Юлия Климова - Сезон одиноких Снегурочек
Когда Таня опоздала на работу, Павел подумал, что она больше не придет. Минут сорок он раздражался на все подряд и прислушивался – открывается дверь приемной или нет. Удерживать ее около себя он больше не мог, какой к черту суд… Но как жить, не встречая взгляда ее карих глаз, не слыша ее голоса?
И вот Таня пришла… Молодец, девочка, мо-ло-дец – грамотный шантаж. Павел убрал руку с компьютерной мышки и потер висок.
– Если вы не отпустите меня с должности секретаря и не согласитесь дать отсрочку на выплату долга… – Она произнесла отрепетированную фразу до конца. И первым желанием было – сказать «нет», но она хочет вырваться отсюда и имеет на это полное право…
Ночь в Нижнем Новгороде была действительно долгой. Сигарет не хватило и вина не хватило тоже. Километры до Москвы измерялись вопросами и ответами, чувством долга и непривычной, непостижимой нежностью… Чувство долга – ну как с тобой бороться?
– Неужели расскажешь? – мимолетная улыбка, а затем искусственное удивление на лице.
– Не сомневайтесь, – ответила Таня.
«Надо бежать от него – далеко-далеко…»
– Хорошо, с сегодняшнего дня в фирме «МАСТ-КЛАСС» ты больше не работаешь, а деньги, честно говоря, я у тебя и не собирался брать.
– Ну уж нет, – Таня упрямо мотнула головой. – Я такие подарки от мужчин не принимаю и деньги верну.
– Как хочешь.
И это все? Она свободна и может идти на все четыре стороны?.. Вкус победы, ну где же ты, где? Таня развернулась, шагнула к двери, нажала на ручку и вышла из кабинета.
Почему же он не стал спорить? У нее было так много заготовленных фраз! Почему?..
* * *…На столе зазвонил телефон, и Таня торопливо сняла трубку.
– Это Вякин, – раздался голос начальника отдела кадров, – только что мне позвонил Павел Сергеевич и сказал, что вы увольняетесь по собственному желанию. Я не верю! Вы должны бороться!
– Вадим Григорьевич, спасибо, что позвонили… – ответила Таня, – спасибо…
– Немедленно идите ко мне! Я напою вас крепким лимонным чаем и валерьянкой!
– Мне, наверное, заявление написать надо…
– Еще успеете, я как раз вам дам образец.
Положив трубку на аппарат, Таня направилась в отдел кадров. Вообще-то лучше бы позвонить Зойке, но объяснить по телефону все как есть не получится, и, значит, страдания нужно отложить до вечера или даже до утра (кажется, сегодня подруга на курсах). Зойка, эх, Зойка, если бы ты знала, как на душе тяжело…
– Не сдавайтесь. Вы такая женщина, такая женщина… – Вадим Григорьевич вознес глаза к потолку, затем, опомнившись, подскочил к тумбочке, достал пузырек с валериановыми каплями и щедрым жестом протянул Тане. – Выпейте, иногда помогает.
Улыбнувшись, она взяла пузырек и поблагодарила за заботу:
– Еще раз спасибо, но вы не беспокойтесь, со мной все в порядке.
– Я считаю, вы напрасно увольняетесь… Вот моя визитка, – он протянул белую карточку, – к сожалению, в амурных делах я вам ничем помочь не смогу, но если понадобятся консультации по кадровым вопросам – обращайтесь!
– Непременно, – заверила Таня и тут же получила в подарок еще и распечатанную коробочку с чайными пакетиками и малиновую кружку.
Зоя действительно оказалась на курсах, и вечер Таня провела одна. Слезы застряли где-то на полпути, а тоска и боль постоянно маячили за спиной, не давая покоя. Она поступила правильно, ПРАВИЛЬНО – Барков ее обидел и получил сполна, но… но разве победителям бывает так плохо?
* * *Павел работал допоздна. Бумаги, строчки, цифры… В десять собрался и, проигнорировав магазин (нет ужина, и не надо), поехал домой. Дорожные пробки уже рассосались, светофоры все время горели зеленым, и такое везение казалось странным. Сегодня же паршивый день, и все должно быть наперекосяк! Он ее отпустил, отпустил… Потому что женится на Ирине Андреевне Задольской – ресторан выбран, свадебное платье куплено, приглашения лежат в конвертах, репетиция церемонии назначена на начало января – это другая жизнь, в которой слишком много составляющих и одно, но весомое, – обязательство.
Куртку Павел вешать не стал – бросил в кресло в коридоре. Налил в кофеварку воды, насыпал кофе, нажал на кнопку и, не дожидаясь, когда наполнится чашка, пошел в комнату, включил ноутбук и проверил почту. Первое непрочтенное письмо – от Ирины.
«Дорогой Павел.
