Хельга Графф - Мемуары Мойши
«14 июля 19… года, 11:15. Пришел по приглашению к Штернам. Смотрю, сидят и лыбятся. Думаю, не к добру, и точно, долг свой десятилетний отдавать собрались! Усомнился в их психическом состоянии. Нешто нормальные люди с радостью долги отдают, где это видано?! Вот ведь, гады какие, решили унизить меня своей честностью! Дескать, на тебе, Василий, твои сто марок, подавись ими, они нам теперь на фиг не нужны! Хорошо, хоть в морду не бросили. Вот только… если они по сто марок раз в десять лет отдавать будут, разве ж я доживу, пока окончательно рассчитаются? И надо же, как назло, словно склеротик, забыл свою книжечку и страшно перед ними опозорился. Не прощу себе никогда! Где же она, господи, где она, а… вот она моя «красавица». Думал, эти паразиты сперли, чтобы проверки не было. Так…посмотрим, десять лет назад… деньги в сумме сто тысяч марок брали… какие-то Коганы?! Так… а эти тогда кто такие? Прямо их фамилию от потрясения забыл! Может, Рабиновичи или Абрамовичи… нет, не может быть! Если бы моими партнерами были Абрамовичи, я бы уже владел миром! Как же их там, что то шипящее…Шнобель… Штепсель…Штерн! Господи, надо же так обмишулиться! Зачем унизил их своим подозрением, хотя… так им и надо, долг платежом красен! Что там эта змея подколодная говорила, три месяца назад познакомились? Посмотрим… ну, конечно, врет! Эта Штерн еще не старая баба, а ни черта не помнит! На сколько она там меня младше, лет на пятьдесят, шестьдесят? Да нет… не может быть, лет на пять, не больше, а врет, как столетняя сивая кобыла. Не три месяца знакомы, а три месяца и два дня! За унижение буду мстить! Завтра займу у них двадцать марок и вообще не отдам. Хорошо еще не убили, вспомнил своего заместителя, Царствие Небесное, и не искалечили, легко отделался. Боже… как страшно жить!»
Что Курочкину в радость, то Штернам кручина! Задохнувшись от негодования, пересчитала оставшиеся от фэн-шуйского бреда копейки. Не знаю, может, эта Правдина – диверсантка, а это дурацкое учение специально придумано китайцами, чтобы разорять другие страны? Я даже удивляюсь, что принадлежит оно Поднебесной, а не воинственному Новому Свету!
Остался последний метод привлечения в нашу жизнь упрямых «шуршильщиков», постоянно воротящих нос от наших трудовых рук, – с радостью платить по счетам! То, что мы с лихвой испытаем эту методику, я поняла, когда открыла почтовый ящик, откуда, как из рога изобилия, на меня посыпался поток писем «счастья» с бесконечными требованиями денег. Их можно было охарактеризовать лишь одним словом «дай»!
Подобные явления всегда очень плохо отражаются на самочувствии и настроении, и хоть я и сказала, следуя китайской методике госпожи Правдиной: «Ах вы мои миленькие, мы с радостью вас оплатим», на слове «оплатим» горло перехватил спазм жадности, негодования и злобы, и я чуть не подавилась!
– Будьте вы прокляты! – поддержали мое душевное состояние заклятые подружки, душевные половинки. – Пошли все к чертям собачьим! У нас у самих нет денег, чтобы раздавать их направо и налево! Не дадим вымогателям повода для радости!
Возразить им аргументов у меня не хватило! Так… оплата за аренду квартиры… Ну это уже наглость, этот проклятый Пауль получает деньги каждый месяц, не многовато ли будет?..
Тут перед глазами, словно фея, появилась госпожа Правдина, которая, покачав головой, тихо с укором сказала:
– Оля, а как же фэн-шуй?!
Пришлось заткнуться.
– Я с…радостью…и желанием…оплачу Паулю, чтобы он провалился… эти крошечные деньги, да подавись он ими, это же тысяча марок!
Тут вновь появилась гуру в лице неутомимой Правдиной, которая попросила огласить весь список. Делать нечего, пришлось озвучить.
Подразделение основных платежей, после невыплат которых могли последовать неприятности, начиная с рукоприкладства и заканчивая выселением из жилья, включало в себя три базовых оплаты: аренда – раз; электричество – два; тепло – три. И с ними, хочешь не хочешь, а придется разобраться посредством яростного испепеляющего восторга. Повосторгался один раз – месяц живи спокойно! В эту обязательную категорию входят еще и банковские издержки, которые в случае безрадостного отношения к ним угрожают отлучением от банковских счетов, что грозит большими неудобствами и проблемами. А вот новые приобретения: микроволновка, чайник, холодильник, телевизор, стиральная машина, компьютер, бачок унитаза и будильник, вышедшие из строя в один день, как говорится, «по закону подлости», – могли и подождать их радостной оплаты. Потому как не надо давать товар в долг, чтобы не ждать денег три года. На душе стало веселее, благожелательный фэн-шуй всё же нашел лазейку для уменьшения расходов! Оплаты с маниакальной настойчивостью и амнезией, то есть ежемесячно, требовали и взносы за участие в общественных группах: «непризнанных гениев», «сопротивления инопланетянам» и «защиты божьих коровок»!
