Джонатан Линн - Да, господин Премьер-министр. Из дневника достопочтенного Джеймса Хэкера
У меня не было иного выхода, кроме как сказать, что да, занят.
Хамфри поинтересовался, чем именно. Я как можно более уклончиво ответил, что он занят работой с важными документами. Знаете, в те далекие времена мне, честно говоря, приходилось опасаться гнева секретаря Кабинета.
– Ну что ж, если это только работа с важными документами, и ПМ там один, значит, к нему можно заскочить на пару-тройку минут и обсудить кое-что не менее важное.
Я был вынужден признать, что ПМ работает с важными документами не один.
Сэр Хамфри пристально посмотрел на меня. Судя по всему, ему было ясно: я не совсем искренен с ним, а может, даже попросту лгу!
– Вы хотите сказать, у него там с кем-то встреча? – Я молча кивнул. – С кем, Бернард? – своим самым противным тоном потребовал он ответа.
Нисколько не сомневаюсь, он и сам уже догадался. Это витало в воздухе последние два дня, и практически все в Номере 10 знали или догадывались об этом. Поэтому не успел я честно признать, что премьер-министр встречается с постоянным заместителем канцлера казначейства, как сэр Хамфри был уже в кабинете ПМ. Остановить его физически я при всем своем желании просто не смог бы – к сожалению, у меня не такая быстрая реакция».
(Продолжение дневника Хэкера. – Ред.)Странно, но факт: не успел я перейти к главной части моего разговора с сэром Фрэнком Гордоном, как в кабинет ворвался (другого слова не придумаешь) сэр Хамфри. Я вежливо, насколько это было возможно при данных обстоятельствах, поинтересовался, что ему, собственно, надо. Он сказал, что, собственно, хотел убедиться, не нужна ли господину премьер-министру его помощь. Я, в свою очередь, поинтересовался, не предупредил ли его мой главный личный секретарь о том, что у меня важная встреча. Бернард, стоя в дверях, отчаянно закивал головой. Хамфри честно признал, что был предупрежден.
– Ну и в чем тогда дело?
Сказать ему явно было нечего. Глава государственной службы меня просто-напросто проверял. Интересно, на что?
– Дело в том, что поскольку вы встречаетесь с одним из моих профессиональных коллег, я подумал… О, привет, Фрэнк. Может, и я смогу чем-нибудь помочь? – Он от всей души улыбнулся Фрэнку, который, как, во всяком случае, мне показалось, вряд ли улыбнулся ему в ответ. Максимум – изобразил некое подобие улыбки.
– Ясно-ясно, Хамфри. Спасибо, конечно, но, думаю, ваша помощь вряд ли потребуется, – как можно доброжелательнее ответил я и стал нетерпеливо ждать, когда он наконец-то откланяется и уйдет. Сэр Хамфри даже и не подумал.
– Благодарю вас, – более чем отчетливо повторил я.
– Благодарю вас, господин премьер-министр, – более чем отчетливо повторил он, но, тем не менее, не сделал ни шага. Просто продолжал стоять у двери, терпеливо ожидая, когда мы попытаемся лишить его кое-каких полномочий.
– Послушайте, Хамфри, – сказал я с возрастающим раздражением. – До вас еще не дошло, что у нас конфиденциальная встреча?
– Ах, да, конечно же, – с готовностью согласился он. – Надо закрыть дверь?
– Да, уж будьте любезны, – как можно тактичнее попросил я его. И только представьте мое изумление, когда секретарь Кабинета, довольно улыбнувшись, повернулся и закрыл дверь… изнутри!
– Нет-нет, Хамфри, с другой стороны, пожалуйста.
– Могу я узнать, почему, господин премьер-министр? – рассерженно, более того, с вызовом поинтересовался он.
Фрэнк тоже занервничал. Резко встал из-за стола, явно намереваясь уйти. Я выразительным жестом попросил его сесть, а сэра Хамфри – нас оставить.
Секретарь Кабинета предпочел изобразить из себя эдакого «деревенского простачка», но не уйти.
– В каком смысле слова вы имеете в виду оставить? – с невинным видом спросил он.
Пришлось приказать ему выйти. То же самое, кстати, касалось и сэра Фрэнка. Я был настолько рассержен и расстроен подобным поворотом событий, что в такой обстановке дальнейшее обсуждение столь важных вопросов вряд ли имело какой-либо смысл.
Мой главный личный секретарь Бернард Вули все это время усердно прятался за дверью.
– Не прячьтесь, немедленно идите сюда, – крикнул я ему.
Теперь мы были одни.
