Джонатан Линн - Да, господин Премьер-министр. Из дневника достопочтенного Джеймса Хэкера
Позже я вызвал к себе секретаря кабинета и укоризненно сказал ему, что если бы меня заблаговременно предупредили, накал этой встречи наверняка можно было бы несколько смягчить.
Он согласился, что да, отсутствие заблаговременного предупреждения, безусловно, достойно сожаления.
Что означало: он не понял сути вопроса.
– Это ведь ваша прямая обязанность, Хамфри, – намеренно подчеркнул я. – Вы секретарь Кабинета и должны позаботиться о том, чтобы нужные бумаги рассылались заблаговременно.
Он виновато опустил голову.
– Увы, господин премьер-министр, но у нас всегда серьезные проблемы с рассылкой документов до того, как они написаны.
Да, но если нужные документы не были написаны, то тогда почему они не были написаны? Я бросил на Хамфри сердитый взгляд.
– Ведь казначейство наверняка знало о наступающем кризисе, разве нет?
– Господин премьер-министр, – ответил Хамфри, пожав плечами. – Я не постоянный заместитель канцлера казначейства, вы же знаете. Вам лучше спросить об этом самого сэра Фрэнка.
– Ну и какого ответа, интересно, от него можно ждать? – спросил я. – Как вы считаете? Вы лично…
Хамфри снова пожал плечами.
– Смиренному смертному, подобно мне, не пристало даже догадываться о сложных и возвышенных побуждениях небожителей. Хотя, говоря в более общем плане, полагаю, сэр Фрэнк считает: если казначейство знает, что что-то надо сделать, то у Кабинета не должно быть слишком много времени, чтобы подумать об этом.
Это привело меня в бешенство.
– Но это же возмутительно!
– Да, – согласился он с сочувственной улыбкой. – Такой подход называется у нас «политикой казначейства».
– Ну а предположим, у Кабинета возникают такие вопросы, на которые требуются ответы?
– Мне кажется, точка зрения сэра Фрэнка заключается в том, что в редких случаях, когда казначейство понимает такие вопросы, Кабинет не понимает ответы, – как можно более осторожно произнес секретарь Кабинета.
Его слова возмутили меня еще больше.
– Ну а вы, Хамфри, вы тоже разделяете его точку зрения?
– Я, господин премьер-министр? – с искренним изумлением воскликнул он. – Я всего лишь пытаюсь честно выполнять желания моего премьер-министра и Кабинета.
Ну раз так, я немедленно выразил свое сильное желание, чтобы в будущем все должные бумаги и документы рассылались, по меньшей мере, за сорок восемь часов до заседания Кабинета. И настоятельно попросил его передать мои слова сэру Фрэнку.
Хамфри заверил меня, что сделает это с превеликим удовольствием, для чего попросит встречи с ним незамедлительно. И, откланявшись, торопливо вышел из кабинета.
Его высокопарная абракадабра не ускользнула от моего внимания и не ввела в заблуждение. Он явно считает, что Фрэнк становится слишком самонадеянным. Или… до сих пор беспокоится насчет моей недвусмысленной угрозы назначить Фрэнка главой государственной службы. Конечно же, опасается! Причем еще как! Вот почему он с такой готовностью хочет преподнести ему горькую пилюлю. Во всяком случае, сейчас.
А может, стоит избавить его от переживаний? Ну а если продолжать держать их обоих в подвешенном состоянии? Интересно, я что-нибудь от этого приобретаю? Да, безусловно – обеспокоенного и лояльного секретаря Кабинета!
(Позже в тот же день сэр Хамфри Эплби встретился с сэром Фрэнком Гордоном, постоянным заместителем канцлера казначейства. В клубе «Риформ»[26]. Сэр Хамфри сделал довольно подробные записи об этой встрече в своем личном дневнике. – Ред.)
«Мы с Фрэнком обсудили случай с запоздалой рассылкой казначейством некоторых документов для заседания Кабинета и короткой информационной записки, касающейся экономического кризиса. Фрэнк выразил определенную надежду, что я объяснил ПМ, что запаздывание информации было вызвано неожиданными изменениями в американской политике в отношении процентных ставок. Я заверил Фрэнка, что защищал его более чем достойно, не оставив у премьер-министра ни малейших сомнений в реальной причине произошедшего досадного инцидента.
