Владимир Васильев - Вопрос цены
- Ты связывался со своими?
- Еще нет.
Геральт пристально взглянул на кобольда. Тот подозрительно много знал о ведьмаках.
- Сход Развалыч… - протянул Геральт. Мягче, чем говорил обычно. - Простите, я могу задать нескромный вопрос?
- Можешь, - не задумываясь разрешил кобольд.
- Сколько вам лет?
- Восемьсот тридцать два.
- Ого! - оценил Геральт. - Ни за что не скажешь! Поздравляю.
Для кобольда это был весьма почтенный возраст - что-то около семидесяти человеческих лет. Причем выглядел тот далеко не старцем.
- Тогда еще один вопрос: а не вы ли…
- Я, - просто ответил Сход Развалыч.
Семен, с удивлением вскинув брови, увидел, что ведьмак встал с дивана, откуда его, казалось, не могло поднять ничто в этом мире, выпрямился, приложил руку к сердцу и в пояс поклонился старому кобольду.
«Ну и ну! - подумал Семен Береста. - И здесь какая-то тайна!»
Сентябрь выдался непривычно теплым, однако ночи постепенно становились все прохладнее и прохладнее. Вечер прошел при открытой двери, но едва сгустилась темнота, Сход Развалыч дверь захлопнул. Одинокое пятно света падало из окна на приступочек; ряды автомобильных боксов практически не освещались. Лишь над невидимым отсюда въездом на территорию гаражей тлел на столбе одинокий огонек под ржавой жестяной крышкой.
- Ну, ведьмак? Накопал что-нибудь? - нетерпеливо спросил Семен, когда Геральт оторвался от ноутбука, встал из-за стола и длинно, по-кошачьи, потянулся.
- Нет, - лаконично ответил ведьмак.
- Даже ведьмаки не знают, что это за штука?
- Не знают.
Видно было, что мысли Геральта витают совершенно в иной области. Да и вопросы, которые ведьмак периодически задавал аборигену-кобольду, касались в основном близкого завода и тех, кто этим заводом последнее время интересовался. Далекий от этих сведений орк мало что понимал. Сход Развалыч, похоже, понимал больше, но молчал до поры до времени.
- Надо бы связаться с техником этого района, - задумчиво протянул Геральт. - Где он обитает, а, Сход Развалыч?
- Да вон, за оврагом и обитает. Там в глубине массива киноцентр отрос лет двадцать назад. Техник его и занял спустя какое-то время. Кино крутить, кстати, там не перестали.
- А не поздно ехать-то? - спросил Семен. - Полночь скоро.
- С утра поедем, - пояснил ведьмак. - Сход Развалыч, у вас раскладушки никакой нет? А то мне выспаться сегодня толком не дали.
- Матрасы есть. Здесь, за стенкой, целая кипа. И одеяла там же. Держи ключ…
Кобольду не нужно было объяснять, что ведьмак не ляжет спать в помещении, в котором находится кто-нибудь еще. А если и ляжет - то не заснет.
Когда дверь в соседнюю комнату захлопнулась, орк подсел к старому кобольду поближе. Снова принялся полусонно поскрипывать на горелке рябой эмалированный чайник.
- Странный он, этот ведьмак, - тихо заметил Семен.
- Он не странный, - так же тихо ответил кобольд. - Он ведьмак, дружище. Ведьмаки все такие.
- А ты, я смотрю, с ведьмаками дела какие-то имел?
Сход Развалыч усмехнулся:
- Запомни, Семен. Ведьмаки ни с кем и никогда не ведут дел. Они лишь продают свои услуги. И все. Причем оплату всегда берут вперед. И упаси тебя жизнь когда-либо встать на пути ведьмака или попытаться обмануть его…
- Обмануть? - перебил орк. - Как же ведьмака обманешь, если плату он берет авансом?
- Ну, например, попытаться откатить заплаченное ведьмаку. Или продать ему что-нибудь, плату схоронить в кармане, а покупку потом не отдать. Да мало ли, под этим небом всякое бывало, уж поверь мне. Так вот, ведьмаки могут простить алчность, жажду власти, жестокость, коварство… Но только не в отношении себя. И еще одно запомни, Семен. Слово ведьмака - крепче стали. Потому что ведьмак, давший слово и нарушивший его, будет убит другими ведьмаками. Очень быстро и неотвратимо.
Орк налил чаю себе и собеседнику. Поболтал в фарфоровой чашке со щербинкой на ободке серебряной, потемневшей от времени ложечкой. Кобольд еле заметно кивнул - поблагодарил.
- Сход Развалыч! Расскажи, а? Что там у тебя с ведьмаками было? Что за история? Интересно ведь.
Кобольд растянул губы в ироничной усмешке. Красноватые блики от горелки делали его и без того красное лицо совсем пунцовым.
- Семен… Я дал слово никому и никогда не рассказывать подробности этой истории. А как относятся ведьмаки к однажды данному слову, ты уже знаешь.