Иногда происходит то, чего совершенно не ожидаешь. Я полюбила другого человека и хочу связать свою жизнь именно с ним. Его зовут Рэнди Хэмилтон, он американский продюсер, и у нас очень много общего. Тебе я благодарна за все, что ты для меня сделал, но наши отношения закончены, и свадьбы не будет. Надеюсь, ты меня поймешь, и надеюсь, со временем ты встретишь девушку, достойную тебя.
Во вторник я улетаю в Таиланд, Рэнди хочет немного отдохнуть и, конечно же, берет меня с собой. Так что не ищи меня, это ни к чему… Если захочешь, мы поговорим с тобой потом, когда я вернусь.
Уже не твоя Ирина».
Так вот почему все светофоры были зеленые… Павел зашел в Интернет, набрал имя – «Рэнди Хэмилтон» – и выбрал первую попавшуюся ссылку. Статья и фотография. Ирина и американец.
– Пожалуй, я это не буду читать, – сказал он и выключил ноутбук.
Кофе уже остыл, и Павел приготовил новый. Делая большие глотки на ходу, он прошелся по квартире, отмечая взглядом вещи Ирины. Тонкий шарф, флакон духов, ксерокопии диалогов роли, блокнот, тушь для ресниц, вязаная кофточка – раньше не замечал, а теперь бросается в глаза. Надо собрать и потом вернуть.
– Значит, свадьбы не будет, – он сел на диван и посмотрел на дно опустевшей чашки. – «Уже не твоя Ирина», — повторил он строчку из письма и, покачав головой, устало улыбнулся.
Глава 23
Самый дурацкий день
Не дурацкий ли день – пятница? Дурацкий! Зойка посмотрела на календарь и тяжело вздохнула. Недельный отпуск почти закончился, и надо опять работать внучкой Деда Мороза – Кирилл Абрамович обзвонился, а она нагленько не берет трубку. А почему? А потому что знает его нудную и хитрую натуру!
– Карпушина, ты нам срываешь сезон Снегурочек. Забудь про свой отпуск, забудь мои обещания и выходи на работу, – перекривила Зоя Кирилла Абрамовича и выдавила пасту на зубную щетку.
Ага, забудь про отпуск! Да она ничего не успевает! Скоро Новый год, и уйма времени уходит на покупку подарков, обновок и продуктов. В магазинах вроде все есть, но милое сердцу соотношение цены и качества лежит не на каждом прилавке. А потом… она ходит дежурить к дому Фадеева. Глупо, конечно, но надежда умирает последней – только бы одним глазком на него посмотреть! (Один раз она его почти видела. Почти – потому что толстый дядька, который вышел вместе с ним из машины, испортил весь обзор! Но сегодня вечером она опять устроится в засаде, и, возможно, наконец повезет.)
Да она так занята, что даже с лучшей подругой толком поговорить не успевает! Вот сейчас она наберет ее номер и поболтает, а то все время что-нибудь мешает: то подойдет маршрутка, то разрядится телефон, то мысли закрутятся вокруг Фадеева.
– Привет! – услышав голос Тани, радостно выпалила Зойка.
– Привет.
– Ну, как жизнь? Как прошла командировка? Прости, я бессовестная… не звонила. Но и тебе должно быть стыдно, потому что ты тоже куда-то пропала.
– Командировка прошла замечательно, и можешь меня поздравить – я уволилась с работы, – бодро поделилась новостями Таня.
– Правда??? А долг?
– Верну в течение года. Баркова так поразил мой танец на мальчишнике, что он пошел на уступки.
– Ух ты!
– Ага, и теперь я безработная.
– Это мелочи, сейчас ударно отметим праздники и найдем тебе что-нибудь подходящее.
Вчера Тане очень хотелось поговорить с Зойкой, но сегодня утром она проснулась с другим настроением. Как встретишь Новый год, так его и проведешь – долой щемящую боль, долой слезы. Пусть душа успокоится. А еще – так трудно сказать о своих чувствах вслух…
– А у тебя какие планы? – спросила Таня.
– Сейчас позвоню Абрамовичу, наверняка поскандалю с ним, а там видно будет. Уверена: он отправит меня на какой-нибудь утренник.
– Он тебе неделю отдыха обещал – раньше понедельника ни на что не соглашайся, зря я, что ли, из торта выпрыгивала!
Зойка хихикнула и дала клятвенное обещание не уступать Кириллу Абрамовичу ни в чем. Еще немного поболтав, договорившись о совместной встрече Нового года, она распрощалась и стала набирать номер офиса фирмы «Ваш друг – массовик-затейник». Странное ощущение, будто Таня ей что-то недосказала, исчезло, как только в трубке раздался гундосый голос «горячо любимого» администратора.
– Карпушина, это ты?
– Я.
– И как можно назвать твое поведение?
