Артур Гафуров - Глубинка
Она обогнала нас и первой вышла на опушку, за которой начиналась заброшенная деревня. Показались дома, сараи…
— А где котлован? — удивился я. — Его нет.
Котлован, впрочем, оказался на месте. Исчезли только окружавшие яму кучи вырытой земли. Видимо, кто-то постарался, избавить водоем от признаков искусственного происхождения.
— Землю скинули прямо вниз, чтобы не вывозить, — предположила Аня.
— Да, это самое логичное объяснение… — рассеянно ответил я. Получается, мы зря сюда пришли. После того, как по склонам земляной чаши прокатились сотни тонн породы, искать что-либо в мутной воде стало совершенно бессмысленным: возможные улики сгинули в воронке.
Я уже собрался было дать сигнал в обратную дорогу, как ухо уловило шум двигателя, и, прежде чем я успел, что-либо сообразить, на лесной дороге показался полицейский «уазик». Агат залился таким злобным лаем, какого я от него еще не слышал.
— Фу, — приказал я, и пес тотчас умолк. Бежать было поздно, да и куда? Кругом открытое пространство. Девушки, как завороженные, смотрели на медленно приближающийся автомобиль.
— Миша… — чуть слышно произнесла Аня.
«Уазик» остановился в трех шагах от нас, и из кабины с ленивым видом вышел мой недавний знакомый и Анин давний родственник, лейтенант Михаил Рощин. Один. А где же верный друг и негласный начальник Сережа Лопарев?
— Вот вы где. А я уж в Зуево ехал, да на повороте свежие следы увидел и решил сначала сюда заскочить. Не ошибся!
— Миша, что ты здесь делаешь? — спросила Аня.
— Могу у тебя спросить то же самое, сестренка — ответил он. — Как бабушка в Полоцке поживает? Или уже не поживает? Или это (кивок в мою сторону) наша новая бабушка?
— Не твое дело.
— Да нет, мое, — скривился лейтенант. — Вот как ты, сестра сотрудника полиции, могла снюхаться с человеком, подозреваемом в совершении преступлений?
— Неуместная ирония, — пора бы и мне вякнуть что-нибудь многозначительное. — Ты за мной приехал или за кем?
— Сдался ты мне, — Рощин дернул головой. — Если бы понадобилось, ты давно уже давал бы показания у нас в отделении. Думаешь, ты прям такой неуловимый Джо? И никто не знает, где ты прячешься?
Еще десять минут назад я был в этом свято уверен, но теперь лучше промолчать: когда молчишь, проще сойти за умного.
— Вы приехали за мной, Михаил? — подала голос Эльвира.
Рощин перестал сверлить меня взглядом и повернулся к ней.
— Да, Эля. Отец волнуется.
— Понятно… — кивнула девушка. — Но я никуда не поеду.
— Он сказал, что если ты откажешься, мы имеем право привезти тебя силой.
— Тогда у меня нет выбора.
— Так ты поедешь со мной?
— Поеду.
— Подождите, — встрял таки я. — Она не поедет с тобой, она не хочет.
— И кто мне помешает? Ты? Да ты до сих пор жив-здоров только благодаря мне. Это я попросил Геннадия Романовича не говорить Сереге, что ты живешь с моей сестрой в Зуево. Твое счастье, что я узнал об этом раньше него. Так что захлопнись и сиди здесь, пока разрешают, а на Новый год катись к жене домой елочку наряжать. Шкура цела будет, если Сереге на глаза не попадешься. Сестру я тоже забираю.
— Аню? — только и смог вымолвить я.
— У меня одна сестра, идиот. И она поедет со мной. Домой.
Я беспомощно посмотрел на Аню, но та лишь молча кивнула, не глядя в мою сторону. Все вопросы вмиг стали бессмысленными.
— Понятно…
— Очень хорошо, — удовлетворенно произнес Михаил. — Девочки, давайте в машину.
Аня посмотрела на меня не то осуждающе, не то сожалеюще, и, не попрощавшись, села на переднее сиденье. Я думал, что Эльвира последует за ней, но она подошла ко мне.
— До свидания, Филипп, — сказала она, глядя на меня снизу вверх. — Думаю, мы еще увидимся. Не переживай за Аню, ей не навредят. Я прослежу.
— Спасибо, Эля. Мне очень приятно, что я познакомился с тобой, — только и смог ответить я.
— И мне очень приятно, что я встретила тебя. Ты хороший. И ты обязательно во всем разберешься. И в себе тоже.
Она села в машину. Мы с Рощиным остались вдвоем.
— Я повторяю: сиди в Зуево, и тебя никто не тронет. Но если сунешься, куда не просят — тебе не жить. Да, и если ты думаешь, что сможешь переждать здесь, а потом побежать жаловаться в органы, то ты ошибаешься. Ее папа (поворот головой сторону машины) — птичка слишком высокого полета, такие так просто не падают. Учти это.
