Герман Дробиз - Вот в чем фокус
Товарищи, относительно чемпионства «Бульдозера» просьба дискуссию не открывать. Звонили из министерства, завод хронически в прорыве, надо поднять настроение рабочего коллектива. Такое впечатление, что не все читают газеты. Продукцию этого предприятия ждут на важнейших стройках Севера. Если вас это не волнует, дорогой мой коллега из «Коммутатора», так прямо и скажите: плевать мне на развитие производительных сил в районах Севера и приравненных к ним. Ах, не плевать? Тогда что вам еще не ясно? Почему серебро у «Трансформатора»? Дорогой коллега, трансформаторщикам призовое место обещают уже лет двадцать. Сколько же можно морочить людям голову?
Что у вас еще? Деловое? Так... Так... Что ж, это по делу. Сейчас объясню. Да, в конце первого круга «Бульдозер» выигрывает у вас на вашем поле шесть — ноль. Дело в том, что нам обещан выезд «Бульдозера» за рубеж, но при условии, что он будет в отличной форме. Ваша задача — помочь «Бульдозеру» показать эту форму. А что Фендепеев? Кто же спорит: да, лучший вратарь региона. Не пропустит шесть штук? Он же профессионал, что, это ему сложно? Или он до шести не умеет считать? Я шучу, потому что не вижу проблемы. Ах, ему самолюбие не позволит. Да, он парень обидчивый. Кстати, потому и не в «Бульдозере», а у вас. Помните, когда перед нами был поставлен вопрос о выходе «Раскорчевщика» в шестнадцатую финала, кто тогда подвел «Бульдозер», не пропустил ни одного мяча? Так он опять за старое? Ну, вы не мальчик, вы должны знать, как это делается. Поставьте запасного вратаря. Фендепеев не пустит запасного? У вас кто начальник команды — вы или Фендепеев? Ну, нарушьте ему режим, мы его дисквалифицируем на одну игру. Не пьет? Тогда вот что. У вас с кем перед этим игра? С «Полировщиком»? Представитель «Полировщика» здесь? У вас этот... Чухов... бегает еще? Запишите: в игре с «Коммутатором» Чухов неоднократно нарушает в борьбе с Фендепеевым за верховые мячи. Судья удаляет обоих с поля, мы дисквалифицируем Фендепеева на одну игру, а вы, «Коммутатор», против «Бульдозера» ставите запасного. Все ясно?
Товарищи, давайте больше проблемы счета не обсуждать. Тем более, как видите, он далеко не везде проставлен, только в ключевых матчах. А в остальных встречах решайте по своему усмотрению. Тут мы вас не ограничиваем, полный простор тренерского поиска, фантазии. Повторяю: если в таблице счет не обозначен, значит, для вас важен только конечный результат. Вот, для примера. Май месяц, «Весовщик» выигрывает у «Межколхозводстроя». Товарищи, еще раз подчеркиваю: нам абсолютно безразлично, с каким счетом выиграет «Весовщик»: один — ноль или десять — девять. Для болельщиков чем больше, тем лучше. Поэтому думайте не о счете, думайте о болельщиках.
Учтите, товарищи, своей игрой мы должны порадовать восемнадцать предприятий, четырнадцать главков, семь министерств, одиннадцать горисполкомов, финорганы на местах и в центре и спорткомитет. Вопросы есть?.. Успехов вам в острой спортивной, борьбе на зеленых полях нашего региона. И пусть победит сильнейший!
АРХИМЕД
Вы свою работу любите? Я свою люблю. У нас для спокойного творчества — все условия. Шуметь, прыгать — ни в коем случае. Выскакивать — боже упаси. У нас — наука. Каждый на своем месте. Я, например,— мэнээс, младший научный сотрудник. Пробирки мою. Нет, все в порядке: я только работаю как лаборант, а получаю как мэнээс. Тесно у нас, понимаете? Никто не помирает, никто на пенсию не уходит, набились в науку, как огурцы в бочку. Если выскочишь, обратно не влезешь: монолит. Бетон в рассоле. Нерушимое братство, каждый на своем месте. Кто сразу из вуза, те полы подтирают, окурки вытряхивают. Я со стажем, я уже на пробирках. Формулы, правда, стал забывать: аш два...о, господи, как дальше-то? Забыл. Ну и что? Все забыли, зачем выделяться? Мне что у нас нравится: тихо, спокойно. Все одинаковые, как те огурцы. Был, правда, один — зеленый. Все выскакивал: «Давайте смотреть правде в глаза! Отрасль ждет результатов!» Ему говорят: «Не вылезай. У нас монолит». А он: «Пустите молодежь! Пока мы хоть что-то помним!» Его по-хорошему предупреждали: «Не выскакивай. У нас бетон в рассоле». Но выскочка разве будет добрые слова слушать? Выскакивал, выскакивал, пока шеф его не схрумкал. На закуску. И теперь у нас снова тихо, спокойно. Никто не терзается, никто не надрывается. Прихожу домой свежий как огурчик. Первым делом принимаю спиртяшки — у нас им пробирки моют. Такая лаборатория: полагается всякую дрянь спиртом промывать. С ума сошли. Я десятый год их водой мою — и ничего, три диссертации защитили. Правда, иногда говорят: «Чего это у нас точки не сходятся?» Это они графики строят — из точек. Ну, шеф посмотрит, буркнет так: «Интерполируйте». По-нормальному, чтоб вам понять, значит: где вам эти точки нужны, там и поставьте.
