Марк Твен - Янки при дворе короля Артура
Былъ чудный солнечный день, какіе только бываютъ въ Іюнѣ, и о которыхъ говорятъ, что тогда небо открываетъ свои двери; около полудня собрались и гости; мы расположились подъ большимъ деревомъ и дружелюбно бесѣдовали, какъ старые знакомые. Король, однако, велъ себя нѣсколько сдержанно, тѣмъ болѣе, что ему очень трудно было освоиться съ своимъ новымъ именемъ Джона. Я просилъ его попробовать не забывать, что онъ фермеръ; но я также посовѣтовалъ ему на этомъ и остановиться и не развивать по этому поводу особыхъ идей. Онъ былъ такого рода человѣкъ, который, если его не предостеречь, могъ испортитъ дѣло самыми мелочными пустяками; языкъ у него былъ развязный, умъ упрямый, а свѣдѣнія самыя неточныя.
Доулэй былъ въ праздничномъ платьѣ и всегда гордился своимъ богатствомъ; я завладѣлъ этимъ человѣкомъ и постарался, чтобы онъ началъ намъ разсказывать свою исторію, гдѣ, конечно, онъ самъ былъ героемъ; это было очень хорошо, сидѣть и слушать, какъ онъ говоритъ. Видите-ли, это былъ человѣкъ, достигшій самъ такого положенія. Такіе люди умѣютъ говорить. Они вполнѣ заслуживаютъ довѣрія, такъ какъ говорятъ сущую правду. Онъ началъ свой разсказъ съ того времени, какъ остался сиротою безъ денегъ и безъ друзей, которые могли бы ему помочь; онъ жилъ какъ, какъ живутъ рабы самаго мелкаго рабовладѣльца; онъ работалъ отъ шестнадцати до восемнадцати часовъ въ сутки и заработывалъ только себѣ на черный хлѣбъ и всегда былъ впроголодь; затѣмъ, его честное отношеніе къ дѣлу привлекло вниманіе одного кузнеца; послѣдній совершенно неожиданно явился къ нему и предложилъ взять его къ себѣ въ ученики на девять лѣтъ, въ теченіе которыхъ онъ обязался: кормить, одѣвать и учить его мастерству или "таинству", какъ выражался Доулэй; это было его первымъ шагомъ по пути къ благоденствію и онъ говорилъ объ этомъ, какъ о какомъ-то чудѣ, выпавшемъ на долю такого обыкновеннаго человѣческаго существа, какимъ былъ онъ. Во время своего ученія онъ не получалъ новаго платья, но въ день своего повышенія въ подмастерья онъ получилъ новое платье и считалъ себя весьма счастливымъ и богатымъ.
— Я помню также этотъ день! — съ восторгомъ сказалъ каменьщикъ.
— И я также! — воскликнулъ колесникъ; — не у одного тебя былъ такой день; по истинѣ сказать, этому нельзя повѣрить.
— Нѣтъ, у другихъ не было такого дня! — возразилъ Доулэй съ пылающими глазами. — Я совершенно измѣнилъ свой характеръ и такъ шумно выражалъ свой восторгъ, что сосѣди думали, что меня обокрали. О, это былъ великій день! великій день! никто не можетъ забыть такихъ дней!
Хозяинъ Доулэя былъ хорошій и зажиточный человѣкъ; два раза въ годъ у него бывалъ парадный обѣдъ съ бѣлымъ хлѣбомъ, съ настоящимъ пшеничнымъ хлѣбомъ; онъ жилъ какъ лордъ, какъ это обыкновенію говорится. Впослѣдствіи Доулэй женился на его дочери и получилъ въ наслѣдство кузницу.
— А теперь видите-ли, до чего я добился, — сказалъ онъ съ самодовольнымъ видомъ. — Два раза въ мѣсяцъ у меня бываетъ за обѣдомъ свѣжее мясо. — Онъ остановился, точно хотѣлъ посмотрѣть, какое это произведетъ впечатлѣніе, и затѣмъ прибавилъ:- восемь разъ въ мѣсяцъ солонина.
— Это совершенно вѣрно, — сказалъ колесникъ съ подавленнымъ вздохомъ.
— Я также знаю это, — замѣтилъ каменщикъ съ видомъ, полнымъ почтенія.
— За моимъ столомъ каждое воскресенье появляется бѣлый хлѣбъ за обѣдомъ, — торжествомъ сказалъ кузнецъ. — Я предоставляю на вашу совѣсть, мои друзья, подтвердить, что это правда.
— Клянусь моею головою, что это правда! — воскликнулъ каменщикъ.
— Я могу засвидѣтельствовать это! — воскликнулъ колесникъ.
— Что же касается до приборовъ и посуды, то вы сами видѣли, сколько у меня этого добра. — Онъ сдѣлалъ жестъ рукою и затѣмъ прибавилъ:- Говорите чистосердечно; говорите, какъ будто бы меня здѣсь но было.
— У васъ пять стульевъ самой прочной и хорошей работы, хотя ваша семья состоитъ только изъ трехъ человѣкъ, — сказалъ колесникъ съ видомъ глубокаго почтенія.
— Шесть деревянныхъ чашъ и шесть деревянныхъ блюдъ, два оловянныхъ, для того чтобы пить и ѣсть, — сказалъ каменщикъ, желая произвести впечатлѣніе. — Богъ мнѣ Судья, клянусь моимъ вѣчнымъ спасеніемъ, что это правда, такъ какъ мнѣ придется отвѣчать за это на Страшномъ Судѣ.