— Что ж его тогда охраняют уголовники с дробовиками да продажные менты, если он весь из себя такой высотный? — не удержался я. Хотелось напоследок сказать что-нибудь обидное.
— Я сказал. Полезешь — уже не вылезешь, — с этими словами лейтенант сел в машину, и они тронулись. В нос ударил запах бензина.
— Ага… Сдался мне ваш Добренко… — сказал я вслед уезжающему автомобилю и закашлялся от дыма из выхлопной трубы. — Сходил бы он… в одно место.
Я сел на валявшийся неподалеку булыжник и едва не заплакал. Так погано себя не ощущал, наверное, еще никогда. Хотелось нырнуть в этот проклятый котлован, найти дыру в его дне и заползти поглубже, туда, где холод и мрак, чтобы никого не видеть и не слышать. Полтора месяца я пытался разгадать тайну этого места. Какая работа была проделана, сколько километров пройдено по лесам и дорогам, сколько опасностей довелось пережить! И вот теперь мне сообщили, что все мои поиски были сродни игре младенца в песочнице, за которым внимательно наблюдают бдительные взрослые. Конечно, как я мог хоть на секунду предположить, что для кого-то станет тайной истинное местонахождение беглой офисной планктонины! Я еще должен сказать спасибо этому Рощину, что б ему до пенсии на одну зарплату жить, что он не сдал меня своему корешу. И Аня… Он Аню защищал, а не меня…
Плевать. Теперь уже на все плевать. Что мне здесь делать? Ждать еще месяц? Да пошли они все к черту! И этот неведомый Добренко со своей цирковой семейкой. И Аня, у которой я, видите ли, первый настоящий мужчина в жизни… Хреновая жизнь, ничего не скажешь, если она меня настоящим мужчиной назвала. И Лопарев тоже пусть к черту катится в орган… Во внутренний. На пару с дружком. Всех перечислил? Ах, да, и Андрей со своим Зуево тоже может быть свободен… Андрей! Он же должен приехать сегодня!
Я вскочил на ноги, вместе со мной подорвался верный Агат, до того лежавший рядом и терпеливо ждавший, когда же хозяин изволит оторвать свой зад от холодного камня. Казалось, я просидел всего минут пятнадцать, но затекшее и замерзшее тело сообщило, что, на самом деле, гораздо дольше. Так и почки застудить недолго! Форсированным темпом двинулись в обратный путь, и, все равно, когда я вышел к Зуево, уже начало темнеть.
Но в деревне меня поджидал отнюдь не Андрей.
Их было двое, и они стояли напротив первого дома, возле которого я когда-то поймал Аню. Один повыше, другой пониже. Увидев меня, они тут же двинулись навстречу, а я, второй раз за день застигнутый врасплох, мысленно махнул на все рукой: будь, что будет. Ну, чем вы меня удивите? Агат несколько раз гавкнул, но замолчал, едва я положил руку ему на загривок.
Они приближались, и чем отчетливее становились их лица, тем меньше я верил собственным глазам. Тени прошлого, далекого… и незабываемого.
— Ну, привет, Робинзон, — тот, что повыше, кудрявый, светловолосый и в очках, протянул мне руку.
— Кажется, он нас не узнает, — заметил второй, увидев мою реакцию, которую можно было описать одним лишь словом — шок.
Передо мной во плоти стояли друзья моего детства: Виктор Мазин и Максим Куликов.
Глава XXIV: «Как в старые добрые времена»
— Я даже не буду спрашивать, откуда вы здесь, ребята, — говорил я, пока мы шли к дому. — Потому что до сих пор не верю.
— А чего тут спрашивать, — Витька кивнул на припаркованный у входа во двор внедорожник. — Узнаешь?
Конечно, узнаю. А где хозяин?
— Все так изменилось, — Макс смотрел по сторонам с таким видом, словно впервые попал сюда. — Я ходил к своему дому, так он зарос по самую крышу! Даже до двери продраться не смог. Ты видел?
— А наш дом в порядке, — отвечал ему Витя. — И вообще, Максимка, надо чаще приезжать в родные места, тогда не будешь ходить с открытым ртом. Закрой рот, говорю, еще залетит чего-нибудь!
Ребята обступили меня с двух сторон и не замолкали ни на секунду.
— Фил, а ты на озере был? Как оно, пляж совсем зарос?
— А ты видел, что ваша лодка еще целая?
— Я ни разу не был в Зуево осенью.
— О, я, кстати, тоже.
— Так, народ, не шумите, дайте мне опомниться хоть! — я проследовал мимо джипа и через калитку вошел во двор.
Ага, вот и хозяин машины. Стоит на крыльце, улыбается.
— Ну что, как в старые добрые времена? — поприветствовал меня Андрей. — Чем обрадуешь, братан?
— Да как тебе сказать…
— Скажи, как есть?
— Как есть, ты и сам знаешь. Ртом. А вообще, пошли в дом.
