Юрий Мухин - Творцы империй
2 мая 1948 года раби Клауснер, уполномоченный по делам «перемещенных лиц», представил отчет Американской еврейской конференции:
«Я убежден, что нужно заставлять людей уезжать в Палестину… Им самой высокой целью кажется американский доллар. Слово «сила» — девиз программы, которую я предлагаю… Сила уже сослужила нам службу совсем недавно и при эвакуации евреев из Польши, и в истории Исхода.
Чтобы воплотить эту программу в жизнь, нужно создавать «перемещенным лицам» не комфортабельные условия, а максимальный дискомфорт. Кроме того, пусть евреев беспокоит Хагана».
(Источник: Альфред Лилиенталь. Какова цена Израиля. Чикаго, 1953, с. 194–195).Варианты этих методов подстрекательства и принуждения были разнообразны.
В 1940 году, чтобы вызвать возмущение против англичан, которые хотели спасти евреев от Гитлера, вывезя их на остров Маврикий, сионистские руководители организации Хагана (которую возглавлял Бен Гурион) не поколебались взорвать корабль с евреями, когда он причалил в порту Хайфа 25 декабря 1940 года, что повлекло за собой смерть 252 евреев и английского экипажа.
(Источник: Д-р Герцль Розенблюм, директор газеты «Едиот Ахаронт», сделал это разоблачение в 1958 году. Оправдание этому акту было дано в «Джуиш Ньюслеттер», Нью-Йорк, ноябрь 1958).
Другой пример — Ирак. Еврейская община (110 000 человек в 1948 году) глубоко укоренилась в этой стране. Главный раввин Ирака Хедури Сассун заявил: «Евреи и арабы пользуются одинаковыми правами и привилегиями на протяжении тысячи лет и не считают себя раздельными элементами этой нации».
Тогда в 1950 году начались израильские террористические акции в Багдаде. Поскольку иракские евреи не спешили записываться в списки на иммиграцию в Израиль, израильские секретные службы, чтобы убедить евреев, что они находятся в опасности, стали использовать против них бомбы… При взрыве в синагоге Шем-Тов были убиты трое и десятки ранены. Так начался исход, названный «Операция Али-Баба».
(Источник: «Хаолам хазе» 20 апреля и 1 июня 1966, «Едиот Ахаронт», 8 ноября 1977 года).
Это идет по прямой линии от основной доктрины Т. Герцля, который постоянно подчеркивал это в своих «Дневниках». В 1895 году он писал немецкому корреспонденту Шпенделю: «Я понимаю антисемитизм. Мы, евреи, остались, хотя и не по нашей вине, чужеродным телом в разных нациях».
(Источник: Т. Герцль. Дневники, с. 9).
Через несколько страниц он выражается еще ясней: «Антисемиты станут нашими самыми надежными друзьями, антисемитские страны — нашими союзниками» (там же, с. 19). Цель была одна: собрать всех евреев во всемирном гетто.
Факты подтвердили правоту Теодора Герцля.
Благочестивые евреи, как и многие христиане, повторяют каждый день: «На следующий год — в Иерусалиме», делая Иерусалим не определенной территорией, а символом союза Бога с людьми, для примыкания к которому нужны личные усилия. Но «Возврат» осуществился под влиянием угроз антисемитов и иностранных государств.
31 августа 1949 года, обращаясь к группе американцев, посетивших Израиль, Бен Гурион заявил: «Хотя мы достигли нашей цели и создали Еврейское государство, мы только начинаем. Сегодня в Израиле всего 900 000 евреев, в то время как большинство еврейского народа все еще находится за рубежом. Наша будущая задача — собрать всех евреев в Израиле».
Целью Бен Гуриона было собрать в Израиле с 1951 по 1961 год четыре миллиона евреев. Приехало 800 000. В 60-х годах иммиграция не превышала 30 000 в год. В 1975–76 гг. эмиграция из Израиля превысила иммиграцию.
Только большие преследования, как в Румынии, дали некоторый импульс «Возврату».
Даже гитлеровские жестокости не помогли осуществлению мечты Бен Гуриона.
Из еврейских жертв нацизма, которые нашли убежище за рубежом в период с 1935 по 1943 год, лишь 8,5 % устроились в Палестине. США ограничили прием 182 тысячами (менее 7 %), Англия — 67 тысячами (менее 2 %). Огромное большинство (75 %) нашло убежище в Советском Союзе.
(Источник: «Институт по еврейским делам» в Нью-Йорке. Эти цифры приводятся в книгах: Кристоф Сайкс. «Перепутья на пути в Израиль», Лондон, 1965, и Натан Вейншток. «Сионизм против Израиля», с. 146).
