Андрей Кивинов - Место перемен
– Паспорт, – с улыбкой протянул руку хозяин заведения Ермаков.
Паспорт – это, на взгляд Расула, формальность лишняя. Неизвестно, чем закончится приключение. Похлопал по карманам, создал грустную версию лица и развел руками:
– Шайтан. Потерял. В такси, наверно, выронил. А без паспорта?
Ермаков сообщил, что не желает лишаться лицензии.
– Тебе бумажка важнее человека, да? Я к девушке приехал, но она… не очень свободна, понимаешь? Пожалуйста, я заплачу. Я не бандит. Не в лес же идти.
С посетителями в Великозельске негусто. Даже летом, когда жители мегаполисов перебираются поближе к природе. В основном детей к родне везут, там и останавливаются на постой. Поэтому Ермаков долго не ломался и протянул ключ, но оплату потребовал вперед. Коварный Расул потребовал в ответ таблетку от головной боли, якобы в дороге уморился. Таблетки под рукой не оказалось, пришлось идти в кабинет. Гостю хватило времени, чтобы просмотреть компьютерный файл с данными постояльцев и снять со стенда ключ от номера Плетнева. Таблетки он дожидаться не стал.
Но рано радовался кавказский гость, рано плясал в душе лезгинку. Ждала его в номере подлая засада.
Нет, веревочку и привязанный к ней утюг он заметил. И даже перешагнул через леску, натянутую в дециметре от пола. Спалился на том же, что и опытный майор ФСБ. Вернее, на «ком» же. На Мальвине с ее отфотошопенными прелестями. Руки сами потянулись к журналу. Инстинкт, он и в Великозельске инстинкт. Тут и про пиджак забудешь, и про осторожность.
Присел на край кровати, углубился в чтение. Какая интересная статья! Красивая и глубокая.
Но через пару секунд вскочил, словно сел на змею. Женский вопль пронзил ухо откуда-то справа. «А-а-а!!! Помогите!!!»
Первая мысль – в номере кто-то есть. Вторая – надо валить! Но не так просто свалить, когда кругом ловушки. Зацепил леску, хлопнула петарда, осыпав конфетти. И понеслось! Еще одна, еще! С Новым годом, крошка!
Да еще баба продолжала орать, как резаная. Ее и правда резали. В сериале, что шел по каналу «Насилие». Который включился от пульта, приведенного в действие задницей Расула. Плюс едкий дым. От подобного перфоманса даже трезвый свихнется.
В два прыжка оказался у двери, рванул на себя. Сигнальный утюг в соответствии с законом всемирного тяготения упал с крючка вниз. В соответствии с законом подлости – на ногу.
Сбив в коридоре с ног горничную и пронесшись мимо Ермакова с криком «Суки!», выскочил на улицу и залег в ближайших кустах. Что это было? Это было прекрасно, как поется в песне популярной бабской группы.
Но не тот человек Расул, чтобы сдаться. Позвонил Паше и объяснил ситуацию. Так и так, нарвался на засаду, чуть не подстрелили. Только в ногу ранили.
Паша, конечно, тихо офигел. Какая засада? «Ты сколько в самолете выжрал, сволочь нерусская? Слушай сюда…»
Расул получил новые инструкции, отлежался на траве, поймал машину и попросил водилу отвезти его в местную полицию.
Дежурному соврал, что потерял паспорт, и был направлен последним в паспортный стол, находившийся в конце коридора.
Прежде чем сесть на лавочку у стены, осмотрел ее. Забытых пультов не обнаружил. Ждать пришлось недолго.
Он сразу опознал прошедшего по коридору Золотова-Плетнева. Мало того, последний был в том самом пиджаке. Голубом. Майор открыл ключом дверь и скрылся в кабинете.
Оставался пустяк. Расул, оглядевшись по сторонам, подкрался к двери и осторожно сунул в замочную скважину вытащенную изо рта использованную зубочистку. Теперь дело за пожарной сигнализацией. Нужно всего-то нажать на кнопочку и укрыться до времени в туалете. Оттуда через приоткрытую дверь было хорошо видно, как муравьями забегали менты, заслышав сирену. Покинул свой кабинет и москвич, как Расул и предполагал – без пиджака. День выдался жаркий, а окна на солнечную сторону. Следователь безуспешно потыкал ключом в замочную скважину, махнул рукой и устремился к выходу. Расул быстроногой серной влетел в кабинет, сорвал с вешалки пиджак, сунул в заранее приготовленный пакет и спокойно покинул отдел, оставив после себя лишь терпкий запах мужского дезодоранта.
Возле речки, напевая «Берега моей мечты», вытряхнул пиджак из пакета, облил средством для розжига мангалов и щелкнул зажигалкой. Любуясь языками пламени, сплясал лезгинку и умиротворенный позвонил в Москву. Отчитался о совершенном с риском для жизни подвиге.
