Иоанна Хмелевская - Инопланетяне в Гарволине
Поддерживая свою репутацию, ветеринар постарался ответить как можно солиднее:
— Автоматы в таких комбинезонах? Полагаю, это все-таки люди. Вернее, не люди, но живые организмы. Скорее всего, организмы белковые.
— Так чего же эти организмы напялили скафандры?
— Видимо, наша атмосфера для них гибельна.
— Еще бы! — подхватил женский голос. — Не только для них. Столько вони от этих автобусов, свободно задохнуться можно!
— Вам не кажется странным, что тут космиты, а до сих пор нет ни газетчиков, ни телевизионщиков. Такого не передать на всю страну!
— Окстись, пан! И телевидение, и радио давно примчались, вон, за углом стоят, высунуться боятся.
— И все равно, в кои-то веки марсиане прилетели…
— Да не марсиане это! На Марсе нет жизни!
— А тебе не все равно, откуда они? С Марса или нет, главное — к нам прилетели. Только бы с ними удалось договориться.
— Надо срочно специалистов вызвать, ученых людей. Уж они бы с ними сумели поговорить.
— Не беспокойтесь, я видел — тут у одного коротковолновый передатчик, так он всю дорогу куда попало сообщает. Всем растрезвонил на всю Европу…
— Вся Европа польского не понимает.
— Так ведь слова «космос», «марсиане», «НЛО» — не польские, всем понятные. Ну, а Гарволин наш прославится на весь мир, факт!
Услышав последний разговор, фоторепортер переглянулся с редактором, и они незаметно выбрались из толпы.
— Холера, рановато крик на весь мир подняли, — озабоченно сказал редактор.
— Того и гляди прилетит что-нибудь серьезное…
— Не волнуйся, — успокоил его фоторепортер, — так сразу не прилетит. Сначала ведь никто не поверит, им надо будет согласовать с руководством свои действия, а на это потребуется время. Так что у нас еще в запасе час-другой…
Оптимизм коллеги придал силы редактору, тот оживился.
— В таком случае не станем терять драгоценные минуты, за дело.
— Послушай, Адам! — вскричал вдруг фоторепортер, которому в голову внезапно пришла блестящая идея. — А что, если нам задержать их тут дня на два? Сколько можно нафотографировать, позаписывать. Нет, ты представляешь, какие это деньги? На всю жизнь хватит! И неважно, верит общественность или нет, пусть сомневается, этого вполне достаточно!
У энтузиаста-редактора загорелись глаза, но тут же потухли. Подумав, он покачал головой и вздохнул.
— Нет, номер не пройдет. Наверняка в кодексе найдется какая-нибудь статья об «использовании в целях наживы»… Не успеешь моргнуть, как окажешься за решеткой.
Фоторепортер тоже вздохнул.
— А жаль, ведь уникальные возможности… Ну ладно, что будем делать? Кончаем представление или подождем, может, еще кто подъедет? Рискнем?
— Я бы рискнул, только надо предупредить Ольшевского, чтобы взял ответственность на себя. И пусть действует в зависимости от обстоятельств, может, и скажет правду, и так ведь без опровержения не обойдется. Ты прав в одном: уникальную возможность следует использовать на всю железку!
Фоторепортер огляделся по сторонам.
— Ольшевский вон там сшивается, — мотнул он подбородком в сторону аптеки, где замдиректора Центра по изучению общественного мнения с блаженным выражением лица направо и налево задавал вопросы общественности, первый раз без труда получая на них добровольные и искренние ответы. Он уже отказался от намерения записывать ответы, поняв, что все равно всех записать не сумеет, просто не успеет. А люди охотно отвечали на его вопросы, полагая, что это только обмен мнениями в небанальной ситуации. Ведь ответов не записывают, фамилий не спрашивают, вот люди и не пугались, откровенно высказывая свое мнение.
Протолкавшись к замдиректора, редактор с фоторепортером высказали ему свои соображения относительно использования на всю железку уникальной возможности изучить общественное мнение. Да, да, протянуть эксперимент как можно дольше!
Диспетчер автовокзала охрип от напрасных криков, пытаясь отправить в рейс очередной автобус.
— Ты хоть соображаешь, что уже на два часа опаздываешь? — орал он на шофера. — Да плевать я хотел на космос с его пришельцами, у меня график! Немедленно отправляйся, потом не расхлебаешь неприятностей! Не только мне шею намылят, и ты поплатишься!
— Все опаздывают! — философски огрызался шофер, не отрывая жадного взгляда от серебристой марсианской машины и ее толстеньких пассажиров. — Всем шею намылят! И ты думаешь, хоть один пассажир у меня будет?
— А это не имеет значения! — хрипел диспетчер остатками голоса. — А это не твоя забота! Хоть пустой автобус, да должен отправиться! Варшава оборвала телефоны, там ждут автобусы! Сейчас на телефонах повисли гарволинцы, так Варшава на телеграммы перешла. Ты хочешь меня под монастырь подвести, такая твоя растакая… плазма галактическая!