Первая серия
Действующие лица:
И.В. Сталин, ныне покойный глава СССР.
У. Черчилль, ныне покойный премьер-министр Британской Империи.
А. Гитлер, ныне покойный канцлер и фюрер Германии.
Место действия: Тот Свет.
(На пустой сцене Черчилль и Гитлер).
Черчилль. Вы неисправимый романтик, канцлер. Дух народа — это не более чем пропагандистский прием, необходимый в каждой войне. А решает все, в конце концов, материальная сторона вопроса.
Гитлер. Никогда не соглашусь! Не бывает настоящего человека без высоких целей, нация выродится и умрет, если у нее нет высоких целей, если ее не влечет к ним дух народа. Жрать, совокупляться, хитрить и обманывать для того, чтобы жрать и совокупляться? Бог мой, какая страшная, какая убогая жизнь! Ведь люди существуют для того, чтобы служить высоким идеалам, но в то же время без высоких идеалов нет и самого человека. Так замыкается круг.
Черчилль. Но, канцлер, ведь у вашей Германии был именно такой высокий дух и, тем не менее, вы потерпели сокрушительное поражение во Второй мировой.
Гитлер. Это не доказательство, а вернее — это доказательство именно моей правоты. Германия сражалась со всем миром и могла победить, не допусти я ошибок, а я их допустил очень много — до сих пор не могу составить список. Нельзя перекладывать на народ, на высокий дух народа, издержки, связанные с ошибками его вождя. Более того, такие ошибки еще больше возвеличивают сам народ. Немецкий народ терпел все во имя высокой цели, в том числе и мои ошибки, и в этом его величие.
Черчилль. Может быть, но победило все же материальное преимущество нас — ваших противников.
Гитлер. Да посмотрите хотя бы на сегодняшнее состояние дел! НАТО имеет материальное преимущество над Югославией в сотни раз, вы такого преимущества надо мной во Второй мировой не имели. Тем не менее НАТО терпит поражение — сухопутные силы НАТО боятся приблизиться к сербским войскам! Неслыханно! Дожила Германия — мои немцы входят в такую трусливую коалицию!
Черчилль. Спокойнее, канцлер, это уже не ваши немцы, как, впрочем, и не мои англичане. А ваши немцы, кстати, тоже ведь потерпели поражение.
Гитлер. Сравнили! Мои немцы сражались один на один со всем миром, да и победил нас все же русский дух, дух советского народа… Кстати, что-то не видно маршала Сталина.
(Из колеблющихся теней появляется Сталин, здоровается за руку с Гитлером и Черчиллем).
Сталин . Я здесь, просто не хотел своим появлением перебить течение ваших мыслей.
Черчилль. Не надо лукавить, маршал, вы и в земной жизни всегда появлялись позже всех…
Сталин (перебивая)…и своим появлением заставлял всех встать. Знаю, знаю, я был очень тронут, услышав эти ваши воспоминания обо мне. Вы были чуть ли не единственным империалистом, кто всегда боролся со мной, в том числе и с помощью клеветы, но никогда не клеветал на меня после моей смерти.
Черчилль. Польщен такой оценкой. Кстати, не вспомнить ли нам старое и не воссоздать ли нам земную обстановку?
(Тени вносят стол и три кресла. Все рассаживаются, Черчилль с удовольствием протягивает ноги и потягивается).
Черчилль. Кажется в году 47, в канун моего 75-летия, Би-Би-Си на всякий случай создала киносъемочную группу для съемок моих похорон. А когда я праздновал свое 90-летие, то оказалось, что из этой киносъемочной группы более половины уже умерло, так и не дождавшись моей траурной церемонии. И когда меня спрашивали о причинах моего долголетия, то я отвечал, что я никогда не стоял, если можно было сидеть, никогда не сидел, если можно было лежать.
Сталин. И это говорит солдат, не пропустивший ни одной войны Британской империи, художник, чьи картины покупал Лувр, каменщик, клавший по 200 кирпичей в день, историк, удостоенный Нобелевской премии?
Черчилль. Не напоминайте мне о Нобелевской премии! Нобелевскому комитету повезло, что я уже умер, когда они дали премию Солженицыну и этим сравняли его со мной, иначе я швырнул бы эту медаль в их продажные физиономии.
(Рядом с Черчиллем тени ставят бутылку коньяка «Арарат», широкий бокал, наливают коньяк, ставят коробку сигар. Возле Сталина тени ставят стакан чаю с лимоном, пачку папирос и трубку, возле Гитлера стакан с желто-розоватой жидкостью).
Черчилль (увидев стакан, поданный Гитлеру). Боже мой, канцлер! Мы все знаем, что в земной жизни вы были вегетарианцем. Но здесь-то зачем пить эту морковную гадость?
