
– Вы, как патриот, разумеется, на стороне отца, – усмехнулась Урсуляк.
Однако вскоре события, связанные с творческой деятельностью Любы, заставили Урсуляк на время забыть об Анатолии. В произведениях сестры рассказывалось о том, что взаимоотношение живущих в одной стае собак разных пород имеет много общего с отношением между странами, где жили их предки. Урсуляк считала это пустой фантазией, пока сама не стала свидетелем.
В квартире Любы делили кров китайцы, японцы, британцы, немцы и русские. И в тот период, когда Запад объявил санкции против России, японская акита Хатико и шотландская овчарка Шанель объявили бойкот русской борзой Риорите. Бедную Риту третировали до такой степени, что она большую часть времени проводила на своей раскладной кровати, не осмеливаясь в присутствии Хатико подойти к поилке, и её кидало в дрожь, едва акита изображала на своём лице недовольную гримасу. А обнаглевшая Шанель, пользуясь поддержкой более сильной акиты, кусала свою бывшую закадычную подругу Риту каждый раз, когда та возвращалась с прогулки. Шакалили перед акитой и осмелевшие мелкие. Общими усилиями загоняли Риту под кровать, откуда время от времени высовывалась её длинная морда.
Урсуляк по вечерам водила Риту в парк, превращённый стараниями администрации в сказочный лес – стволы и ветви деревьев до самой верхушки обвивали гирлянды лампочек, от которых по невидимым нитям скользили вниз голубые сосульки. Люди с удовольствием прогуливались по светлым аллеям, и можно было спокойно спустить Риту с поводка где-нибудь в сторонке. Однако, сделав несколько кругов, борзая приступала к поиску пищевых отходов и возвращалась к хозяйке, распространяя вокруг себя тошнотворный запах тухлой рыбы. По мнению Риты это должно было поднять её статус в глазах преследователей. И, действительно, до тех пор, пока с помощью мытья не была ликвидирована вонь, стая относилась к борзой даже с некоторой долей уважения. Но стоило запаху ароматизированного шампуня перебить рыбный одор, противостояние разгоралось вновь.
Китаянка чау-чау никогда не участвовала в разборках, наблюдая за драками со стороны. Но Урсуляк, со слов сестры, знала, что однажды эта внешне миролюбивая псина в одно мгновение откусила головы декоративному японскому петушку и курам, когда они решили прогуляться по квартире, а впоследствии задушила чилийскую белку, едва этот грызун высунулся из клетки.
Сходство в стереотипе поведения животных и целых наций поражало. Однако вскоре творчество Любы дало Урсуляк ещё одну пищу для размышления. Накануне Нового года ей позвонили из издательства и предложили вёрстку очередного произведения Раевской с замечаниями редактора. У него было хлёсткое название «Роман из сумасшедшего дома». Урсуляк с интересом пролистала рукопись, с которой была знакома лишь в общих чертах. Название одной из глав «Мой отец враг России», написанной от первого лица, несколько удивило – как такое могла пропустить цензура? Но Урсуляк решила не спешить и ознакомиться с произведением сестры, начиная с предисловия. В последней главе первой части, озаглавленной «Тайна жертвы гаагского трибунала» рассказывалась история русской любовницы Президента Югославии Слободана Милошевича. Нетрудно было догадаться, что прототипом этой женщины была сотрудница Антона.
«История довольно необычная, – писала Люба. – О существовании этой женщины и её роли в жизни моего мужа я узнала недавно, после того, как обнаружила на его столе толстый сборник, посвящённый юбилею научно-производственного объединения Сапфир-Атлант, где они оба работают не один десяток лет. Я начала пролистывать книгу и вдруг увидела дарственную надпись над названием главы «Воздушное пространство и космос под контролем». Она была адресована моему мужу: «Дорогой Антошенька, мой единственный друг, эту книгу я посвящаю тебе. Алла Овечкина». В тот момент я испытала такое острое чувство ревности, какое не знала и в молодые годы, и закатила сцену Антону, не желая слушать никаких объяснений. Немного успокоилась лишь тогда, когда узнала, что член редакционного совета Анжелика Анатольевна Овечкина родилась… в 1941-ом в Орле под бомбёжкой. Так что же связывало эту старушенцию с моим «молодым» мужем? Из самого сборника я почерпнула лишь скудные сведения из её биографии. Закончив школу с золотой медалью, Анжелика поступила в Московский Энергетический институт на впервые созданный в стране факультет «Автоматика и вычислительная техника», конкурс на который составлял 18 человек на место. Затем была работа в Академии наук, связанная с организацией системы обработки данных со спутников. После перехода на службу в ГСКБ оборонной промышленности Сапфир – Атлант Анжелика Анатольевна занималась системным анализом методологии оценки кадрового потенциала и стоимости научных идей. В качестве хобби коллекционировала произведения народного творчества коллектива ГСКБ, лучшие из которых включила в выпущенный под её редакцией юбилейный сборник. По-видимому, в молодости Алла – Анжелика была хороша. Во всяком случае, об этом свидетельствовали посвящённые ей строки: «На ангела схожая ликом, Вы, Алла, тихи и скромны. Но словом лишь Вам, Анжелика, печатным обязаны мы» и ещё чьи-то анонимные стихи о любви:
Песен я для тебя не пел,
Не спешил к тебе на свиданья,
И ладоней твоих не грел
У подъезда своим дыханьем,
Мне смотреть бы в твои глаза,
Целовать твои губы нежно,
Только я ничего не сказал,
И останется всё, как прежде…
Мой муж Антон очень неохотно отвечает на расспросы, касающиеся его работы и его сотрудников. Но некоторую дополнительную и весьма интересную информацию об этой Анжелике мне всё же удалось из него выудить. Оказывается, она училась в одной группе с будущим президентом Югославии Слободаном Милошевичем, и он испытывал к однокурснице самые пылкие чувства. Однако против брака влюблённых категорически возражала мать девушки, да и сама Алла не представляла своей жизни замужем за иностранцем. Хотел ли Слободан остаться в России? Возможно, но Алла была девушка принципиальная, и раз уж однажды она сказала «нет», услышать от неё другой ответ шансов практически не было. Замуж Анжелика не вышла, и подробностей её дальнейшей личной жизни не знал никто. Знали только о страшной трагедии, которая произошла с её сыном. Во время родов ребёнка уронили, а последствия травмы головы сказались позже – мальчик умер от опухоли головного мозга. Ну, и, конечно, трагическая судьба её первой любви. Слободан Милошевич возглавил сербское сопротивление войскам НАТО в период распада союзной республики и впоследствии предстал перед гаагским судом как военный преступник. Однако при жизни Милошевича приговор не был вынесен – Слободан был найден мёртвым в камере. Таким образом, Алла потеряла и единственного сына и того, кто, возможно, был его отцом».