Прихожу домой, принимаю спиртяшки, ложусь на тахту и задумываюсь... Поскольку у меня на работе голова отдыхает, я ее дома специально нагружаю размышлениями, чтобы форму не теряла. Размышляю: откуда у нас выскочки берутся? Кто пример показал? С кого началось?
И тут сын, школьник, подходит, с книгой в руках. «Вот,— говорит,— папа, правда, здорово?» — «Что здорово?» — «Архимед».— «Что Архимед?» — «Ну, как он свое открытие сделал. Лежал в ванне, вдруг как выскочит из нее, как закричит: «Эврика!» Это значит — открыл!»
Я говорю: «Ты мне с древнего не переводи, еще помню». И вдруг соображаю: выскочил и заорал... Да ведь это он и есть: самый первый в мире выокочка. С него и началось! Его бы тогда остановить, одернуть, пристыдить — на нем бы и кончилось. Некому было. Меня там не было. Был бы я у него в квартире, когда он выскочил и «Эврика!» закричал...
Я бы ему сказал: «Ты чего кричишь? Чего выскакиваешь? Ну, сделал открытие. А ты его зарегистрировал? Ты его в четырнадцати экземплярах размножил? На отзыв в пять институтов и три министерства послал? Нет? Подожди, а диссертацию ты по нему защитил, по этому крику? Еще не успел? Так вот, сначала защити, а потом и кричи. На банкете. «Спасибо руководителю!» — кричи. «Благодарю оппонентов!» — кричи. «За здоровье соавторов!» — кричи».
Кстати, а где твои соавторы? Ах, ты там, в ванне, один лежал, один думал... А кто тебе воду в нее напустил — об этом ты подумал? Правильно, бери начальника горводопровода в соавторы. Емкость эта откуда у тебя взялась? Краны кто поставил? Душ привинтил? Видишь, сколько народу набирается. В науке, дорогой Архимед, в одиночку нельзя. Только вместе. Один открытие делает, другой воду льет. А вместе вы — друзья-единомышленники. Как сообщающиеся сосуды. Ты сосуд, и он сосуд, и тот сосуд, и этот сосуд, и все вместе науку сосут. Спокойно, без крика. А ты кричишь. Из ванны выскакиваешь. Кстати, а почему ты в ванне работаешь? Что ты хочешь этим сказать? Что, у тебя кабинета нету? Лаборатории? Поступай в нашу. Не шуми — создадут условия. А ванна — это не место для научной работы. Ты не один. За дверью, может, сосед с лавровым веником стоит, тоже хочет попариться, древнеримскую пыль соскрести... Ах, у тебя соседей нет? Персональная ванна — и это еще в те времена, когда кругом рабство? Возвысился над людьми, лежишь один и всему человечеству законы выдумываешь. Знаешь, что я тебе скажу: иди-ка ты в баню. Там работай, там, в народной гуще, выдумывай. Там, если и ничего не выдумаешь, так хоть спину кому-то потрешь — все польза
Хотя нет, тебя в жизнь выпускать опасно. Ты же выскочка, ты оригинал.
Серьезный человек в ванне что делает со своей головой?
Он ее скребет. А ты ею думаешь.
Серьезный человек в ванне что делает со своим телом? Он его мочалкой жучит. А ты его погружаешь.
Серьезный человек в ванне моется, стирает. В крайнем случае, ногти стрижет. А ты в ней открытия делаешь. В ванне только одно открытие можно сделать — открытие дырки, чтоб грязная вода утекла.
Серьезный человек в ванну идет, как на праздник, а ты — как на работу. Ну, почему ты в ванне работаешь?
Почему?.. Ах, тебе так удобней. Что, действительно удобно? Вообще, в этом что-то есть. Поработал, а заодно и помылся. А может, и наших ученых на этот способ перевести? Архимедовский почин: «Все — в ванну!» Правда, целый институт в ванну не впихнешь. Бассейн нужен. Олимпийских размеров. Строим бассейн. Вызываем кандидатов наук: «На старт! Внимание! Марш!» Поплыли. На финише — судьи: открытие сделал? Сделал — выскакивай, кричи «Эврика!», выжимай плавки. Не сделал? Поплавай еще. Говорят, человек на плаву может продержаться самое большее двое суток. И то если бревно подвернется. Ну, я думаю, в большом научном коллективе бревно всегда найдется, и не одно. Так что получаем гарантию: каждые двое суток от каждого ученого будем иметь открытие. А куда деваться, если создана такая творческая обстановка: или ты Архимед, или утопленник.
Чувствуешь, какие идеи рожаю, какие «эврики»? Но, заметь, не кричу, не выскакиваю. У нас не принято, у нас — наука. У нас коллектив — огурцы в бочке. Мы, если разом рявкнем: «Эврика!» — бочка лопнет. Кому это надо!
![Светлана Чистякова - Наследники Падших Книга вторая Трудно признать [CИ]](/uploads/posts/books/3156/3156.jpg)