Кристина Джонс - Волшебный пирог
Митци захлопнула рот, как только заметила, что успела его разинуть.
– Хорошо. Да, это будет замечательно. Спасибо. Я не стану тебя дольше задерживать. Позвони мне, когда поговоришь со своим адвокатом, и мы соберемся и подпишем все, что надо. Но, хм, почему ты вдруг изменила свое мнение?
Тарния запустила в колючие черные волосы сверкающие золотые ноготки и посмотрела на нее с самодовольным видом.
– Я не меняла своего мнения, дорогая. Будь на то моя воля, я бы не подпустила плебеев и на миллион миль к своему дому. В тот день, когда ты первый раз пришла и попросила меня об этом – ты еще угощала меня такими миленькими кексами, – я была категорически против этого. Но потом, когда ты меня убедила, мне пришлось обо всем рассказать маркизу, а он, умница, объяснил, что этот поступок сможет отлично дополнить список наших «Добрых дел».
– «Добрых дел»?
Тарния посмотрела на нее с раздражением.
– Да ради бога, ты же понимаешь, о чем я. Благотворительность. Добрые поступки. Пожертвования. Все, что может улучшить жизнь местного населения. Чтобы все видели, как я об этом забочусь.
– Ты? Ты и Задавала Марк? «Добрые дела»?
– Маркиз! – Тарния прищурилась. – Да и вообще, что тут такого странного? Слушай, столько лет медали и титулы раздаются проклятым футболистам, поп-певцам и прочим, черт возьми, всем, кто до изнеможения вкалывает на разных дурацких благотворительных проектах, – а что остается нам? Мы устраиваем потрясающие вечера, и мы своими руками облагородили светскую атмосферу наших окрестностей – и что же мы узнаем, когда оглашается список титулов? Чтоб мне провалиться, ничего мы не узнаем!
Митци сосредоточено разглядывала розовые плитки под своими ботинками. Засмеяться сейчас – все испортить.
Голос Тарнии стал еще пронзительнее.
– Поэтому мы решили заявить о себе как о благотворителях. Все эти глупости, которые вы устраиваете в ратуше, пойдут нам только на пользу, конечно, если в те дни, когда к нам приезжают важные персоны, весь твой сброд здесь не появится, понимаешь?
Митци понимала. Тарния и Задавала Марк собирались стать местными Нилом и Кристиной Гамильтон[42]. Когда-то их поносили критики, а теперь они тщательно создают новый имидж и рассчитывают если не на канонизацию, то но крайней мере на какие-нибудь титулы и награды.
Если бы все не было так грустно, она бы засмеялась.
– Я прекрасно понимаю. Я никогда не возражала против того, что цель оправдывает средства. Спасибо... Ах да, мы еще собираемся поставить к Рождеству достаточно масштабное представление, поэтому на ближайшие пару месяцев зал нам нужен будет практически постоянно. Это получится? Тарния? Тарния?
– Что? Да-да, делайте, что угодно... – Тарния с нескрываемым восторгом смотрела на высокого черноволосого мужчину с ярко-голубыми глазами, который в тот момент показался в дверях и, казалось, был ослеплен всем этим розово-золотым декором.
Митци подняла брови. Это кто же такой, неужели юный любовник Тарнии? Нет, конечно; он слишком хорош, чтобы потратить себя на ублажение королевы ботокса. Пусть, конечно, он не так красив, как Джоэл Эрншоу, но все же весьма хорош собой.
Тарния танцующей походкой подлетела к вошедшему и стала выпускать и втягивать свои позолоченные коготки, держа его за рукав кожаной куртки; такую необузданную радость Митци привыкла наблюдать у Ричарда и Джуди.
– Все готово? – Тарния так захлопала накладными ресницами, глядя на мужчину, что поднялся небольшой ураган. – Без проблем?
– Все в полном порядке. – Его лицо выражало скорее страх, чем обожание. – Все уже на своих местах. Поэтому, как только прибудут ваши гости, мы сможем уйти, миссис Снеппс.
Значит, он все-таки не ее любовник, если, конечно, они не играют в «леди Чаттерлей»[43].
Тарния, все еще хлопая ресницами, вдруг вспомнила, что они здесь не одни.
– А, Митци, – она практически тащила его через холл. – Позволь мне представить тебе моего личного пиротехника. Это Гай Девлин из компании «Пороховой заговор». Он занимался фейерверком, который сегодня вечером увидят мои гости; это будет феерическое шоу на целый час – цветовое, хореографическое, с музыкой, – одно из самых масштабных шоу в нашем регионе, правда, Гай?
Гай Девлин сочувствующе улыбнулся Митци и снова кивнул.