Фрэнка мой ответ привел в восторг. Оказывается, он не такой проницательный, как могло показаться. Он был весьма заинтересован, чтобы в такое время мы не утратили доброй воли ПМ. Учитывая финансовый кризис, нам в любом случае придется прибегнуть к той или иной форме сокращения государственных расходов на заработную плату. К сожалению, членам парламента отказывают в повышении содержания именно в тот момент, когда Фрэнк должен внести предложение об увеличении давно планируемого повышения заработной платы государственным служащим.
Да, ситуация явно неловкая. Естественно, никто из нас не заинтересован в повышении заработной платы лично для себя. Постоянные заместители меньше всего думают о деньгах. Зачем? Любой из нас может сделать себе состояние – стоит только уйти в промышленность. Но… деньги есть деньги, а служба есть служба.
Вместе с тем, однако, мы с Фрэнком полностью едины в том, что должны постараться сделать все возможное для наших младших коллег.
По иронии судьбы, попытки помочь им неизбежно включают в себя повышение наших собственных зарплат – к которому мы, само собой разумеется, совершенно не стремимся, – в результате чего нас совершенно несправедливо будут упрекать в том, что мы, дескать, прежде всего заботимся о своих собственных интересах, попросту говоря, хотим набить карманы. Увы, это еще один крест, который нам суждено нести…
(Данный отрывок из личного дневника сэра Хамфри представляется в высшей степени интригующим. Верил ли он сам в то, что, добиваясь значительного повышения заработной платы для государственного аппарата, в результате которого он и сэр Фрэнк получат самые большие прибавки, он исходил из альтруистических побуждений? Или он просто был слишком осторожным, когда писал это в своем личном дневнике, на случай, если этот дневник по тем или иным причинам „пропадет“ и будет предан гласности. – Ред.)
Я настоятельно попросил Фрэнка ускорить решение нашего предложения о повышении заработной платы госслужащим. Главное, чтобы оно прошло до ограничения таковой. Ясно также, что это должно произойти за день до очередного заседания Кабинета в следующий четверг вечером. Если министрам дать два дня на обсуждение этого вопроса с заднескамеечниками и своими политическими советниками, от них можно ожидать самых неожиданных возражений.
Фрэнка беспокоило, что мы будем дергать Кабинет, который функционирует всего две недели. Я заверил его, что другой альтернативы на данный момент просто нет.
Затем Фрэнк предложил, чтобы эта инициатива исходила от нас обоих. Его желание вполне объяснимо – количество увеличивает степень надежности. Хотя он дал и свои собственные объяснения: по его мнению, мы оба одновременно являемся чем-то вроде совместных глав государственной службы.
Надо ли говорить, что такую точку зрения я принять никак не мог. Главой госслужбы, де-юре, является секретарь Кабинета, и только он один. Ни о чем таком совместном не может быть и речи! Фрэнк же предпочитает думать, что раз он отвечает за финансовые аспекты, а я за административные, значит, мы оба, де-факто – равноправные главы государственной службы.
Ему явно очень хотелось продолжить обсуждение этого вопроса дальше, однако я постарался избежать этого, заявив, что, на мой взгляд, мне надлежит стоять в стороне, проявляя максимальную беспристрастность в отношении вопроса о зарплатах работников госаппарата. Я сказал ему, что если ПМ перестанет мне верить, это будет фатальным ударом для всей нашей госслужбы. (Равно как и для самого сэра Хамфри, что он, по всей вероятности, тоже прекрасно осознавал. – Ред.)
Поэтому я сказал Фрэнку, что будет намного лучше, если наше предложение внесет именно он, и выразил полную готовность присоединиться к нему, как только для этого наступит должное время.
Затем Фрэнк поднял еще одну проблему, на этот раз, как мне показалось, весьма своевременную – ему не хотелось бы, чтобы решение по нашему предложению принимал Кабинет.
В конечном итоге мы пришли к соглашению, что вопрос, как обычно, должен быть отправлен на рассмотрение соответствующего независимого, то есть беспристрастного, комитета.
Основной вопрос заключался в том, кто будет его председателем. Мы оба согласились с тем, что им должен быть Арнольд, хотя Кабинет вряд ли одобрит кандидатуру бывшего госслужащего высшего ранга в качестве беспристрастного председателя комитета для решения вопроса о повышении зарплаты государственным служащим.
Я предложил профессора Уэлша. По мнению Фрэнка – во всяком случае, так о нем говорят – это просто глупый старый хрыч. Что ж, пусть будет так. Но Уэлш уже обращался ко мне с просьбой пристроить его в качестве председателя комитета по университетским грантам, поэтому нисколько не сомневаюсь: он с готовностью поймет, что от него требуется.
