Леонид Свердлов - Добрые глаза, или Братья по вере
А после крещения Владимир устроил пир на весь мир. Весь Киев был зван ко княжескому столу, а кто не мог прийти, тому на дом приносили еду по его заказу.
Наступали новые времена, и это надо было хорошо отметить.
«А где идолы стояли поганые, там церковь построю! — разглагольствовал Владимир. — И еще церковь построю там, где этих двух чудиков варяжских убили, которые в жертву не хотели. А что, у нас все как у людей. Тоже свои святые мученики имеются. Погибли геройски за веру христову от рук безбожного языческого царя, то есть меня. Во!»
Все на Руси после этого переменилось. Только пиры князя Владимира остались как прежде. Любил Владимир повеселиться, себя показать, на людей посмотреть. И, хотя, не все просто проходило с крещением Руси: старый мир сопротивлялся как мог, волхвы, идолопоклонники не давали покоя молодой православной державе, но Владимир всегда находил время сесть за стол со своим народом, выпить, закусить и обменяться последними новостями.
— Это все только начало, — говорил он. — Вы посмотрите на Русь лет этак через десять. Вот разгоним мироедов волхвов да идолопоклонников и так заживем, как и в сказке не бывает. В каждой деревне церковь построим, дети в школах учиться будут, красота будет такая, что и глаз не оторвать. Бог всеблагой дарует всем жизнь вечную. И будет эта жизнь счастливой и радостной. Вот, вспомните, как оно раньше было: приходит, скажем, князь за данью. Как волк к овцам приходит, иначе и не выразишься. Горе принесет и разорение. Обберет всех до нитки, а на эти деньги идолов поганых поставит и землю русскую жертвенной кровью осквернит. Разве можно такое теперь представить?! Теперь придет к вам князь — такой же агнец божий, как и вы. Радость вам принесет и благодать господню. Вы ему сами все до нитки отдадите. Не откажете же вы своему брату по вере! А он на эти деньги церковь построит и врагов веры христовой с Руси погонит.
— А нам-то что с ними делать, с мироедами-то? — спрашивали Владимира крестьяне. — Мы, вот, недавно поймали. Волхвы, не иначе. Хотели их гнать, а потом решили и всех поубивали.
— Очень толковый подход. Был момент, я из христианского смирения вообще казнить перестал. Поскольку заповедь есть такая, чтоб не убивать. Но мне уж попы все объяснили. Ведь сотни лет лилась христианская кровь. Нас душат со всех сторон, а мы должны дрянь какую-нибудь пожалеть, чтоб все назад возвернулось? Так что для волхвов-мироедов суд один — божий. Гореть им всем в адском пламени, и чем быстрее, тем лучше. Так что правильно вы все сделали. Бог им на том свете спуску не даст — вот увидите.
— Князь, а ты бога-то видал?
Владимир, лукаво усмехнулся.
— Конечно, видал, а что?
— Посмотреть охота. А то мы намедни поспорили с мироедами, они говорят: рыжий да косой. А мы считаем, что он самостоятельный мужчина, строгий и огромадного роста.
— Я, когда в Корсуни глазами страдал, он ко мне явился, — рассказал Владимир. — Ну, что тут о нем скажешь. Обыкновенный он. Ростом примерно с меня, борода тоже, усы. Нос немного другой формы. А глаза! Мои глаза видишь? Так вот, у него еще добрее.
Владимир Красно Солнышко — последний князь-варвар умер в преклонном возрасте в собственной постели, что до сих пор в его семье было не принято.
С языческими богами ушли с Руси времена варваров.
Предки Владимира завоевали самую большую территорию в Европе. Но это была только территория. При Владимире на Руси появился еще и народ. Прежде людей, живших на русской земле, объединяла разве что общая повинность платить дань киевскому князю. Теперь же их объединила общая вера. Начался второй эпизод нашей истории. Эпоха братской христианской любви, хотелось бы надеяться.
Прошла гражданская война, в которой язычники не смогли противостоять новой, чужой, не исконной, но все же очень подошедшей русскому народу вере. Потом была борьба за власть среди детей Владимира, международное признание, репрессии, реабилитации, застой, склока в верхах, разорвавшая страну на части.
Не прошло и двухсот лет после крещения, а неизвестный автор «Слова о полку Игореве» уже с тоской вспоминал о навсегда ушедшей единой и могучей Киевской Руси. Это было уже другое время, другой эпизод нашей истории.
Прошла тысяча лет, но напрасно думают, что Киевская Русь — что-то далекое и не имеющее к нам отношения. Это наша земля и это наше время. Бытовые условия, конечно, отличались. Но люди были те же самые. В аналогичных условиях они действовали точно так же, как и сейчас. Это были наши предки. Кстати, предков у нас тогда было гораздо больше, чем, скажем, сто лет назад. Полети какая-нибудь печенежская стрела немного в сторону и, возможно, не было бы сейчас в живых меня или того, кто это читает.
Жили люди иначе, но цели в их жизни были примерно такие же, люди так же стремились к счастью: своему и своих детей, поступали благородно и не очень, любили, дружили, предавали.
Говорили они на другом языке, но была их речь нисколько не поэтичнее нашей. Далеко не белым стихом они обычно разговаривали. Наши предки, наши люди.
И сам ход истории Киевской Руси нам знаком. Примерно полтора века было отпущено этому государству. Всего в два раза больше, чем Советскому Союзу. И в истории Киевской Руси можно как в зеркале увидеть то, что нам довелось наблюдать на своей земле в двадцатом веке. Не в первый раз повторилась эта история и, видимо, не в последний. И нашим потомкам еще предстоит снова ходить по этому кругу: создавать империи и смотреть, как они разрушаются.
Возможно, и Киевская Русь была не первой империей на нашей земле, но о том, что было до прихода Рюрика, мы все равно ничего не знаем, так что будем считать Киевскую Русь первым опытом, который повторился потом еще три раза. Последний раз был совсем недавно.
Рассказом о Владимире Красно Солнышко начинается повесть о первой русской империи — втором эпизоде известной нам истории нашей Родины.
К сожалению, о простых людях в этой повести речь идти не будет. Не любят их летописцы. Им бы все о царях да князьях — не лучших, обычно, представителях своего времени. Но тут уж ничего не поделаешь. О князьях, так о князьях. Они ведь тоже люди, жившие на нашей земле.