– Бернард, почему вы позволили Хамфри войти в кабинет? – требовательно спросил я. – По-моему, я однозначно распорядился не допускать этого, разве нет?
Он беспомощно пожал плечами.
– Мне не удалось остановить его, господин премьер-министр.
– Интересно, почему?
– Он… видите ли, он крупнее меня.
– В таком случае, – с мрачной решимостью сказал я, – его надо изолировать. В пределах Даунинг-10.
– Каким, интересно, образом? – вежливо поинтересовался он.
Господи, это же предельно просто.
– Заприте соединительные двери, только и всего.
– Но у него есть свои ключи…
– Так отберите их у него!
Бернард, похоже, не поверил своим собственным ушам.
– Отобрать ключи у него? У секретаря Кабинета?
– Да, заприте двери и отберите у него ключ! – повторил я.
– В таком случае, вам лучше самому попробовать отобрать у него ключи, господин премьер-министр, – с неожиданной решимостью возразил Бернард.
Признаться, с такой дерзостью и неповиновением со стороны моего главного личного секретаря мне пока еще не приходилось встречаться.
– Что-что? – невольно воскликнул я.
Бернард сделал глубокий вздох, задержал его и наконец-то разродился:
– Извините, господин премьер-министр, но вряд ли это в моих силах.
Мой главный личный секретарь в высшей степени академичен и, безусловно, высокообразован, но настолько натаскан государственной службой делать только то и только как «положено», и не более того, что иногда не способен, как у нас говорят, даже увидеть деревья в лесу.
– Бернард, я же дал вам все необходимые инструкции и полномочия, а вы… Как такое могло случиться?
– Но он… Господин премьер-министр, я не знаю, как это случилось, но… он будет вне себя от ярости!
Я изобразил нечто вроде дружеской улыбки. Бернард улыбнулся мне в ответ. Правда, затем его улыбка увяла, и он нервно облизнул губы. Ему все еще не хватало смелости.
– Решать вам, Бернард, – мягко поощрил я его.
– Да, но…
– Свобода, Бернард, свобода действий, свобода принятия решений.
– Да, но…
– Не забывайте, я предоставляю вам далеко не шуточные полномочия, – напомнил я ему.
– Да, но…
– Только вы и никто другой будете иметь свободный доступ к премьер-министру, – коварно пообещал я. И выразительно посмотрел на него.
Но даже это, похоже, не совсем убедило моего главного личного секретаря.
– Но… но… – Он почему-то никак не мог сформулировать свои возражения. Весь его мир каким-то странным образом переворачивался вверх ногами. Прямо у него на глазах!
– «Но мне никаких но…», Бернард. Это Шекспир. – Пора им показать, что и у меня с образованием все в полном порядке.
Но, как оказалось, образование, особенно когда с ним все в полном порядке, довольно опасная штука. Мой главный личный секретарь тут же ухватился за возможность затащить меня в совершенно бессмысленную, чисто академическую и не имеющую никакого отношения к нашему разговору полемику.
– Нет-нет, господин премьер-министр, «Но мне никаких но…» – это широко известная цитата из девятнадцатого века, где-то около 1820 года. Впервые эту фразу использовала в одной из своих «дамских» новелл, кажется, Сюзанна Сентиливр, известная писательница тех времен, однако популярность она приобрела, насколько мне известно, только после того, как Вальтер Скотт упомянул ее в своем всемирно известном романе «Антиквар».
Я, с трудом сдерживая раздражение, как можно вежливее поблагодарил Бернарда и поинтересовался, не могли бы мы вернуться к теме нашего разговора. Он сделал вид, будто меня не понял – думаю, намеренно, – чтобы как можно скорее прекратить разговор о доступе сэра Хамфри в кабинет премьер-министра. То есть в мой кабинет.
– Да, само собой разумеется, господин премьер-министр, но… видите ли, все дело в том, что, ради бога, простите меня, но, боюсь, вы путаете миссис Сентиливр со старым Капулетти в «Ромео и Джульетта», действие III, сцена V, когда он сказал: «Не благодарите меня, если не за что благодарить, и не заставляйте меня гордиться, если гордиться нечем».
Я снова поблагодарил Бернарда и попросил его передать это сэру Хамфри.
Он тупо посмотрел на меня.
– Передать что?
– «Не заставляйте меня гордиться, если гордиться нечем, сэр Хамфри».
– Да, конечно же, господин премьер-министр, – покорно ответил Бернард. Хотя назвать его вид счастливым было бы весьма затруднительным. – Но… дело в том, что есть одна маленькая проблема. Если мне предстоит отобрать у него ключ, то придется объяснить и причину. Какую?