Паша настроение Расулу слегка подпортил, потому как недоверчиво поинтересовался, а точно ли сжег? Не водишь ли за нос? Оскорбленный в лучших чувствах, еще под впечатлением пиджачной одиссеи, горец возмущенно воскликнул:
– Слушай, да-а?!
После чего ввернул для доходчивости витиеватую фразу, состоящую из слов, его родному языку не присущих. В русский они, кстати, тоже пришли извне, от тюрков кажется. Фраза помогла. Гудков поверил в искренность своего компаньона и спокойно направился на посадку в самолет.
Ни Расулу, ни Гудкову в лютом кошмаре не могло привидеться, что в мангальном огне сгорел невинный пиджак мелкого романтика Федорова. Золотов свой никогда на вешалку не вешал. Просто накидывал на спинку кресла.
* * *В пахнущей сырым деревом дачной баньке обстановка раскалилась до предела, хоть топить никто и не думал. Сидя на полке в парилке, оскорбленная Лера требовала от коварного Плетнева ответа. В первую очередь, разумеется, это касалось жены. Плетнев не сдавался. Не моргнув глазом, клялся, что у них с супругой исключительно деловые отношения, а развестись они просто не успели. Штамп в паспорте – чистая формальность, особенно когда нечего делить и отнимать.
Сделав вид, что поверила, Валерия перешла к следующему вопросу. К прекрасным молодым людям, запершим их в бане.
Здесь соврать не получилось. Пришлось признать, что никакая это не секретная операция. Вписался сдуру курьером, заработать хотел. А сразу не сказал, чтобы не выглядеть в ее глазах несимпатичным криминальным элементом. Вроде того, что их под дверью караулит. И если господа бандиты в Великозельске бриллиантов не найдут, то по их возвращении Антону с Лерой скучно не будет и щекотно тоже. Поэтому нужно придумать план спасения и выбираться.
Лера же не могла рассуждать о спасении, поскольку из головы не выходил врунишка Плетнев. Что еще он от нее утаил? Детей? Любовниц? То, что он сектант? Или инопланетянин?
Плетнев, дабы свернуть неприятный разговор, занялся полезным трудом по обустройству ночлега. Расстелил на полатях пиджак, вместо подушки положил завернутые в рубашку веники. Примирительно предложил Лере опробовать ложе. Лера легла молча, не пожелав даже спокойной ночи.
– Ладно, спи. Я у твоих ног, – примирительно заметил Антон Романович, ложась на лавку под полатями.
Он пытался заснуть, но сон не шел. Да какой тут сон? Ночь перед казнью. Лера на полатях упорно молчала.
– Плохо, если до четверга не освободимся, – не выдержав молчания, озабоченно заметил Антон. – У нас репетиция важная. В той сцене работы еще… И Генка, гад, халтурит.
Лера поглядела на него с тоской, как перебравший игрок в «очко». Она уже все ему простила, только не спешила признаться. По большому счету, и сама не образец искренности. Лечить лечила, а при этом хотела, чтобы он ничего не вспомнил! Даже про клятву забыла гиппократовскую. Святое.
– А кто твоя бывшая жена? Чем занимается?
Существование где-то жены, пусть даже бывшей и за тысячи километров, никак не давало покоя. Хотелось, чтобы Антон снова и снова убеждал, что никого у него нет.
– Сейчас – не знаю, а раньше работала человеком со связями. Есть, знаешь, такая профессия. Это она меня в органы устроила. С перспективой на карьеру.
– А тебе не хотелось. Но ты ее любил и сдался, да?
– Ага, любил, – с явной неприязнью подтвердил Антон, – и даже дослужился до майора. Лер, знаешь, почему я от нее сбежал? Она хотела взять под контроль всю мою жизнь. И ревновала меня к каждому столбу, выслеживала, словно шпионка. Это такая забава была – ревность ради ревности. И еще у нее хобби – скандалы на пустом месте. Из-за любой мелочи могла истерику закатить. Отрывалась так.
Плетнев постеснялся добавить, что жена на него тяжелую длань периодически поднимала.
– Ты не один такой… Каждый второй с половиной…
– Не представляешь, как я устал от этого! Никакой любви давно в помине не было. В конце концов собрал вещи и ушел. Пожалуйста, хоть ты меня не ревнуй. Просто доверяй мне.
– Нет… Не просто…
Она спустилась вниз, где и осталась.
* * *Майор Фейк и храбрый репортер в холле гостиницы выясняли подробности погрома в номере. В этот раз даже Настя сразу заметила, что кто-то навещал приют московского следователя. Едкий дым от петарды не желал выветриваться, а валявшийся под дверью утюг красноречиво указывал на незаконное вторжение.
– Кавказец, – безапелляционно утверждал Ермаков, оскорблено прижимая к груди руки. В его заведении такого раньше не случалось. – Точно кавказец. Чернявый такой, с больной головой. Бухой. Оскорбил матерно. По-русски.
