Иоанна Хмелевская - Инопланетяне в Гарволине
— Немедленно смывайтесь! Запахло жареным. Осторожненько возвращайтесь к машине.
Инопланетное чудовище, в середине которого оказался консультант, спокойно отдыхавший после трудов праведных, резко заколыхалось. Из толпы послышались крики:
— Зачем близко подошел? Они этого не любят.
— Назад, назад! Не приближаться!
— Ишь какой смельчак выискался! Мы бы тоже так хотели, да совесть имеем…
Фоторепортер поспешил нырнуть обратно в толпу, а недовольное страшилище, похоже, решило пообщаться с собратьями. Оно разлаписто приблизилось к ним. Три круглые головы склонились друг к дружке, и вот все три чудища, развернувшись, не торопясь зашлепали к своему космическому кораблю. Очень не хотелось художнику прерывать свою творческую деятельность — он никогда не испытывал такого вдохновения, да что поделаешь. Видимо, всем им угрожает опасность.
За инопланетянами двинулся и историк, успевший уже сосчитать точки на стене. Столкнувшись в толпе с редактором, который давно спрятал микрофон и ничем не отличался от обычных зевак, он принялся делиться с интеллигентным на вид человеком распиравшими его мыслями:
— Я считаю, эту цивилизацию отделяют от нас сотни световых лет. И знаете, что я думаю? Не исключено, когда они разглядывали Землю в свои сверхмощные телескопы, видели еще ранние стадии развития Земли… может, даже и динозавров.
Интеллигентный зевака явно заинтересовался. Наклонившись к историку, он взволнованно поинтересовался:
— И вы думаете, что они летели к нам все эти долгие тысячи лет? Вроде не выглядят такими уж старыми.
— Ну, может быть, средневековье, — не упорствовал историк. — Но ведь для них критерии времени совсем другие, для них могла пройти всего секунда.
— Критерии времени? — недоверчиво протянул редактор. — Тут я, пожалуй, с вами не соглашусь. Вспомните, ведь они медленно приземлялись, да и пока летели к Гарволину, пока над площадью зависли, прошло не менее получаса. А вы говорите — секунд!
— Ну как вы не понимаете? — горячо возразил историк. — Летели до Земли в нашем понимании тысячелетия, в их — несколько секунд. Здесь приземлялись в нашей атмосфере, здесь другие условия, значит, и критерии времени тоже другие. Законы сохранения энергии… А возможно, действуют еще неизвестные нам законы перехода энергии в материю и обратно…
Не очень понятные, но чрезвычайно эмоциональные рассуждения историка настолько захватили редактора, что он опять незаметно включил магнитофон, чтобы записать их. Одновременно все его существо, жаждущее романтики, охватил сладкий трепет эмоций, и редактор уже раскрыл рот, чтобы засыпать эрудита-историка тысячью вопросов, как вдруг почувствовал, что кто-то крепко ухватил его за локоть и отволок в сторонку.
— Едут настоящие ученые! — в панике зашептал ему в ухо фоторепортер. — Из засекреченного научно-исследовательского БЗЦРУГИ, кореш из посольства дал знать Владе. Не хотели ехать, говорит, силой заставили…
Вздрогнув, редактор стряхнул с себя романтическое наваждение и, кажется, в первый раз задумался о возможных политических последствиях их эксперимента. Трепещущее от сладких эмоций сердце съежилось под леденящими порывами страха. Что предпринять? С одной стороны — эксперимент в самом разгаре и превзошел все ожидания, с другой — над ними нависла реальная опасность разоблачения.
— А ты откуда знаешь? — спросил он в последней отчаянной надежде, что сообщение окажется недостоверным.
— Твой человек донес. Этот местный с коротковолновиком и в самом деле на весь свет растрезвонил.
Редактор понял — другого выхода нет.
— Что ж, в таком случае пора смываться. Поторопи их, пусть стартуют. И наших людей в толпе надо предупредить, что успеют — запишут, и пусть тоже сматывают удочки.
Фоторепортер понимающе кивнул и смешался с толпой.
— …а мне интересно посмотреть, как они выглядят голыми! — с пьяным упорством твердил каменщик со стройки. — Эти же в одежке, факт, не полетят голыми на экскурсию, как ты считаешь?
— Думаешь, среди них и бабы есть? — понял дружка напарник.
— Кто их там знает. Может, они все бабы.
— Тогда чего с ними по-научному разговаривать? — кивнул в сторону математика напарник.
— Я прихватил ножницы для разрезания металла, — зашептал им сварщик. — Вот бы разрезать их костюмчик и посмотреть на голеньких.
И все трое принялись живо обсуждать технические детали задуманного. К ним присоединились коллеги — бетонщик и два плотника. А чего тут трудного? Подкрасться потихоньку сзади, пока такой развернется, десять раз успеешь ножничками раз-два. И сразу видно будет, из чего они. Ножницы себя покажут. Или разрежут, или соскользнут.
