Владимир Данилушкин - Магадан — с купюрами и без
Не помню, когда я обратил внимание, сколько вокруг людей с «птичьими» фамилиями! Все они — милые и достойные граждане. Валерий Воробей — создатель молодежного литературного издания. Знал я и другого Воробья, Игоря — археолога: двадцать дней подряд возил его и маленькую экспедицию, одним из рабочих которой был мой сын, в малый наш аэропорт к вертолету. Погода не благоприятствовала полетам, фальстарт повторялся почти месяц. Вот и сдружились. Андрей Сорокач — гитарист, исполнитель и автор песен из Су-сумана.
Дмитрий Воронин — автор книг в жанре фэнтези, Юлия Цаплина — член молодежного литобьединения, тоже фантаст, к апрелю она преображается, берется за спицы и вяжет шерстяные жилеты — себе, мужу и дочке, оттуда же знаю музыковеда Лебедева. Галина Орлова — телевизионный режиссер, Альфред Соколиков — автор и исполнитель песен под гитару. Александр Соколянский написал повесть об отце, известном медике, его коллега Елена Гоголева — книгу стихов. Соколова — предприниматель, мама победительницы одного из магаданских конкурсов красоты. Галина Шпак (скворец) — поэтесса в Сибири. Ее имя можно трактовать как Галка — есть и такая птица. Жуланов Борис — поэт, прозаик.
Евгений Сычёв, специалист по белым гусям, его именем названа улица в чукотском поселке, он об этом написал рассказ. Ну и Голубева — молодая сочинительница. Была еще Лера Перепелкина — обозреватель прессы. И это не фамилия, доставшаяся от родителей, а псевдоним, стало быть, по нраву птичье прозвище. Потом перепелиная ферма появилась, яйцами торгуют — лечебные, говорят, особенно в сочетании с козьим молоком. Но Лера там не работает. Пока до этого не дошло.
Семейство Чайко — друзья писателя Олега Куваева, немало сделали для сохранения его памяти.
Есть и Скворцов — преподаватель, наши с ним сыновья когда-то дружили по месту жительства. Кукушкин — бывший прокурор, Владимир Сорокин — секретарь обкома партии, потом он стал служить в дипломатическом корпусе. Соловьевых знал нескольких. Одна из них — телевизионный режиссер, стала большой специалисткой в огородном деле.
Рискну предположить, что эти люди — мало чем отличаются от остальных, но, возможно, больше других в детстве летали во сне, и у них теплели глаза (бывает и такое) при виде своей, «тотемной» птицы, крылатой родни.
А ведь есть и города, другие географические объекты с именами птиц! Первый среди них, так мне видится, Орел. Города Решка нет. А еще Орловка. Воробьевка, Грачевка, Гагарин, Гаага, Лебедин, Лебединый, Лебединовка, Лебяжье, Сороки, Сорочинск, Сорочьи Горы, Вороново, Воронцовка, Гайворон, Петушки, Гусиноозерск, Гусиное озеро, Гусь-Хрустальный, Гусев, Галич, Скопин, Сокол, Соколова, Шпаковское, Тукан. Вот бы им всем стать побратимами!
Животные, которым не дано летать, тоже не обижены вниманием географии — Барановичи, Барановка, Бобров, Бобровица, Бобринец, Бобровец, Бобруйск, Большие Барсуки, Ершов, Судак, Форель, Чир (река), Тюлькино, Жабинка, Жуковка, Жукове, Жуковский, Змеино-горек, Кобеляки, Кобрин, Оленено, Волчиха, Енотовка, Козулька, Козин, Козловск, Козельск, Козловшина, Козульск, Кролевиц, Львов, Медведица, Медведовка, Медведок, Медвежий, Медвежьи острова, Большое Медвежье озеро, Медведево (а в Германии Берлин), Бэр, Берн, Быков, Быково, Выдрино, Кошки, Мышкин, Крысьи острова. Кота-Бару (наверное, это не совсем то, что слышится русскому уху), Котабато, Котбус, Коти, Котка, Котлас, Котово, Котовск, остров Кенгуру, Китовый: подводный хребет, Мамонтове, Нерпичье озеро, Тюленьи острова. Оленек. Раковник. А еще река Тигр помню с детства, город Осло.
Иначе говоря, вид из нутрии. Такая замечательная опечатка попалась недавно в Интернете.
Есть и взгляд из Космоса, где соседствуют созвездия Лебедь, Орел, Журавль, Павлин, Голубь, Феникс, Медведица Большая и Малая, Псы, Лев, Стрекоза, Рыба, Рак, Козерог, Волк, Муха, Скорпион…
И не дай вам Бог писать эпилоги к собственным предисловиям!
Ноги
Ходил баран по гора,
Ломал баран нога.