— Вотъ видите-ли, какой я человѣкъ, братецъ Джонъ, — сказалъ кузнецъ съ самымъ дружескимъ снисхожденіемъ, — безъ всякаго сомнѣнія, вы считаете меня человѣкомъ завистливымъ, требующимъ къ себѣ полнаго уваженія и думаете, что я отношусь къ чужестранцамъ недовѣрчиво, пока не узнаю ни ихъ качествъ, ни ихъ образа занятій, но вы можете быть вполнѣ спокойны по поводу всего этого; я отношусь ко всѣмъ совершенно чистосердечно и справедливо, какъ бы ни было скромно то дѣло, которымъ человѣкъ занимается. Но вотъ моя рука, мы всѣ здѣсь равны, это я говорю своими собственными устами, — онъ улыбнулся и обвелъ всѣхъ такимъ довольнымъ взглядомъ, точно это былъ кумиръ, совершившій какое-нибудь благое дѣло и вполнѣ этимъ удовлетворенъ.
Король подалъ руку съ плохо скрываемымъ отвращеніемъ, точно какая-нибудь лэди, которой приходится дотронуться до рыбы; все это произвело эффектъ, такъ какъ никто не понялъ естественнаго смущенія того, кто, дѣйствительно, былъ озаренъ лучами величія.
Но вотъ хозяйка дома принесла столъ и поставила его подъ деревомъ. Это было большимъ сюрпризомъ, такъ какъ столъ былъ совершенію новый и изъ хорошаго матеріала; но ихъ удивленіе возросло еще болѣе, когда хозяйка съ видомъ полнаго равнодушія, но съ взоромъ, блиставшимъ отъ тщеславія, разостлала на столѣ чистую, новую скатерть. Это было какъ бы въ пику хозяйственнымъ принадлежностямъ кузнеца, что его, конечно, нѣсколько ожесточило; вы это увидите. Но Марко былъ на седьмомъ небѣ, вы это также увидите. Затѣмъ хозяйка принесла два новыхъ хорошихъ стула! Уфъ! это произвело сенсацію: это было видно по глазамъ каждаго изъ гостей. Далѣе она принесла еще два, но такъ спокойно, какъ она это только могла. Опять сенсація и легкій шопотъ. Но вотъ она принесла еще два стула, размахивая ими по воздуху; она такъ этимъ гордилась. Гости были положительно изумлены и каменщикъ пробормоталъ:
— Это выше всякой земной роскоши, которая когда-либо внушала уваженіе.
Когда хозяйка вернулась, то Марко положительно задыхался отъ счастья, но все же сказалъ, стараясь подражать вполнѣ равнодушному тому, хотя имитація вышла у него очень плохо:
— Довольно; не надо остальныхъ.
Слѣдовательно, тамъ было больше стульевъ, чѣмъ принесено. Это также произвело эффектъ.
Затѣмъ хозяйка дома носила одинъ сюрпризъ за другимъ и если гости не выражали удивленіе громогласно, то эти "ахъ" и "охъ" можно было прочесть въ ихъ взорахъ. Она принесла совершенно новую посуду и полный ея комплектъ; новыя деревянныя чашки и другія принадлежности стола; затѣмъ пиво, рыбу, цыплятъ, яйца, гуся, жареную говядину, жареную баранину, окорокъ, небольшого жаренаго поросенка и массу хорошаго пшеничнаго хлѣба. Конечно, эти люди никогда еще въ жизни не видали такой массы припасовъ и все это ихъ крайне удивило. Когда всѣ сѣли за столъ, исполненные удивленія и страха, я сдѣлалъ жестъ рукою, какъ бы неумышленно, и сынъ лавочника явился со счетомъ.
— Хорошо;- сказалъ я самымъ равнодушнымъ образомъ;- какъ велика сумма? прочитайте списокъ.
Затѣмъ онъ прочиталъ этотъ списокъ, а всѣ трое гостей слушали съ полнымъ удивленіемъ; волны удовлетворенія такъ и катились по моей душѣ; и такія же обратныя волны удивленія и страха наполнили, вѣроятно, и душу Марко.
2 фунта соли — 200
8 дюжинъ пинтъ пива — 800
3 четверика пшеницы — 2,700
2 фунта рыбы — 100
3 цыпленка — 400
1 гусь — 400
3 дюжины лицъ — 150
1 ростбифъ говядины — 450
1 окорокъ баранины —400
1 окорокъ ветчины — 800
1 молочный поросенокъ — 50
Посуда для стола — 6,000
2 мужскихъ платья верхнее и нижнее — 2,800
1 кусокъ матеріи, 1 бумажно-шерстяная юбка верхняя и нижняя — 1,600
8 деревянныхъ чашъ — 800
Различныя столовыя принадлежности — 10,000
1 сосновый столъ — 3,000
8 стульевъ — 4,000
2 трубочки-портмонэ съ монетами — 3,000
Онъ кончилъ. Водворилось мертвое молчаніе; никто не шевелился; всѣ, казалось, притаили дыханіе.
— Это все? — спросилъ я совершенно спокойно.
— Ахъ, сэръ, тутъ нѣкоторыя вещи поставлены подъ общимъ наименованіемъ, если вы желаете, я ихъ раздѣл…
— Это все равно, — отвѣтилъ я, сопровождая свои слова жестомъ, исполненнымъ равнодушія;- прочтите мнѣ весь итогъ, пожалуйста.
Мальчикъ прислонился къ дереву и сказалъ:
— Тридцать девять тысячъ сто пятьдесятъ милльрэй.
Колесникъ чуть не упалъ со стула, другіе же цѣплялись за столъ и у всѣхъ почти одновременно вырвалось восклицаніе:
— Господи, не оставь насъ во времена бѣдствій!
