Софи Кинселла - Шопоголик среди звезд
– Выполнить одно папино поручение. Я обещала поискать его старого приятеля Брента Льюиса. Помнишь, он просил?
– Помню, да… Но обязательно сейчас?
– Почему бы нет? – с вызовом отвечаю я.
– Потому что – посмотри на этих стервятников! – Люк кивает на окно. – Они накинутся на тебя, едва ты выйдешь за ворота.
– А может, мне все равно? Может, мне сейчас важнее заняться папиной просьбой? С какой стати пресса должна диктовать мне, как жить? – Я постепенно распаляюсь. – С какой стати я должна сидеть затворницей? Я что, под арестом?
– Да нет, какой там! – раздраженно отмахивается Люк. – Просто, мне кажется, сегодня не стоило бы…
– Люк, я дала папе обещание! – заявляю я твердо. – И я его выполню, чего бы это ни стоило. И никто меня не остановит, ни ты, ни пресса – никто!
– Хорошо, – говорит Люк после паузы. – Как знаешь. Но тогда сразу прыгай в машину и отъезжай. С журналистами не общайся.
– Не буду.
– Даже если будут провоцировать, не реагируй. – Он качает головой. – Бекки, мне все-таки кажется, лучше бы тебе отсидеться.
– Люк, – дрогнувшим голосом начинаю я. – Ты не понимаешь. Я должна. Ради папы. Ради себя. И ради всех нас.
Не дав ему уточнить, что я имею в виду (сама не знаю), я устремляюсь вверх по лестнице, гордая и неприступная, как воин перед битвой. Между прочим, не так уж далеко от действительности. Мне и вправду нужно победить. Это мой шанс. Мой золотой голливудский билет, один на миллион.
Господи, что же мне надеть?
Вот. Час времени, три зеркала, сотни две снимков на телефон – и идеальный «непринужденный, но крутой» наряд для появления перед прессой готов. Великолепно сидящие белые капри от Стеллы Маккартни с маленькими «молниями» внизу. Туфли «Дольче и Габбана» на высоченном каблуке и броская ярко-розовая туника «Джей Крю». И гвоздь программы – очумительные солнечные очки, найденные в том же магазине, где и пресловутый винтажный клатч. Это «Миссони», тоже винтажные, в расписанной зелено-розовыми завитушками оправе. Знаковая вещь, которую невозможно пропустить. Они точно дадут повод для обсуждения.
Главное теперь – принять красивую позу, когда буду открывать дверцу машины. Да. И повторять: «Пожалуйста, никаких вопросов, я просто еду по своим делам».
Я снимаю бигуди-липучки, подкрашиваю губы напоследок и окидываю критическим взглядом свое отражение в зеркале. Хорошо. Пора идти, пока журналисты не утомились и не разъехались. Люк уже отбыл вместе с Араном к Сейдж, и я слышала, как накинулись на них репортеры. Теперь моя очередь. Я чувствую себя гладиатором перед выходом на арену.
Адрес Брента Льюиса я выяснила по цепочке из целых шести звонков. Конечно, координаты, которые выдал мне папа, давно устарели, семья Льюиса там не живет. Но у нынешних жильцов нашелся телефон его матери, а по тому номеру мне сказали, что она переехала в Пасадену, а там – что во Флориду, и так далее, пока не оказалось, что она умерла семь лет назад. Но к этому моменту у меня уже имелся телефон его сестры Лии, и у нее я наконец раздобыла нынешний адрес Брента – какая-то резиденция «Сияющие холмы» на Сан-Фернандо-роуд. Судя по карте, это где-то на отшибе, я там еще ни разу не была. Но ничего. У меня есть навигатор.
Минни играет на подвальном этаже в какой-то футбол без правил с Клиф-Стюартами. Заглянув в комнату, я бросаю невзначай:
– Отъеду ненадолго по делам. До скорого!
– Дай очки! – тут же кидается ко мне Минни, углядев винтажные «Миссони». – Да-а-ай!
– Минни, мы не кричим «дай», – говорю я строго.
– Можно? – исправляется Минни. – Мо-о-ожно!
– Нет, милая. – Я целую ее в щеку. – Это мамины.
– Мо-о-ожно! – Минни пытается их сорвать.
– У тебя же есть… – Покрутив головой, я нахожу ее игрушечную сумочку. – Вот.
Минни кривится презрительно.
– Не модно! – выговаривает она четко и швыряет сумочку на пол.
Мамочки. Ничего себе заявления. Я переглядываюсь со Сьюз, и мы потрясенно хихикаем.
– Я ее этому не учила.
– Я тоже!
Я оборачиваюсь на Клемми – та носится в жилетке, нахлобучив на голову какую-то юбочку Минни. Дети Клиф-Стюартов даже слова такого не знают – мода.
– Это Ора! – осеняет меня. – Ее дурное влияние. Так и знала!
– Почему сразу Ора? – вступается Сьюз. – Мало ли кто?
– Больше некому. Минни, сумочка модная. – Подобрав аксессуар с пола, я вручаю ее дочери. – Это вечная классика. И мы не бросаемся сумками, даже если они потеряли актуальность.