— А ну как у него в середке что ядовитое? — засомневался было героический сварщик. — Или облако какое вредное вылетит?
— Сташек, дай ему еще глотнуть для храбрости, — распорядился бетонщик.
— А если такой надрезанный сдохнет от нашего воздуха? — проявил заботу один из плотников.
— Э там, так сразу и сдохнет, — успокоил его бетонщик. — Раз полетели в загранкомандировку, значит, здоровье проверили, выбрали небось самых крепких. Только и вправду режь его подальше от выхлопной трубы автобуса на всякий случай.
Поскольку весь этот обмен мнениями редактор не только подслушал, но и записал на свой магнитофон, он лишний раз убедился в правильности своего решения. Да, пора отваливать. Общественность явно освоилась с нештатной ситуацией и начинает проявлять инициативу, даже правильнее сказать — излишнюю инициативу.
Народ и в самом деле осмелел, космонавтам пришлось удвоить бдительность.
Например, когда шурин директора ювелирного магазина, преодолевая робость и подталкиваемый директором, излишне близко подошел к одному из пришельцев, выбрав себе сатирика, тому пришлось на всякий случай наставить на него свою клизму. Робкий шурин поспешно нырнул в толпу, которая уже давно ревниво наблюдала за его поползновениями и теперь с явным удовлетворением восприняла реакцию пришельца.
— А не лезь, куда не надо!
— Глядите, ювелир опять со своими штучками.
— Глядите, глядите, ювелир и к марсианам примеривается, — кричала баба с кошелкой. — Сам не лезет, шурина подсылает.
— Этот с кем угодно торговать сумеет. Спекуляцию развел…
Молодой рабочий уговаривал мужика на телеге подъехать к астронавтам поближе.
— Пан кучер, вы бы с лошадками им показались, пусть кроме людей хоть какую живность увидят.
— Боюсь! — не соглашался мужик. — Как бы опять мне лошадок не спугнули.
— Да чего пан боится? Видишь же, они смирные. Да и неповоротливые, пока развернутся, лошадки сто раз успеют ускакать. Ну подъедь хоть немного, что тебе стоит! А то обидно за них, гляди, из какой дали прилетели, а лошадей так и не увидят.
Стоящие рядом гарволинцы горячо поддержали предложение рабочего. Посомневавшись, мужик решился. Чмокнул, приподнял вожжи. По булыжникам мостовой зацокали копыта, застучали колеса телеги, и она медленно двинулась к космическому кораблю.
Народ затаив дыхание наблюдал за очередным экспериментом. Как пришельцы отреагируют на таких страшных и больших животных?
А пришельцы явно проявили нерешительность. Страшное оружие одного их них, с таким грохотом выпускавшее ядовитое облако, лишь легонько грохнуло и замолкло, серебристая палка другого астронавта приподнялась было и опустилась, не издав грома и молний, не выпустив огня. Галактические существа, обернувшись к мужику на телеге, явно не знали, как на него отреагировать.
На самом же деле они лихорадочно совещались.
— Только спокойно! — призывал коллег сатирик. — С лошадьми нам не справиться. Не пугать ни грохотом, ни огнем, ни вонью, испугаются и понесут, тогда конец. Сметут нас вместе с вертолетом.
— Да ведь это дитя природы того и гляди прямо в мой вертолет вместе со своими лошадьми заедет! — беспокоился пилот.
— Еще минутку выждем, в случае чего отпугнем их в сторону.
В народе результаты эксперимента с лошадьми вызвали недоумение.
— Гляди, пан, неробкие парни! — удивлялась продавщица мясного магазина, весь персонал которого с самого начала оказался в числе зевак, благо уже давно в магазин никакого товара не завозили. — Не сбежали, только пялятся на лошадок.
Не все в толпе поняли суть эксперимента.
— А чего бежать-то? — удивился кто-то. — Ведь это кони, чай, не тигры.
— Думаешь, они разберутся, кто лошадь, а кто тигр?
— А что, если им кота показать? Эй, парни, поймайте какую-нибудь кошку!
У возницы не было намерения нападать на вертолет, напрасно пилот опасался. Осторожненько приблизившись к серебристой машине, он остановил лошадей. Лошади вели себя спокойно и опять охотно остановились. Постояв немного, возница решил, что выполнил свой долг перед человечеством, и, чмокнув на лошадей, так же неторопливо отъехал подальше и остановился у дома на краю площади. Совсем уезжать не хотелось, интересно знать, что будет дальше.
![Иоанна Хмелевская - Подозреваются все [Мы все под подозрением]](/uploads/posts/books/161389/161389.jpg)
![Иоанна Хмелевская - Подозреваются все [Мы все под подозрением]](/uploads/posts/books/162339/162339.jpg)