В общество «непризнанных гениев» мы влезли из-за нашего дурацкого любопытства. Увидеть вблизи хотя бы одного гения за всю жизнь так и не пришлось, поэтому встретиться лицом к лицу с целым табором гениальных людей было чрезвычайно интересно. Данное сообщество состояло из престарелых еврейских изобретателей всех мастей, которые в свободное от постоянного отдыха время занимались научным творчеством, но исключительно за счет щедрого немецкого государства, выпекая, как пирожки, свои бесчисленные патенты. Несмотря на то, что патенты стоили очень даже прилично (суммы исчислялись в тысячах марок!), добрая Германия никогда не отказывала получателям социальных пособий в этом удовольствии. Изобретения порой носили и бредовый характер, но это не играло никакой роли. Главное, можно было с гордостью заявить, что у тебя патент и ты гений. Помню одного такого ученого, который изобрел купальные трусы, легко трансформирующиеся в сумочку для пляжных принадлежностей. Идея вроде бы неплохая, но несколько непродуманная. Если ты пришел на пляж исключительно в плавках, то после такой трансформации пришлось бы уходить домой с голым задом, но с сумочкой-трусами в руках или срочно искать ветки саксаула, чтобы смастерить себе хотя бы набедренную повязку!
Другой придумал электронный кошелек, исключительно для мелочи, в который помещалось всего-то навсего несколько самых мелких монет, несмотря на громоздкость предмета. Если бы монеты имели свойство размножаться, то сей кошелек наверняка был бы полезен в хозяйстве, подсчитывая точную сумму народившихся внутри монет. Но мелочь, как правило, после первого же подхода к кассе имеет свойство мгновенно заканчиваться и в использовании данного изобретения уже нет никакой необходимости! Кроме всего прочего, в этом необыкновенном сообществе мы познакомились с нашим земляком из Санкт-Петербурга, обладающим весьма неблагозвучной и «пресмыкающейся» фамилией Змеёныш. Своим коварным и злобным характером товарищ абсолютно соответствовал своей неприятной фамилии.
Из всех непризнанных гениев Михаил Натанович Змеёныш был самым непризнанным. Сам верить в это не хотел, изображая из себя Эйнштейна и Сахарова в одном флаконе и уверяя всех, что такого ученого-изобретателя, как он, в мире нет! Представляю, как радовался весь научно-исследовательский институт, где до эмиграции протирал штаны вредный и заносчивый Натанович, когда он отчалил от родных питерских берегов! Вот уж праздник был, так праздник!
Здесь, в Германии, «гениальный ученый» Змеёныш в промежутках между непрекращающимся отдыхом прирабатывал хаусмастером – человеком, приглядывающим за домом. В его обязанности входило что-либо починить, прибить или подстричь газоны, но тем не менее, он мечтал когда-нибудь стать нобелевским лауреатом! Тогда мы не знали, что придется встретиться с этим господином еще раз, но что поделаешь, раз судьба такая вероломная штука. Признанный ты гений или нет, а кушать хочется всегда. Поэтому ежемесячные взносы регулярно уплывали из наших карманов в карманы ученой братии. Членство в этом сообществе в связи с его бесполезностью следовало бы уже прекратить.
На первом же заседании Общества сопротивления инопланетянам было решено в случае нападения пришельцев с ними не драться и сопротивления не оказывать, если только они не начнут, как коллекторы, требовать у нас денег. Мы даже подумали о том, что с ними надо подружиться, питая зыбкую надежду улететь на другую честную планету, где нет ни богатых, ни бедных, ни ученых, и начать новую замечательную жизнь.
В самом немногочисленном Обществе защиты божьих коровок среди трех ее членов защитой этих симпатичных насекомых занималась лишь я. Как-то в начале осени в мою ванную комнату ворвались штук семнадцать разнокалиберных коровок, которые совершенно бесцеремонно, без разрешения, устроились у меня на весь осенне-зимне-весенний период. Вы не поверите, но эта колония совершенно спокойно прожила все это холодное время года на окне моей ванной комнаты. Они размножались, дрались, выясняли отношения, жили, жрали и умирали, совсем как мы, люди, и у меня просто не поднялась рука прогнать их на улицу. Так букашки и обитали у меня до лета, а в один из теплых дней вылетели на свободу в количестве шестидесяти семи особей! Эти чудные, нарядные, радующие глаз существа приносят удачу, и я млею от счастья, когда их вижу! Впрочем, божьи коровки хорошо, а деньги все же лучше!
