Сергей Романов - Байки под хмельком
Но прохожий оглянулся по сторонам — вокруг никого. Только задница, обтянутая брюками из форточки торчит. Он просунул руку через решетку и принялся шарить по карманам «узника». Вытащил несколько денежных купюр и спрятал их в своей куртке.
А застрявший мужик чуть было сознание не потерял от такой наглости.
— Да ты что это парень, грабить меня! Я ж тебя, сука, порешу…
А довольный и разбогатевший на двести тысяч прохожий, лишь по заднице его похлопал:
— Ну ты торчи тут, парень, а я пошел. Так и быть выпью за тебя двести граммов. Желаю приятных сновидений.
И, действительно, через несколько секунд скрылся в ночи.
Так и торчал неудачник в форточке до самого утра, пока какой-то гражданин, выгуливавший собаку, откликнулся на просьбу воришки и обо всем сообщил в милицейский участок.
Приехали стражи порядка, подняли решетку, стали вытаскивать затекшее тело из форточки. А вокруг уже народу собралось видимо-невидимо. Ржут от удовольствия как сивучи, забыв, что на работу пора спешить.
Привели пострадавшего в участок, стали протокол составлять. Да самим милиционерам, вдруг, жалко стало не похмелившегося мужика. Украсть-то он ничего не украл. Мало того, самого ограбили. Трясется — до сих пор от ночной прохлады согреться не может. Вид жалкий.
Словом, отпустили.
Когда он выходил из околотка, какой-то старшина ему в руку десятку сунул: на, мол, купи чекушку, согрейся и успокойся. Хоть и мент, но душа человек оказался.
Вот такой казус приключился…
1997 г.
Трюкачи
На одном из областных базаров два бомжа не поделили «русский йогурт» двухсотграммовый полиэтиленовый стаканчик с водкой. Один из них сильно оттолкнул товарища, и тот со всего маху налетел на дамочку в ярко-желтом плаще. Грязными ручищами обхватил её за плечи, потом, медленно сползая, обнял за талию и, наконец, совсем упав, прижался к ногам. Та громко заверещала на весь колхозный рынок, хотя держала под руку мужа подполковника: городской милиции. Тот был при форме, в погонах со звездами. Глава семьи тут же пришел на помощь и, брезгуя трогать грязного бомжа руками, попробовал отпихнуть его начищенным ботинком от ног своей женушки. Но не тут-то было: бомж, словно греко-римский борец, взял их в плотный захват.
А дамочка все причитала.
Тогда могучий подполковник схватил бомжа за шиворот и все-таки оттянул на некоторое расстояние от стройных ног молодой жены.
В это время первый бомж, невзирая на звезды, ринулся на выручку товарища. Рванув на себе майку, как это делали революционные матросы, он, заглушая причитания женщины, заорал на всю базарную площадь:
— На, гад, стреляй!
У подполковника, правда, при себе никакого пистолета не было. Но рядом с ним тут же очутился бравый сержант из тех же внутренних войск и застыл в позе: мол, чем могу служить?
Жена, указывая пальцем на бомжей, завопила: «Срочно усади их а пятнадцать суток». Подполковник, в свою очередь, обратился к готовому на услуги сержанту:
— Так, — сказал он. — Обоих вези в обезьянник и оформи по пятнадцать суток. За нарушение общественного порядка.
— Есть! — козырнул подчиненный и тут же задумался: — А как же я их, товарищ подполковник, повезу на мотоцикле с коляской? Они же оба лыка не вяжут.
Женушка офицера внутренних войск продублировала приказ: мол, срочно, сейчас. А если их не отвезут — сам знаешь, что будет. Это она подполковнику приказала. А подполковник опять перевел сержанту: если не хочешь остаться без работы, то срочно и сейчас.
Сержант не хотел терять работу. Одного бомжа, который мог стоять, взял под руку, а другого, который мог только лежать, за шиворот и потащил к мотоколяске. Благо она в десяти метрах находилась.
Того, что только лежал, лихо засунул в люльку. А второй — на ногах стал сопротивляться. Майку до конца разорвал так, что она рубахой стала. Только без пуговиц. Пришлось пару раз пройтись демократизатором по спине бушующего, и тот кое-как взгромоздился на заднее сиденье. Но грозился, что выпрыгнет на ходу. Сержант быстро запрыгнул сам, зажал ногами пьянчужку и рванул к отделению.
Но в поездке задний вдруг откинулся навзничь и раскинул в стороны руки. Второго тоже ветерком обдуло, и, не много протрезвев, он тоже постарался «покинуть салон» Так бы и вывалился, но сержант успел ухватить его за шиворот.
Так они и ехали по главной улице. Задний, размахивая руками, чуть ли не доставал головой асфальт. А тот, что в люльке, свесившись набок, на выбоинах, казалось, хлопал в ладоши. Обоих поддерживал лихой милиционер и управлял мотоциклом, который вилял из стороны в сторону.
