Далия Трускиновская - Охотницы на мужчин
Полинка охнула — это чудище старило Катю на десять лет. Поставив девицу на табуретку, она начала с юбки, длина которой внушала смутные сомнения…
— Все, хватит, буду делать карьеру, — вещала с табуретки Катя. — Учиться мне осталось недолго, можно ведь уже теперь подрабатывать. А когда получу диплом — сразу меня будет ждать хорошая работа.
— Все-таки слева на сантиметр длиннее, — ответила Полинка, прикладывая длинную линейку к ее бедру. — Какого хрена ты брала костюм на оптушке? Это же самая страшная Турция, какая только бывает!
— А на другой костюм у меня просто нет денег, — сообщила Катя.
— А родители на что?
— А они меня забодали! Все им не так! Из дому уходишь — плохо, дома живешь — плохо! Мать купила мне кучу шмутья и думает, что теперь я обязана ходить по струнке! Я им сказала — ну и сидите вы на этих тряпках, может, чего и высидите! А я их вообще больше никогда не надену!
— Так на какие шиши ты купила это чудище?
— А у меня была заначка, я первокурсникам контрольные писала. А что, совсем плохо?
— Знаешь, я в одной статье вычитала, что наниматься на работу нужно в дорогой одежде. Тогда видят, что ты работать за гроши не согласишься, и предложат хороший оклад.
— Да? А я в другой статье вычитала, что одежда должна быть деловая и строгая!
— Слезай, — велела Полинка. — Тебе не нужно идти туда, где носят именно такую строгую одежду. Ты там от тоски сдохнешь.
— А куда?
— А ты посмотри по рекламке. Может, где-то нужны молодые коммуникабельные девушки для разовых акций — для презентаций, для конкурсов.
— Ага! У нас одна девчонка сходила! Так ей сразу сказали — будете оказывать услуги эротического характера!
— А ты с Пашкой договорись, возьми его с собой. Он этот эротический характер из кого хочешь навеки вытряхнет.
— Так он опять подженился! Никуда он со мной теперь не пойдет!
Зазвонила мобилка. Полинка поднесла ее к уху, выслушала сообщение и задумалась.
— Ты чего? Неприятности? — забеспокоилась Катя.
— Жанка бы сейчас сказала — убью.
— А кого?
— Шестова. Знаешь, есть компьютерная фирма «Креатив»? Оказалось, у них там пара бездельников состоит в яхтклубе. Шестов ей наплел, что яхтсмены — классные ребята. И твоя мама теперь собирается женить весь этот несчастный яхтклуб!
— Слушай, Полинка, я вот вычитала — можно поехать в Испанию и наняться убирать мандарины, — помолчав, сказала Катя. — Давай рванем, а? Отдохнем от моей мамочки?
— Давай, — сказала Полинка. — И от мамочки, и от Марчука! И от всех козлов!
— И от всех сволочей!
— И от всех идиотов!
Фирма «Креатив» онемела, узнав, что Юра Малыгин сбежал от мамочки, поселился на съемной квартире и даже в одночасье поменял работу. Правда, до марша Мендельсона было еще далеко, но его уже познакомили с тремя невестами, и он от счастья совсем очумел.
Татьяна, окончательно выяснив подробности договора с «Креативом», оделась поблистательнее и отправилась разбираться с будущим офисом.
Но она недооценила противников. Ей почему-то казалось, что агрессивная женственность, которая срабатывала сто раз, и в сто первый не даст сбоя.
— С одной стороны, я из-за Малыгина с его мамочкой проспорил биллиард, — сказал Шестов. — Придется устанавливать. С другой — ваши девочки так ловко меня обставили, что я вынужден предоставить им комнату на первом этаже под офис.
— Да, мы такие! — гордо сказала Татьяна.
— С третьей стороны, я понял, что вы работаете серьезно.
— Еще бы! Так когда мы можем въезжать в новый офис?
Шестов посмотрел на календарь.
— Там все пока вверх дном, не раньше, чем через две недели. Но у меня для вас бонус. Считайте, за Малыгина.
— А что за бонус? — Татьяна придвинулась поближе к Шестову.
— Примерно тридцать женихов разного возраста и пола… тьфу, только возраста. Мужики сильные, спортивные, рукастые, надежные… ну, какие еще?..
— Холостые! Это — главное.
— В общем, я имею в виду наш яхтклуб. «Креатив» с ним дружит, то они нас на яхтах покатают, то мы им бесплатно машины наладим… Хотите?
— Спрашиваете! Яхтсмены!!! А… погодите, чем же они, кроме яхт, занимаются? Это же — хобби!
— Все работают, у кого — бизнес, кто — механиком или слесарем… Бездельников там нет. Вам этих товарищей надолго хватит! И все истосковались по теплу домашнего очага.
