Олег Солод - Партизаны. Судный день.
— Здорово, Москаль.
— Здорово, Хохол. Есть проблемы?
— Да есть маненько. У тебя вертушка в ближайшее время никуда не полетит?
— Может, и полетит.
— Слушай, не в службу, а в дружбу. Мне в квадрат 14 нужно недельный запас продуктов на троих человек отправить.
— Это на заброшенную базу, что ли?
— На нее самую. Там у нас три «партизана» сидят. Я и подумал: может, твой летун даст крюка, кинет с парашютом? Ему раз плюнуть, а мне день пехом горбатиться. Продукты я тебе подброшу. «ЗИЛок» починю — и сей же час.
— Ладно, поговорю с мужиками.
— Вот спасибо. С меня причитается.
— Вестимо дело. Смотри, не зажми.
— Москаль, ты чего? Когда я зажимал? Чтобы я своему земеле…
— Ладно, охолони. Шучу.
— Дошутишься, — заводной Хохленко решил в ответ подначить земляка. — Слушай, я вот никак не могу в толк взять. Ты мне объясни, как у нас в Украине такая обидная фамилия могла произойти — Москаленко?
— Ничего не обидная. Фамилия старинная. Гетман такой был.
— Гетман — Москаль?! Не бреши! Не могло такого быть, чтобы москаля на гетмана поставили.
— А вот и могло! Я грамоту видел. Грицко Москаль.
— Брешешь, Петро. Ой, брешешь. Шобы сам гетьман из москалей был, то не можно… — от волнения Хохленко частично перешел на украинский.
— Тю! Чего это — не можно? Вот ты сам, к примеру, хохол, а кому служишь?
— Я? — вскинулся Хохленко. — Ты меня не ровняй! Я — как Мазепа.
— Это как же?
— А вот так. Пока швед не напал, я присяге верный. А поскольку швед на нас в жизнь не нападет…
Два прапорщика Российской армии, моментально забыв о первоначальной цели своего разговора, в очередной раз принялись выяснять, кто из них более предан национальной идее.
Глава вторая
Доктор Левинсон и его супруга
Виктор Всеволодович Левинсон, дипломированный кардиолог небольшой частной клиники, а ныне лейтенант медицинской службы, и пожилой плотник Поликарп Сергеич Рожнов, пошедший в армию по договоренности с военкомом вместо своего непутевого внука, прибыли в деревню Семеновка с целью оказания посильной помощи местному населению. За поясом плотника был топор, в руках у доктора — медицинский чемоданчик. Подойдя к избе старой Марфы, местной целительницы, Виктор заметил во дворе ее дочь Алену — тридцатилетнюю черноглазую красотку.
— Добрый день, хозяйка, — поздоровался Виктор.
Алена стрельнула в него ведьмовскими глазами.
— Здравствуйте.
— Погоди-ка, Сергеич, чего-то в сапог попало, — остановил спутника доктор.
Оперевшись о забор, он стянул сапог и старательно вытряхнул несуществующий камешек. Любопытная Алена продолжала косить в его сторону глазами. Виктор не спеша надел сапог обратно.
— Вот ведь делают нынче обувь, — пожаловался он, потоптав сапогом о грунт.
— Пойдем, что ли? — спросил непонятливый Сергеич.
— Сейчас, — Виктор посмотрел на Алену, придумывая очередной предлог для того, чтобы задержаться. — Хозяйка, а водички у вас можно попросить?
— Пить, что ли, хотите?
— Еще как. Путь-то неблизкий.
— Тут до Терентия рукой подать, — удивился Сергеич.
Доктор с досадой поморщился.
— Обожди, Сергеич. Так как насчет водички? — спросил он Алену.
Та пожала плечами.
— Чего ж не подать.
Когда девушка скрылась в доме, плотник спросил:
— Вроде не жарко сегодня. Чего тебя разморило?
Виктор повернулся к нему.
— Сергеич, я не пойму, ты не въезжаешь или издеваешься?
Плотник посмотрел на Виктора. Наконец, до него дошло.
— Тьфу ты. С вами, молодежь, не соскучишься.
— Да ладно тебе. Тоже мне — старик.
— Старик — не старик, а сначала дело — потом баловство. К тому же, ты вроде женатый, — добавил Сергеич с явной ноткой осуждения в голосе.
— И что такого? Я просто так, без задней мысли. Почему не пообщаться с красивой девушкой?
— Ну-ну. Николай вон так общается, что аж с лица спал.
— Я бы попросил не обобщать! — вспыхнул доктор.
Из дома появилась Алена с кружкой воды в руках. Подойдя к забору, она протянула ее Виктору.
— Спасибо, — поблагодарил тот, принимаясь пить нарочито медленно. — А я тут у вас временную клинику решил открыть. У Терентия. Так что, если есть необходимость, буду рад помочь.
