Наринэ Абгарян - Манюня
Ещё немного, и мы бы, наверное, покалечили друг друга муляжом долмы, но вдруг с той стороны забора раздался тоненький голосок:
-А я тоже умею считать!
Мы притихли и глянули в щель между досками забора. За нами с тётисветыного двора следил большой голубой глаз. Потом глаз исчез, а в щель просунулся толстенький пальчик:
-Это раз!
Пальчик исчез и через секунду в щель высунулись два пальца – это два!
-Подожди!- мы с Маней переглянулись,- тебя как зовут?
-Меня зовут Ардён, и мне скоро будет пять лет,- с готовностью отрапортовал голубой глаз.
-Как-как тебя зовут?
-Ардён!
Мы крепко задумались.
-Может, аккордеон?- нерешительно предположила Маня.
-Ты скажи ещё гобой,- рассердилась я,- мальчик, выговори чётко своё имя.
-Ар-дён,- рассердился глаз,- меня зовут Ар-дён. Потом глаз исчез, и из щели между досками вылезла пухлая ладошка с растопыренными пальцами,- а это пять, мне скоро будет столько лет,- миролюбиво продолжил он.
Меня осенило:
-Мань, а давай мы Ард… ему вручим подарок и скажем, чтобы он отнёс его Олегу. Просто скажем, что это подарок для его папы.
-Это выход,- обрадовалась Маня и позвала мальчика,- эй, мальчик, Ардён!
-Меня зовут не Ардён, а Ардён!- обиделся мальчик.
-Ну я же говорю Ардён,- изумилась Маня.
-Это неважно!- рассердилась я,- мальчик, а давай мы тебе передадим подарок для твоего папы?
-Давайте,- обрадовался мальчик.
-Только ты ему не говори, что подарок тебе две девочки передали, ладно?
-Ладно!
-Точно не скажешь?
-Точно. Давайте подарок!
Маня протянула руку поверх забора и передала Ардёну драгоценный свёрток. Тот взял его, ого, тяжёленький, выговорил, и побежал к дому.
-Папаааааааааааа,- заорал он что есть мочи,- тут две девочки тебе подарок передалиииииии!!!
-Какие девочки, что это у тебя в руках, Артёмка!- раздался голос Олега.
-Бежим,- выпучилась Манька и рывком стартовала с места. Дорогу до нашего дома мы преодолели за считанные секунды, и окажись каким-то чудом на финишной прямой рефери с секундомером, он бы зафиксировал новый мировой рекорд по бегу на короткие дистанции!
-Артём!- с трудом отдышалась я, заскочив одним прыжком на веранду нашего дома, - его зовут Артём!
-Предатель, а не Артём,- хваталась за бок Маня,- теперь Олег догадался, что это мы ему подарок передали!
-Ну так это же хорошо!- осенило меня,- он ведь должен знать, кто так здорово умеет заворачивать долму.
-Ты думаешь?- Маня посмотрела на меня с благодарностью,- Нарка, ты прямо ГЕНИЙ, как я об этом раньше не догадалась!
После обеда мы вышли прогуляться. Позавчерашний обильный и тёплый дождь не прошёл даром, и склоны нашего холма покрыл ковёр из огромных, алых высокогорных маков. Мы нарвали большой букет, и с чувством исполненного долга принесли его маме. Ах, какая прелесть, всплеснула она руками, какая красота! Мама была в длинном светлом сарафане, по плечам её рассыпались пышные русые локоны, она держала в руках большой букет алых маков и улыбалась нам.
Мы невольно залюбовались ею.
-Тётьнадь,- выдохнула Маня,- я ведь когда вырасту, буду на вас похожа, да?
-Ты будешь лучше,- мама погладила её по щёчке,- ты будешь настоящей красавицей!
-Да?- Маня вспотела от радости.
-Конечно! – засмеялась мама и пошла ставить цветы в вазу.
-А он-то знает, что я буду красавицей?- задумчиво протянула моя подруга.
Я пожала плечами. Откуда мне было знать, о чём думает Олег!
-Пойдём, что ли?- предложила я,- посмотрим, что там у них во дворе происходит.
-Пойдём,- Маня благодарно глянула на меня,- хорошо, что ты сама это сказала, а то мне уже неловко было предлагать.
-Почему было неловко?- удивилась я.
-Да не знаю, что-то в последнее время я стала особенно стеснительной,- вздохнула Маня,- аж сама себя не узнаю!
Уже в трёхстах метрах от тётисветыного дома мы заметили красный флажок, торчащий из щели между досками забора. Топтались какое-то время на расстоянии, потом подошли взглянуть поближе. Это был совершенно обычный первомайский флажок на тоненьком деревянном древке. Мы в задумчивости постояли какое-то время над ним, потом ткнули пальцем. Флажок выпал наружу, и мы увидели завёрнутую в тугой рулончик бумажку, прикреплённую к его древку. Конечно же, первым делом подрались за право прочесть записку. Победила Маня, которая с душераздирающим криком – я его первая полюбила, вырвала у меня флажок. Она с замиранием сердца развернула бумажку.