— Беру! Оптом! — воскликнула Татьяна и встала. — А как на них выйти?
— Это мы организуем, — Шестов встал, чтобы проводить Татьяну.
Он галантно провел ее через весь подвал «Креатива» (их провожали такими взорами и перемигиваниями, что стоило бы забеспокоиться) и вывел через двор на улицу, где с ней и простился.
Когда он спустился обратно, к нему кинулись компьютерщики.
— Ну, как?
— Клюнула! — сказал Шестов. — Повелась!
— Вау! — заорал арбалетный стрелок.
— Ей наша комнатка на первом этаже выйдет боком!
— Вау!
Ничего не знавшая о материнских демаршах Катя прошерстила рекламные страницы газет и набрела на то, что ее заинтересовало. Тем более, это заведение было в трех шагах от съемной квартиры.
— Здравствуйте, я по объявлению, насчет статистов, — сказала Катя, войдя в довольно просторный кабинет.
За столом сидела девушка немногим ее постарше. Молодая женщина и пожилой мужчина стояли тут же, у стола, копаясь в бумагах. Тут же лежали всевозможные кассеты, стояли компьютеры, валялись раскрытые книги.
— Садитесь. Как вас зовут? — поинтересовалась девушка.
— Екатерина Печникова.
— Сколько лет?
— Девятнадцать с половиной.
— Ага… повернитесь, профилем, так… хорошо. Саша, щелкни!
Мужчина взял цифровик и сделал несколько снимков в разных ракурсах.
— Только мне эротические съемки не предлагать! — выпалила Катя.
— Успокойтесь, девушка, эротика у нас в сто шестнадцатом кабинете, — брюзгливо сказал мужчина. А сотрудница за столом продолжила допрос.
— Учитесь, работаете?
— Учусь. На маркетолога. Но, может быть, стану социологом.
— Хорошо. Давайте ваш телефон. Когда понадобится, мы вас вызовем.
— А что у вас за работа? — спросила Катя. — Это в массовке сниматься? Или что-нибудь посерьезнее?
— От вас зависит, — ответила молодая женщина. — Сумеете себя хорошо показать — попадете в кадр, и вас еще на следующую съемку пригласят.
— Если она состоится, — пессимистически изрек мужчина. — Боюсь, что наше юное дарование на сей раз загубит всех статистов к чертовой бабушке и само на тот свет поедет — ставить эксперименты на сковородке.
— На какой сковородке? — растерявшись, спросила Катя.
— На адской, на которой грешников поджаривают. А молоденькие хорошенькие статисточки попадут в рай и станут ангелочками. Особенно с круглыми попками.
— Пошел ты знаешь куда! — огрызнулась Катя, а молодая женщина рассмеялась.
— Так его! Так его!
— Девушка, вы свободны. Кто там следующий?! — крикнула невозмутимая девица за столом.
И Катя вышла в коридор.
Собеседование показалось ей странноватым, но она уже стала понимать — не все то, что пишется в инструкциях для безработных, которые передираются с американского языка, — правда.
Она позвонила Полинке, но Полинка была занята — налаживала свидание Толика Попова с очередной невестой. Поповская переборчивость ее уже заколебала, и она, не связанная спортивной солидарностью, как Жанна, в конце концов нажаловалась Татьяне. Та пообещала в нужное время и в нужном месте сделать жениху втык.
Толик Попов сидел в парке на лавочке, держа на коленях букет из трех гвоздик, и поглядывал на часы. Но вместо ожидаемой невесты появилась Татьяна.
— Привет! — воскликнула она. — Что, заждался?
— Вот-вот должна подойти.
Татьяна села рядом.
— Слушай, мне сейчас такую команду женихов подогнали! Будет с кем работать! Всез возрастов и всех весовых категорий! Так что ты давай кончай привередничать, а то пролетишь со свистом, как пустое ведро.
— Я что, привередничаю? — удивился Толик. — Я просто не хочу, чтобы она весила больше ста кило и имела внуков! Быть дедом — еще куда ни шло, но спать с бабушкой?!? А вы мне только таких и подсовываете!
— А вот была Надежда, как ее… крашеная блондинка… И стройная, и бездетная… И ты ей вроде понравился…
— Так она же детей соберется рожать!
— Значит, тебе обязательно подавай с детьми?
— Со взрослыми, — уточнил Толик и добавил: — С самостоятельными. Чтобы их за ручку на горшок не водить.
— Сразу оговорить нужно было. А то мы сквозь тебя сорок одну невесту пропустили без всякого прока… — Татьяна замолчала, вглядываясь вдаль, и вдруг воскликнула: — Она! Толик, это она! Любочка! Во крутая тетка! С охраной явилась!