— Ладно, ладно, сейчас отправлюсь, — услышав про галактическую плазму, сдался водитель.
И совершенно пустой автобус, где сидела только одна баба с огромной корзиной, в которой беспокойно попискивали цыплята, нехотя вырулил со стоянки и двинулся в направлении Варшавы.
На одной из крутых узеньких улочек, спускавшихся к центральной площади, совершенно пустынной, директор ювелирного магазина лихорадочно шептался со своим шурином.
— Да нет, конечно же, на сто процентов я не уверен, но, если у них есть минералы, среди них могут быть и драгоценные. Не обязательно бриллианты, но драгоценные. И золото тоже может быть. А ты ведь знаешь, Леонтий, в этом деле главное — успеть первым. Кто успел, тот и съел. Ведь эти космические балбесы небось и не знают цены своим камушкам, ведь им, не исключено, понравится, к примеру, такой вот булыжник. Или те камни, валуны, что на полях валяются. Вот бы набрать и поменяться!
— Ты прав, Кондратий, — соглашался шурин, привыкший во всем доверять проходимцу-родственнику. — Ты у нас голова! Вот только как ты с ними сговоришься? Ведь ни бельмеса же по— нашему… Ага, придумал! Просто взять и им под нос подсунуть!
— Как подсунешь? Втихомолку не удастся, народ толпится, будто невидаль какая…
— Ay тебя с собой есть камень? Можно ведь одного и в сторонку отозвать, и из-под полы показать… Будто впервой! Ох, Кондратий, ведь это какие денежки можно зашибить!
Оглянувшись украдкой, директор ювелирного магазина подобрал валявшийся неподалеку обломок булыжника и сунул его в руку шурина.
— Вот, возьми для начала.
— Я? — испугался шурин. — А почему ты сам не…
— Соображай! Если я сам подойду к космиту, народ сразу скумекает — туг дело нечисто. И уж спокойно с ним не пообщаешься. Ну да ладно, пошли вместе. Вот у меня на всякий случай прихвачен и бриллиантик. Русский, небольшой, но все же… Если на булыжник не клюнут.
И оба быстрым шагом направились в сторону рыночной площади. Сунув камень в карман, шурин зажал во вспотевшем кулаке русский бриллиантик…
В продовольственном магазине царила невообразимая паника. Толпа озверевших баб штурмовала; прилавки. Вскоре полки, уставленные продуктами, опустели и продавщице пришлось отпускать товар непосредственно со склада в подсобке.
— Не развязывайте, проще пани, не килограмм возьму, а весь мешок! — перекрикивая шум, попросила продавщицу покупательница. Негромко постаралась попросить, но ее, к сожалению, услышали.
Тут же посыпались реплики:
— Еще чего, целый мешок сахару одной!
— Ишь какая выискалась, весь сахар разберет!
— Пани Кристина, больше пяти кило в одни руки не отпускайте! А то нам не хватит!
— А ты куда лезешь? Пани тут не стояла!
— Женщины, опомнитесь! С чего такая паника? Они же ничего не жрут, видели же, даже яблока это свиное рыло не захотело!
— А тогда зачем сама в очереди стоишь?
— Теперь моя очередь! Дорогуша, мне пять кило сахару, пять кило муки, пять кило соли…
— Что вы сказали, даже яблок они не едят? Вот интересно, чем же питаются?
— Человечиной!
— Ну и шуточки у вас, проше пани!
— Что вы сказали, дорогуша? Каперсы? Давайте и каперсы. Да, все десять банок. А вон в тех банках что?
— Хватит, хватит, сколько можно одному человеку отпускать?
— Не давать ей все каперсы! Другим не хватит! По банке в руки!
Чем меньше продуктов оставалось в магазине, тем больше разгорались страсти. Набив доверху свои сумки случайным набором продуктов, взъерошенные и распаренные бабы выкатывались из магазина, даже не глянув в сторону рыночной площади и не обратив никакого внимания на трущегося около них мужчину с очень помятым букетом в газетной бумаге. Самого его не очень помяли, ибо продуктов он не закупал и за место в очереди не дрался…
Сатирик, охраняющий вместе с пилотом космический корабль, внимательно наблюдал за поведением толпы на площади. Он и заметил необычное явление: в одном месте толпа вроде бы стала еще гуще, все сгрудились около какого-то человека, показывающего пальцем на их космический корабль. Следуя за пальцем, люди поднимали головы и тоже напряженно вглядывались в какой-то заинтересовавший их фрагмент корабля. Данное обстоятельство весьма встревожило сатирика, и он зашлепал по булыжникам мостовой к пилоту, охранявшему космический корабль с другой стороны.
![Иоанна Хмелевская - Подозреваются все [Мы все под подозрением]](/uploads/posts/books/161389/161389.jpg)
![Иоанна Хмелевская - Подозреваются все [Мы все под подозрением]](/uploads/posts/books/162339/162339.jpg)