«Зита и Гита!- гласила записка крупным размашистым почерком,- подойдите к калитке и заберите то, что лежит под большим камнем слева. И не безобразничайте, всё равно никто этого не оценит, потому что все ушли жарить шашлыки на природе».
Мы подошли к калитке, быстро вычислили камень и поддели его древком флажка– в стане врага нужно быть очень осторожным и не прикасаться к чему попало руками. Под камнем лежал маленький пакетик. Мы с замиранием сердца развернули его. В пакетике оказались четыре конфеты «Мишка на севере»!
-Видишь, какай он хороший,- с трудом вымолвила Маня, набив рот вкуснючим шоколадом.
-Угум! Ему явно понравился твой подарок!
-А давай мы ещё чего ему подарим!- загорелась Маня.
-Давай,- обрадовалась я. Если за муляж долмы полагались по две шоколадные конфеты на одну девочку, то при продуманном подходе к делу нам могли отсыпать целый мешок шоколадных конфет!
И мы стали прикидывать, чем ещё можно удивить Олега.
За короткий промежуток времени мы приволокли к заветному камню букет маков, десяток червивых желудей, горсть малины, большую, насквозь просохшую коровью лепёшку, дырявое пластмассовое пятилитровое ведро, пустую пачку из-под вонючих сигарет «Арин-Берд». После недолгих раздумий к живописной куче подарков мы присовокупили какую-то ржавую железяку, предназначение которой так и не смогли установить, дырявый резиновый мяч, большой полукруг чаги, выдранный с мясом со ствола бука, килограмм разнокалиберных камушков и целое семейство ядрёных, вытянувшихся на радостях от дождя в полный рост мухоморов.
Возвращались мы домой в твёрдой уверенности, что при виде таких щедрых даров сердце Олега дрогнет, и горькая участь Аси будет решена!
Так закончился второй день любовного настроения моей Манюни.
Впереди был самый трудный и местами действительно печальный, последний день.
25 Манюня и её большая любовь, ч 3
Третий день любовного настроения Манюни ознаменовался грандиозным выговором с самого раннего утра. Выговаривали, естественно, мне с Манюней.
-Девочки, я вас совсем не узнаю,- кипятилась мама,- как вы могли натаскать такое количество мусора к калитке тёти Светы? Людям больше нечем заниматься, как за вами мусор разгребать? А главное – зачем вы это вообще сделали?
-Это не мы,- соврала я.
-Надо бы тебе суровой ниткой рот зашить, чтобы ты больше не лгала, Наринэ! Соседи видели, как вы чуть ли не весь мусор с окрестных свалок волокли к тётисветыному забору! Вы мне хотя бы можете объяснить причину своего неадекватного поведения?
-Это не неадывк… неадвыкват… что вы за слово сказали, тётьнадь?- Манька мяла в руках свою панаму и виновато заглядывала маме в глаза.
-Неадекватное, то есть странное поведение, а как по-другому я могу назвать то, что вы сделали?
-Это не странное поведение, это я всё придумала,- Манечка шагнула вперёд и заслонила меня плечом,- это я во всём виновата, тётьнадь, вы меня ругайте, а не Нарку.
Мама действительно очень сердилась. Но когда Манечка заслонила собой меня – она не сдержалась и улыбнулась. Мы мигом заискивающе заулыбались ей в ответ. Мама спохватилась и вновь нахмурилась. Мы виновато сгорбились.
-Понимаете, тётьнадь,- Манька нахлобучила на голову свою кособокую панаму и сильно потянула за поля – панама надвинулась на самые брови, подмяв под себя её ушки,- я же вам говорила, что мне понравился Олег. Вот я и подумала, что пара-другая простеньких подарков может заставить его влюбиться в меня.
Мама всплеснула руками.
-Мария, ты хоть понимаешь, что говоришь? Он взрослый человек, ему уже двадцать восемь лет, у него жена и пятилетний сын…
-Ардён,- вставила я.
-Кто?
-Ну он называет себя Ардёном. Не умеет правильно своё имя выговорить.
-Да хоть тазик!- рассердилась мама,- только разве речь об этом? Речь о том, что нельзя влюбляться в чужих мужей, это раз. И два – вы маленькие девочки, а маленьким девочкам в вашем возрасте положено читать книжки и играть в куклы, а не забивать голову всякой ерундой да хулиганить!
Манечка обиженно засопела.
-Да мы уже все книжки перечитали, которые привезли с собой, а в куклы пусть Сонечка играет, мы уже не маленькие, нам по десять лет. Это раз. А два - тётьнадь, ну ведь эта Ася такая выдра, неужели вы этого не видите?!