- Но ты-то ведь не ведьмак!
- Это дела не меняет. Слово, данное ведьмаку, в их понимании равнозначно слову, данному ведьмаком. Поэтому я и молчу. Уже много лет.
- Сколько?
- Много.
- Неужели и это секрет?
- Семьсот двадцать.
На это ответить можно было только молчанием. Почтительным молчанием. Так, без единого звука, они допили чай.
- Ладно, - наконец прервал безмолвие орк. - Пойду я посплю, пожалуй, сегодня до света встал.
- Раскладушка у меня внизу. Вот ключ… - предложил кобольд.
- Да не нужно. - Семен поднялся из-за стола. - В джипе посплю. Пусть привыкает. Да и мне к нему привыкнуть нужно. Спокойной ночи, Сход Развалыч.
- Спокойной ночи.
Ночь и впрямь выдалась спокойная. Для всего района.
Но никто не подозревал, что не так долго осталось безмятежному району наслаждаться спокойными ночами.
Никто. Кроме, разве что, ведьмака и старого кобольда, который знал о ведьмаках не меньше, чем они о себе сами.
Геральт проснулся первым, и это было наилучшим знаком, что из режима «отдых» он переключился в режим «работа». Солнце пряталось - небо сплошь застилали однотонные светло-серые тучи. Даже птицы чирикали без особого энтузиазма, уныло и скорее по привычке, чем по необходимости. «Осень», - подумал Геральт по пути к автомойке.
Там он с наслаждением умылся под холодной струей, всласть пофыркал и моментально посвежел после сна. Пока он умывался, с ночевки снялось несколько машин, из тех, что обитали в боксах с научными дистанционными замками. Геральт заметил, что таких было совсем немного. Каждый однажды прирученный автомобиль втайне мечтает вновь обрести хозяина.
Орк дремал в джипе, откинув спинки передних сидений. Геральт легонько постучал ему в стекло; джип снес это без излишней нервозности. Пока орк продирал глаза, Геральт поднялся и так же легонько постучал в дверь к кобольду. Тот, оказывается, уже встал, оделся и даже успел вскипятить чайник.
Чай механик-самоучка поглощал в неимоверных количествах и приятелей своих заражал тем же, потому что без чаепития Семен-таксист наотрез отказался выезжать куда бы то ни было. И - что странно и неожиданно для себя - от чуть терпкого вкуса крепкого чая Геральт получил массу непередаваемого наслаждения. Словно еще раз умылся, только ощущения вышли не холодно-пронзительные, а теплые, домашние.
Впрочем, у ведьмаков не бывает места, которое они могли бы назвать домом.
- К технику в киноцентр? - спросил орк, усевшись за руль слегка возбужденного новизной и близостью живых джипа.
- Да.
Ведьмак устроился рядом с ним, впереди. Сход Развалыч сел назад.
- А чего ты ждешь от этого визита? - тихо спросил кобольд, когда Семен вывел «Хортицу» сначала к пустырю, а потом на уже знакомую дорогу, тянущуюся вдоль заводского забора.
- Ничего, - ответил ведьмак с непоколебимой уверенностью. - Ничего абсолютно. Техник меня выгонит и обругает.
Ответ ведьмака был таким неожиданным и уверенным, что оба его спутника ненадолго растерялись.
- А-а-а… - протянул кобольд, подыскивая нужные слова. - Зачем же тогда ехать?
- Потому что без визита ведьмака с последующим обругиванием невозможны дальнейшие события. Поверьте, с этого начинается добрая половина моих заданий. Дело привычное.
- Н-да, - сказал Семен. - Веселая у тебя жизнь, ведьмак…
- Жизнь? - удивился Геральт. - Я ведь не живой.
Над этим заявлением Сход Развалыч и Семен размышляли еще дольше; джип успел снова свернуть к пустырю, уже за оврагом, когда проехали старый-престарый и потому перманентно спящий мосток. Лес многоэтажек приближался. Геральт подумал, что это место живо напоминает самый центр Большой Москвы, Строгино, только вместо оврага там река.
В районе орк-таксист ориентировался не хуже, чем в карманах собственной одежды. Без колебаний сворачивал в арки, петлял во дворах, а поскольку пересел с легковушки на джип, даже весело въезжал на бордюры и пересекал не предназначенные для проезда площадки.
Здание киноцентра располагалось внутри массива, в центре просторного майдана, упакованного в свежий асфальт. Асфальт был явно моложе двадцати лет. Ажурный металлический заборчик опоясывал ухоженные газоны; по периметру пестрели слегка поблекшие вывески летних кафешек, ныне пустующих. За воротами с обязательной будкой и охранником примостились несколько легковушек и длиннющий лимузин. Техник явно мнил себя большой шишкой. Впрочем, Харьков - второй по значению район Большого Киева после Центра. Быть техником здесь - вовсе не то же самое, что быть техником где-нибудь в Шепетовке.
