Владимир Данилушкин - Магадан — с купюрами и без
Смотрю: не воробей. Явно синичка. Грудка у нее характерная. Учительница, снисходительно так: что, мол, вы хотите — дети же, у них все птицы одним именем зовутся.
Громко маниакально повторяю: это синица, у нее грудка желтая. А это трясогузка — хвостик длинный (национальная птица Латвии). А воробушки еще заявят о себе. Они встают на рассвете, чтобы пропеть свою простую песенку. Так вот слышал я спросонья характерное чириканье в два или в три горлышка под окном, где растут три рябины да четыре ольхи. На следующее утро завел будильник, проснулся пораньше, чтобы проверить. И все-таки не воробьи, не чирик-чирик, а цык-цык-цык. Синички, и то как-то скороговоркой. Стесняются, что ли? Вороны их морально задавили.
Изваяние ангела появилось на месте скульптуры сидящего Ленина несколько дней назад. Нынешние дети уже не знают, кто это был, фанерным коробом накрытый и даже компьютер не выставляет автоматом это имя с большой буквы. Другая эпоха, на месте здания Дальстроя НКВД — храм в честь Троицы возведен.
К прежнему юбилею города, десять лет назад, с размахом был сооружен сквер на месте бараков и сараев, в нем фонтан — тогда он в городе был единственный, это вызывало культурный шок. Раньше-то можно было видеть, при большом везении, фонтаны, которые пускали киты. (Кстати, одного мертвого кита выбросило на берег бухты Нагаева летом 06 года, так весь город там перебывал: хоть какое-то развлечение. А птицам пир горой.) К сожалению, водомет не блеснул долговечностью, трубы в то же лето оказались забиты сором, на какое-то время в и квартирных кранах пересохло горло. Правда, связывать одно с другим — некорректно.
А поначалу, когда отцы города церемонно ленточку перерезали, фонтаны извергали из себя столько воды, что проходить по асфальтовым дорожкам означало попасть в струи восходящего душа. Порыв ветра, и ты в мельчайших брызгах.
Смутясь, фонтанные форсунки замолчали, будто воды в рот набрали. И службы не стремились чинить. Разве что под давлением общественности. Бетонное ложе, по которому стекала каскадом вода, в первый год лишилось праздничного вида и напомнило ливневую канализацию. Через несколько лет пришла идея положить там почву и насадить цветы, будто это не фонтаны, а клумбы. (Года два прошло, узнал, что в Париже многие фонтаны переделали в клумбы.) И все-таки иногда наступал блаженный миг: подобно брызгам шампанского мелькали на солнышке брызги юбилейного фонтана, и дети обступали водомет и визжали от восторга, если на лицо и плечи ветром сносило на них редкие капли, а ведь иногда кропило наотмашь.
Девочка стремится умыться в фонтане, а мама, судя по виду, учительница, не дает: мол, сядь на скамейку и сиди. Так она и усидит!
Чаша фонтана зимой усилиями дворников заполнялась грязным снегом пополам с голубиным удобрением выше человеческого роста, от дополнительных нагрузок она пообносилась, облицовочные плитки и замурованные отделочные камушки выщербились от прикосновений воды, льда и детских ручонок.
К 70-летию города дошла очередь подремонтировать любимое место восторгов детворы тщательнее обычного. Благо, что появилась в городе созидательная сила — приезжие строители-таджики. У себя в Средней Азии они знают настоящую цену воды и уверены, что в сказке про Буратино в тесной каморке у папы Карло был изображен не очаг, а фонтан.
Спустили воду, любовно, с суфийской тщательностью орудуют мастерками, кладут на дно бетон. Смотришь, и сердце радуется, как они это смачно делают. Голуби тут как тут — тщательно печатают шаг, оставляя на свежем бетоне похожие на стрелки следы. Увековечиваются, должно быть. И вот ведь что делают: долбят клювами не затвердевший бетон. Что они там находят съедобное?
После первого в городе появилось несколько фонтанов, в том числе на перекрестке, рядом с магазином «Перекресток». Небольшой такой фонтанчик, напоминающий две чаши, поставленные друг на друга. Больше всего новинке обрадовались голуби. Встав лапами на одно блюдо, они легко дотягивались клювами до другого. Идеальная голубепоилка. А рядом на скамейке пьют пиво из пластиковых бутылок люди, которых не спутаешь с любителями абсента и патриотами хлебного кваса. Сизые крылья голубей причудливо сочетаются с сизыми носами этих людей. Такое ощущение, что новинки благоустройства создавались именно для них, не замороченных проблемами избыточного потребления и карьерного роста.