Шибко жалобная песняЧеканю шаг по тротуару. Улица носит имя Вострецова — героя гражданской войны, награжденного аж четырьмя орденами Красного Знамени. Он тут сурово разобрался с белыми бандами. Подробностей не знаю, да и не хочется старое ворошить: уж больно она, история, непредсказуема и легко встает с ног на голову, бьет в темечко. Лучше уж я буду печатать шаг, правда, некоторые шаги получаются непечатные: это когда запинаюсь на неровностях тротуара. Особенно возле морского транспортного агентства: там, у входа возлежит настоящий морской якорь, и асфальт вздыбился продольным гребнем, как если бы волнение моря приближалось к значению один балл. Будто бы это памятник по имени «Море по колено».
Ну вот, перепечатал шаги — в трех экземплярах. Бегал по делам, не терпящим отлагательств, из конца в конец города, встречался с художниками, педагогами, библиотекарями. Как-то не сообразил одним заходом завершить. Мои ходилки молчат, но дуются за этот перенапряг. Когда-то и постоять за себя могли, а теперь предпочитают полежать. А вот мы их на диванчик, под пледик! Музычку включим. Нет, не походные марши, не строевые песни. Струнные миниатюры Моцарта — от них мороз по коже, душа в пятки. А когда остановишь диск, эффект охлаждения остается, будто душу вынули, и ее место заняла простуда.
У тебя такие холодные ноги, прям, как у нашего гинеколога руки, — задумчиво говорит жена. — Странноватый он вообще-то, наверное, пианистом стать мечтал. Мы с улыбкой вспомнили, как во времена молодости в наш город приезжал премьер-министр Косыгин и ходил по городу, по причалу морского порта в японских ботинках с электроподогревом.
Оказывается, легко застудить ступни, не выходя из дома, просто сидя в Интернете. И летом деревянные скрипучие половицы высасывают из диабетных конечностей все, до последней крохи, тепло, полученное от переваривания помидорного салата с подсолнечным маслом, тарелки бульона с макаронными изделиями типа лагман: изготовлено в Казахстане и куплено в магазине «Метелица» в память о Средней Азии, где отдыхали семьей 28 лет назад.
И все-таки я рад, что 9 июня, в день отключения отопительной системы, пребываю не в пекле Ферганы. Жена скучает по жаре, а я нет. Конечно, от десятка добавочных градусов тепла никто бы не отказался, но если есть выбор между 40-градусной хлопковой жарой и 12-градусной промозглостью магаданского лета, я выбираю Север. Тем более что выбора никакого нет и в помине. Скорее всего, теперь таким, как я, в долину хлопка и винограда путь заказан. Только в Снежную долину. Зато оттуда, из Средней Азии, понаехали в Магадан загорелые до африканской черноты гастарбайтеры, укладывают такого же загорелого цвета тротуарные плитки в центре у новеньких фонтанов, будто бы в предвкушении резкого потепления. И так они, подобрав под себя ноги, самозабвенно насыпают песочек, так выкладывают ювелирной точности керамику и ровняют резиновыми молотками, что радость растекается теплым лампадным маслом — дай им Всевышний здоровья. Любим мы посмотреть, как работают другие, к тому же, прилежные люди, вспоминая школьные уроки чистописания.
Середина июня, шумит листва на рябине под окном, готова раскрыть белые свои цветы, и уже распустились мягкохвойные лиственницы, отдаленно напоминающие бесшумностью кипарисы. Одуванчики заполнили нижний ярус городского пейзажа, как маленькие солнышки — до рези в глазах. Запах черемухи у Гидромета разносится ветерком метров на пять. Давний знакомый — владелец торгового бизнеса — рассказывает на ходу, как в студенческие времена садил с однокурсниками черемуху по всему центру города.
Вспоминается народная примета: когда цветет черемуха, наступают заморозки и поют соловьи. Это в Средней полосе России. Черемуха — в самом названии и в цветке муха — и у нас похолодание дала. А с соловьями сюрприз. До сих пор не знал, что проживает в магаданских окрестностях соловей-красношейка, которого мне доводилось видеть лишь на оригинальном фотоснимке старейшины магаданских орнитологов. Песня красношеего кудесника небогатая: громкий свист «фиуить-фиуить» и щелканье. Легко приручается и привязывается к человеку. Да и человек, наверное, привязывается к такой пичуге.
Один магаданец, проживающий теперь в теплых краях, проигрывает певчим птицам магнитофонную запись виртуозов соловьиного пения, и пернатая молодежь проходит ускоренный курс обучения чарующим коленцам. А другой, гурман, назло всем, пристрастился по тарелке ножом шкрябать, чтобы скворцы передразнивали.
Тем временем дорожники убирают мусор с тротуаров и мостовых, трафаретят «зебры» на переходах. Это напоминает хлопоты молодых женщин перед любовным свиданием — столько же краски на лицо, такой же недолговечности — лишь до первого умывания, в данном случае осенними дождями. Но ходить по отмытым улицам приятно, я чувствую, как загадочно и благодарно улыбаются мне собственные ноги.