«Пороховой заговор». Ну конечно. Тарния наняла представителей самой крупной на юге Англии фирмы, производящей фейерверки и создающей пиротехнические шоу, а то как же? Сегодняшнее представление наверняка обошлось Тарнии и Задавале Марку во многие тысячи. А еще им пришлось нанять поваров, которые готовили барбекю. И официантов, подающих марочное шампанское. А кругом будут скучающие, сдержанно-вежливые люди, не знакомые друг с другом и собравшиеся здесь исключительно по воле хозяев.
По сравнению со всем этим предстоящие деревенские гуляния в Хейзи Хассоксе, где будут зажигать фейерверки, купленные за пару недель до этого в принадлежавшем Молли Коддл магазине «Звездочет» (в соседнем поселке, Багликам-Рассете), есть испеченную в угольках картошку, пить домашние настойки Клайда, – показались вдруг такими милыми и добрыми, и очень захотелось поскорее там оказаться.
Митци направилась к выходу.
– Приятно познакомиться, мистер Девлин. Тарния, я свяжусь с тобой по поводу ратуши, и спасибо, что ты согласилась. Сообщи, когда будут составлены все бумаги. Да, хорошо тебе повеселиться.
– Да-да...тебе так же.
Я-то точно повеселюсь, думала Митци, надевая пальто и торопливо возвращаясь к своей машине. Можешь поверить, мне будет весело. И я жду не дождусь, какие же еще сюрпризы преподнесет мне сегодняшний вечер.
Глава пятнадцатая
Для этого, пожалуй, еще слишком рано, подумала Долл, потягиваясь на кровати. Кругом царила приятная темнота.
За окнами их спальни вспыхивали флюоресцентные огни, говорившие о том, что кое-где в Хейзи Хассоксе праздник с фейерверками уже начался. И им тоже скоро придется встать и присоединиться ко всеобщим гуляньям на лугу. Но еще не сейчас.
Она провела по ноге Брета своей узкой голой ступней.
– Ты спишь?
– Нет... Но я страшно устал... Не приставай...
Она засмеялась. Эти дневные развлечения вдохнули в их отношения новую силу. Но это было нечто большее, чем просто секс. Как она пыталась объяснить Лу, они стали находить время поговорить и посмеяться, и вновь открыть для себя друг друга. Они проводили время вместе, вместе делали домашние дела, снова и снова влюблялись друг в друга. Главным же было то, что они просто не пускали все на самотек.
Это не имело совершенно никакого отношения ко всем этим глупостям, к «Пирогу, исполняющему желания».
Она подкатилась по кровати поближе к Брету и поцеловала его в плечо.
– Я собираюсь принять душ, а потом нам надо будет выйти в свет, то есть показаться на лугу.
– Да, отлично, – сонно улыбнулся он ей. – Но я могу уснуть, не доев печеную картошку. Мне же вставать на работу как всегда, в четыре.
Накинув на голое тело белый махровый халат, Долл остановилась в дверях и посмотрела на Брета. Она его по-настоящему любит. И всегда любила. Она просто принимала все как должное. И он тоже.
Вот уже двадцать пять лет они вместе ходят на гулянья в своей деревне; когда-то они были совсем маленькими, потом, в школе, подружились, подростками они приходили туда уже влюбленной парой, а потом, наконец, стали жить вместе. Двадцать пять лет. Брак ее родителей ровно столько и просуществовал... – а они с Бретом еще и в брак не вступали. А им, возможно, предстоит прожить друг с другом еще несколько десятков лет. Ей становилось спокойно, когда она думала о том, что они будут вместе до самой смерти. А ведь они чуть было все не испортили.
– Мы зайдем туда ненадолго. Обещаю. Просто я обожаю наши деревенские фейерверки. Мы же с детства всегда ходили их смотреть, правда?
Брет, приподнявшись на смятых подушках, улыбнулся.
– Да. Страшно подумать. Это же целая жизнь. И все почти не изменилось, да? Все так же покупают фейерверки у Молли Коддл, викарий приходит в такой восторг, что запускает слишком много ракет сразу, Клайд Спрэггс приносит такой же глинтвейн, от которого во рту все горит, картошка в угольках обязательно тоже превращается в угольки. А потом все, с отмороженными ногами и ожогами на лице, говорят, что больше не станут заниматься такой чепухой. Они вместе рассмеялись.
– Ты счастлив, правда? – спросила Долл. – Ты не хочешь, чтобы что-то изменилось?
– Любимая, жизнь у нас просто замечательная. Нам довелось пережить и трудный момент, знаю, – но теперь все позади, правда? Сейчас у нас с тобой все, как в самом начале, и я совершенно не хочу, чтобы это когда-нибудь закончилось. – Брет неохотно встал с кровати. – Сделать тебе чай или кофе, пока ты в душе? Или ты предпочла бы бокал вина?