Есть посреди городского центра дом с островерхой деревянной в наростах мха крышей, окруженный северным садом — тут и рябины, и черемуха, и сирень. Дендрарий, заложенный в 35-м году. Оттуда слышен вороний грай и отчаянные кошачьи жалобы. Три птицы над самой землей тревожно и грозно, а как собственно иначе общаются чернокрылые? — перелетают с места на место, задевают крыльями песок. За происходящим наблюдает молодой человек из открытого окна стоящей рядом пятиэтажки. Спрашиваю, что случилось. Оказалось, вороны наседают на кота Тимофея: позарился на вороненка. Навалились, тройным ором оглушили и толчками крыльев оттеснили хищника с заповедной территории. Пришлось мурчалкину спасаться за юбкой пианистки Люси. Она к зиме поменяла свою жизнь, из квартиры перебралась в малосемейку. А Тимофей погиб — разорвали собаки.
Теплынь в городе, хочется гулять на улице и активничать. В сквере у театра пахнут медом клевер и пижма, флоксы разботвились на железобетонных клумбах, приподнятых над уровнем земли на метр. Любители комнатных цветов по ночам воруют почву для дома и потом добавляют туда опилки, известь и всякую всячину. Вот бы приручить голубей опорожнять желудки на эти клумбы! Конечно, птиц я не собираюсь ловить, а вот женщины, одетые по-летнему, с открытыми плечами и ногами волнуют меня и давят на речевые центры. Так и хочется говорить комплименты и дарить им цветы. Но я забываю слова и ограничиваюсь внутренним мычанием. Я подозреваю, что в нашем городе не просто вырастить сына, а убить змею не получится — не водятся они в вечной мерзлоте, посадить дерево — тоже труд невероятный, и лишь некоторым удавалось вырастить сад. Посадить человека легче — мрачная шутка далеких уже времен.
5 октября. Молчит птичья братия, зато двуногие бакланы, бьющие баклуши — как с цепи сорвались. Гульба, визг тормозов, крик клаксонов. Звуковые колонки — как отбойные молотки. А в ночь с 6-го на 7-е — затишье. Глухо. Падает первый снег, липнет на деревья, под утро ветер качает потяжелевшие, как боксерские груши, гроздья рябин.
Я обещал внуку сорвать ягод, когда их побьет мороз. Наверное, уже ударил. Птицы станут клевать скупые дары магаданской земли, но после обеда, когда снег подрастает. Первыми налетят синицы. Клюнет, не склюнет, а что на землю упадет, другие подберут — те же воробушки и голуби. А скоро подкочуют снегири, будут красными грудками хорошо сочетаться с красными гроздьями.
Перед Новым годом Стас открыл мне тайну про рябину. Там, в Приозерске, прилетели тысячи свиристелей. Жрут рябину. Половина ягод на земле. Следом летает ворона и смотрит, не заболел ли какой? Заболевшего сжирает. Вот это «Скорая помощь»! Больных в стае нет. Через пару дней все до единого откочуют на поиски новых ягод. Я им рад и весь в восторге! А как же у нас поклевать?
До Рождества вопрос оставался открытым. И вот на проспекте Маркса, не доходя до кафе «Сказка», напротив дома со свежепостро-енным фонтаном на декоративные плитки, которые осенью уложили таджики, а теперь они же любовно сгребают непривычный их южной душе снег, я увидел красное крошево рябиновых ягод, а на высоких, по нашим меркам, рябиновых деревьях четыре десятка диковинных птиц покрупнее скворцов с характерными хохолками на голове. Неужто, свиристели?
Сердце отмякло и воспарило к птицам, глаза обескураженно щурились, пытаясь уловить другие подробности их обличил. Пытался навести на них объектив цифровика, выдвинув на самое большое увеличение. Где там! Бесполезно. Они стремительно исчезали из поля зрения, по подвижности превосходя привычных голубей и чаек. Летали группами, поражая чистотой и стремительностью маневра. Мне вспомнились фильмы с Чеки Чаном — динамичные многолюдные мизансцены. Стремительно перемещаются они в зимнем небе. Читаю про свиристелей в Интернете. Как всегда, сведения противоречивы. Свиристели вроде бы живут по всей таежной зоне страны. Есть дальневосточные особи. Упоминаются свиристели, живущие на севере Канады. Есть вид, питающийся кедровыми орешками. И они певчие! Нежно выводят: «свирисвирисвири». Пусть и с простой песенкой. Рядом на схеме — снегири, совсем другой профиль. Друг из новосибирского Академгородка отозвался: мол, у нас свиристелей полно. Радуюсь, сам не пойму, чему.
Потом-то профессионалы подтвердили: есть в наших краях этот вид! Более того, именно в Рождество 10-го года было необычное нашествие редких птиц. Оказывается, то, что мы видели с мальчиком — полусотня — малая доля — профессионал, принесший мне фотографии свиристелей, видел в тайге полтысячи. Вот какое было лето, и в январе аукается. Как я провел лето и как лето провело меня…