Одни, наблюдавшие за этой сценой прохожие, думали, что идут съемки какого-нибудь российского боевика. Другие были уверены, что им показывают бесплатные цирковые трюки.
Дальнейшая судьба бомжей неизвестна.
1997 г.
Ловит ли милиция мышей?
Два приятеля Тарайкин и Лючкин пили водку, закусывали огурчиками и, как это бывает, вели беседы на светские темы. Впрочем, какие могут быть светские беседы у людей, недовольных ни рыночной экономикой, ни развитием капиталистических отношений, ни демократизацией, ни расширением женских прав, ни правопорядком на городских улицах. Словом, вели они беседы на те проблемные вопросы, которые каждый раз обязуются решить кандидаты в депутаты при выборах в ту или иную думу. В районную ли, городскую или в самую высшую — государственную. Но те, правда, дискутируют по этой теме на трезвую голову. А у приятелей дискуссия под водочку проходила.
Так вот, когда заканчивалась вторая бутылка, принялись они обмывать косточки нашей доблестной милиции.
— Они, — хрустя огурчиком, высказывал свою точку зрения Лючкин, вообще мышей не ловят, если это не касается их личной выгоды.
— Это точно, — поддержал его Тарайкин, разливая остатки водки из второй бутылки, — Их министр по телевизору жалуется, что у работников правопорядка зарплата маленькая, а ты видел милиционера, который бы не имел своей собственной машины? Да какой! В худшем случае — «Жигули» девятой модели. А так у всех сплошь иномарки.
— Ха! Чего там говорить — взяточники! Снизу доверху в коррупции повязли. Думаешь, для чего они всех бандитов пересадили?
— Известно для чего. Чтобы ликвидировать конкурентов и самим заниматься рэкетом. А вообще они бандюг и не ликвидировали вовсе. А выжидали, пока братки сами себя не перебьют. Зачем им в междоусобицы вмешиваться и здоровьем рисковать? Легче мирных граждан, усугубивших рюмку-другую в отделение привести…
— Ну что, открываем третью? — спросил один из собутыльников.
— А че на неё смотреть? Конечно, открывай.
— А ну как по дороге домой, менты в вытрезвитель заберут? — уже разлив по стаканам, вдруг испугался один Лючкин.
— Это они могут. Еще и карманы вывернут, а на утро заявят, что шел без денег.
— Да у меня ни копейки и не осталось.
— Да ты у меня ночуй — от греха подальше. А то ненароком в вытрезвитель угодишь. Ну, за что выпьем?
— Чтоб дети грома не боялись…
— Хороший тост. Только, чтобы они этого самого грома не боялись, милиция и должна держать руку строго на пульсе.
— Это как? — не понял Лючкин. Он морщился и стучал ладонью по своим губам, словно стараясь протолкнуть ставшую комом в горле водку подальше в желудок.
— А очень просто. Раньше как криминал действовал? Пырнут ножом — и в кусты. А теперь вопросы решают и деньги отнимают с помощью бомб и гранат. Не хочешь делиться по-товарищески, — получи гранату под дверь. Живешь хорошо, — под машину бомбу подложат. А милиция — только зубы скалит и наблюдает.
— Да нет, иногда хватают.
— Да кого они там хватают! Детей да бомжей. А с умным человеком разве справятся?
— Не-е-е, — погрозил пальцем сторону приятеля Лючкин, — Иногда хватают.
— Только дураков-то и хватают. А с умными им нипочем не справиться. У моей дочки в школе занятия отменили: кто-то из учеников позвонил и сказал, что в раздевалке бомба заложена. В школу-то приехали, а бомбы нет. И того, кто позвонил, поймать не смогли. Ребенка вычислить не смогли! А ты говоришь — хватают.
— Так он с автомата, наверное, звонил. А те, кто из квартиры дезинформацией занимаются, — тех хватают. — не сдавался Лючкин, вступая в спор.
Как так, третью бутылку уже начали оприходовать, а спора ещё не было. Ну, что за посиделки без спора? Тарайкин, видимо, тоже решил не сдаваться и быть последовательным до конца.
— Да если хочешь, я сейчас наберу ноль два и скажу, что в нашем продовольственном бомба под прилавком. И фиг они меня вычислят.
— И не вздумай! Еще как вычислят. У них на этот случай специальная аппаратура по определению телефона и адреса.
— Не вычислят, — не сдавался Тарайкин, — надо только быстро сказать и сразу трубку на телефон. Мы в детстве пожарников знаешь, как разыгрывали? Звоним, спрашиваем: «У вас горячая вода есть?» «Есть», — отвечают. А мы им: «Тогда вымойте ноги и ложитесь спать». И так звонков по пять. И не вычисляли.