— Нам без надобности, — неожиданно резко ответила Алена. — Напились, что ли? — она выхватила кружку с остатками воды у Виктора из рук и ушла в дом.
— Чего это она? — удивился доктор.
На этот раз Сергеич проявил куда большую догадливость.
— Сам думай. Она ж у них вроде ведьмы. На пару с бабкой.
— И что?
— А ведьма в деревне, что в городе профессор. Ты у ней всю клиентуру отобьешь.
— Ах, черт, — спохватился доктор. — Я как-то не подумал.
— То-то и оно. Идем… — поторопил плотник. — А то я тут Никаноровне обещал ворота поправить, — пояснил он с ноткой некоторого смущения в голосе.
— Никаноровне? — прищурился Виктор. — Ай да Сергеич. А то — старик, не старик.
— Поговори у меня… — сердито бросил плотник, отводя глаза.
Знай доктор, как проводит сейчас время его законная жена Маргарита, и чувство некоторой неловкости, испытываемое им всякий раз при виде Алены, исчезло бы без следа. Виктор, скорее всего, и думать бы про Алену забыл. Но доктор, то ли к счастью, то ли на горе себе, ничего не знал и знать не мог.
Именно по этой причине Маргарита чувствовала себя на вершине счастья. Единственным человеком, с которым она могла поделиться своими сокровенными мыслями, была подруга Юля. Днем Юля обычно работала, но от телефонных звонков Маргариты это ее не спасало.
— Юлька? Привет! Слушай, я вчера наконец встретилась с Хреновым.
— С каким Хреновым? — не поняла подруга.
— Что значит — с каким? Я же тебе рассказывала. Помнишь, ко мне мальчик приходил, разносил листовки про кандидатов в депутаты.
— Ах, вот ты о ком. Ты с ним познакомилась, что ли?
— Вот именно! Это такой мужик! Короче, Юлька, им стоит заняться по-настоящему.
— Ритка, ты совсем сумасшедшая, — попыталась урезонить подругу Юля. — Не забывай, у тебя есть Левинсон.
— Вот именно, что есть. Левинсон никуда не денется. Он — мой запасной аэродром. Но, Юлька, так хочется высокого полета!
— Смотри, не залети, — предупредила Юля, но любопытство уже разбирало девушку. — И как ты его нашла, этого Хренова?
— Как нашла? Очень просто. У него же встречи с избирателями. Примарафетилась и пошла… В общем, слушай, я тебе сейчас расскажу…
Помещение для встреч с избирателями оказалось обычной жилконторой. На входе бабушка-дежурная, сидя на стуле, вязала носок.
— Скажите, встреча с кандидатом в депутаты состоится здесь? — на всякий случай уточнила Рита.
— Здесь, здесь, — кивнула дежурная. — Вы в зал проходите — там они.
В зале, куда вошла Рита, ключом била политическая жизнь. Из-за установленной на сцене трибуны держал речь кандидат Хренов. Рядом с ним, за столом, лениво оглядывая помещение, сидел массивный охранник. Впрочем, особой бдительности не требовалось — депутату Хренову внимали ровно три избирателя. Точнее, избирательницы. Две старушки на первом ряду, судя по их виду, действительно слушали, о чем идет речь. Третья — в середине зала — мирно дремала.
— Как я уже говорил, — вдохновенно вещал Хренов, несмотря на мизерность аудитории, — основной приоритет моей избирательной программы — защита интересов тех слоев граждан, которые против своей воли оказались отброшенными на обочину жизни бурными ветрами нахлынувших на страну перемен. Прежде всего я имею в виду бюджетников и, конечно же, пенсионеров. То есть вас.
Одна из старушек одобрительно кивнула.
— Правильно, сынок.
— Конечно, вы уже привыкли к обещаниям иных кандидатов. Но лично я никогда не бросаю слов на ветер. И вы очень скоро сможете убедиться, что слова Геннадия Хренова никогда не расходятся с делом.
Маргарита, демонстративно стуча высокими каблуками, прошла через все помещение и уселась на первом ряду прямо напротив кандидата. Активные старушки посмотрели на нее с неодобрением. Взгляд телохранителя оживился. Для Хренова прибытие новой слушательницы также не прошло незамеченным.
— От своего имени, — продолжил он, косясь на Маргариту, — я хочу сделать вам очень привлекательное предложение: вступить в клуб моих избирателей. Вступительный взнос невелик — всего пятьсот рублей. Но сразу после выборов эти пятьсот рублей превратятся для вас в пятьсот долларов.
Спавшая старушка при упоминании долларов моментально проснулась.
— Чтобы это произошло… — Хренов опять скосил глаза на Маргариту, которая явно нервировала его своим прямым невинным взглядом. — Чтобы это произошло, каждому члену клуба достаточно будет привести на избирательный участок еще пять человек.