– Куда ты едешь? – Сьюз окидывает меня взглядом. – Хорошие туфли.
– Собралась наконец поискать папиного приятеля.
– Ты в курсе, что пресса еще не рассосалась?
– Да, – беззаботно киваю я. – Это ничего. Я их просто… проигнорирую.
Сьюз присматривается внимательнее.
– Бекс, ты что, волосы завила?
– Нет! Ну так… чуть-чуть. Для объема. Нельзя?
Сьюз вглядывается в мое лицо.
– И ресницы искусственные приклеила?
– Парочку, – смущаюсь я. – Что за допросы с пристрастием? Все, мне пора в дорогу. Пока!
Я взбегаю на первый этаж. У порога делаю три глубоких вдоха – и открываю входную дверь. Поехали. Селебритивилль, я иду к тебе!
На меня тотчас накатывает шумовая волна.
– Бекки! Бекки-и-и! Сюда!
– Бекки, вы разговаривали с Лоис?
– Вы общались с полицией?
– Бекки! Посмотрите сюда!
Боже. Толпа репортеров выросла раза в два. От входной двери метров двадцать до ворот – высоких, решетчатых, с коваными завитками – и из каждой щели между прутьями на меня таращится объектив. В первую секунду мне хочется тут же спрятаться обратно за дверь, но все, уже поздно. Я вышла.
Когда на тебя направлено столько камер, сфотографировать могут в любой миг. Нужно делать все красиво. Втянув живот и выпрямив спину, я медленно иду к машине, стараясь не обращать внимания на выкрики.
– Бекки, дадите нам интервью? – спрашивает раз за разом кто-то из репортеров.
– Я просто еду по делам, – отвечаю я, откидывая волосы за спину. – Спасибо.
Мне удается вытащить из кармана ключи от машины одним плавным движением. Открываю дверцу – постаравшись скрестить ноги, как Виктория Бекхэм, – и сажусь за руль. Закрываю дверцу, выдыхаю. Все. Готово.
Хотя… А вдруг у них не получилось приличных снимков?
Может, нужно было подойти ближе к воротам? Или двигаться медленнее?
Это мой единственный шанс попасть на страницы мировой прессы с фото, которое станет для меня визитной карточкой, предметом обсуждения и началом карьеры голливудской стилистки. Наверное, имеет смысл пройти заново.
После тяжкого секундного раздумья я открываю дверцу и выхожу – призвав на помощь всю свою грацию. Демонстративно не глядя на фотографов, я шагаю к торцу подъездной дорожки и внимательно осматриваю зеленую изгородь.
– Бекки! Бекки-и! Сюда!
– Без комментариев, – отвечаю я, поправляя локон. – Никаких интервью, извините. Я просто занимаюсь своими делами.
Сняв очки, я втягиваю щеки и слегка надуваю губы – мое самое фотогеничное выражение лица. Поворачиваюсь несколько раз туда-сюда с опущенными руками. Может, открыть ворота, чтобы все разглядели мои туфли? Я щелкаю пультом, и ворота начинают медленно раздвигаться.
– Бекки! – Репортерша тычет в меня микрофоном. – Шарон Таунсенд, Эн-би-си. Пару слов о том, как вы поймали Лоис на краже!
– Пожалуйста, уважайте мою частную жизнь. Я просто занимаюсь своими делами.
Осененная внезапной идеей, я иду к машине. Там я, подпрыгнув, присаживаюсь на капот, принимаю непринужденную позу и вытаскиваю телефон – мало ли с кем мне понадобилось срочно поговорить на собственной подъездной дорожке на капоте собственной машины? Обычное дело.
– Алло! – произношу я в трубку. – Да. Конечно. – Скрестив ноги под самым выигрышным углом, я оживленно жестикулирую очками. – Знаю. Ужас какой!
Фотографы щелкают камерами все лихорадочнее. Я невольно расплываюсь в ликующей улыбке. Свершилось! Я знаменитость!
– Бекки, чьи у вас туфли? – кричит кто-то.
– Пожалуйста, никаких вмешательств в частную жизнь, – любезно прошу я. – Я просто занимаюсь обычными делами.
Я подтягиваю ноги повыше и слегка болтаю ими в воздухе, демонстрируя потрясающие серебристые каблуки.
– Это Ив Сен-Лоран, – слышу я женский голос.
– Вот и нет! – Забыв про решение молчать, я кидаюсь к открытым воротам. – Это «Дольче и Габбана». А туника – «Джей Крю», брюки – «Стелла Маккартни». Очки – винтажные «Миссони».
Добавить: «Услуги стилиста по разумным ценам, обращайтесь в любое время»? Нет. Это, пожалуй, будет чересчур.
– Что бы вы передали Лоис? – Перед моим носом вдруг оказывается букет микрофонов.
– Кому на самом деле принадлежала сумка?
– В сумке были наркотики? Лоис наркоманка?
Это уже слишком.
– Благодарю, – слегка срывающимся голосом заявляю я. – Я просто занимаюсь обычными делами. Мне нужно срочно кое-куда съездить. Спасибо за уважение к частной жизни.
